Николай Наседкин - Завтра обязательно наступит

- А я имею интерес ещё раз посмотреть ваши деньги, - попросил хозяин кабинета.

Гость выудил из кармана куртки две сторублёвки, выложил на стол. Иосиф Давидович нацепил на мясистый солидный нос очки в золотой оправе, тщательно обсмотрел купюры, общупал, обнюхал и даже лизнул. Достал мощную лупу из ящика стола, ещё раз исследовал по миллиметру, как и все прежние купюры этого Лохова. Большой театр со всеми восемью колоннами на месте, на другой стороне крупным планом верхняя часть театра - четыре вздыбленных коня, колесница, бог греческий Аполлон со своей лирой и, прости Господь Вседержитель, даже потцен у бога языческого неприлично из-под одежды, как и положено, торчит-выглядывает... Тьфу! Та-а-ак, и номера у банкнот разные, но, главное, водяные знаки-изображения - тот же Большой театр и цифра 100 на месте и тайная микроскопическая нить-строка ассигнацию, как и положено, поперек пронизывает - ЦБР 100 ЦБР 100 ЦБР 100...

- А я имею интерес ещё спросить, - глянул поверх золотых очков на гостя Иосиф Давидович. - Зачем две? Зачем это всегда только две сторублёвые красивые бумажки?

- Извините, извините! Это просто: за одну, так сказать, смену я не в состоянии больше сделать, не успеваю. Вот на эти две красивые, как вы выразились, бумажки я затратил десять часов напряжённого труда...

- Это довольно интересно, - сказал Иосиф Давидович, - но я хотел ещё спрашивать: почему не пятьсот? Вы бы сразу получали иметь целую тысячу!

- Э-э, извините, дорогой вы мой Иосиф Давидович, тут уже психология! как-то снисходительно пояснил бывший учитель. - Тут логика, здесь уже тонкий расчёт. Вы ведь тоже отлично знаете, что в нашей провинциальной глуши пятисотрублёвые ассигнации - вещь редкая. А особенно, извините, в руках вот таких, как я... скромно одетых людей. С ними жуткие проблемы всегда были бы, а особенно до 17-го августа. Ни сдачи получить, ни разменять, да ещё и боятся пятисотрублёвок продавцы, сверхтщательно проверяют. Ну вот, я и решил не рисковать и пока специализироваться на сотенных. Во-первых, я тогда, когда затевал это дело, ещё не уверен был, что достигну таких великолепных результатов. А во-вторых, я, напротив, уверен был до этого проклятущего чёрного 17-го августа, когда рубль сразу аж в три раза похудел, что мне вполне будет хватать на житьё-прожитьё и сторублёвок... Логично?

Иосиф Давидович словно не слышал вопроса, задумался глубоко, формулируя главную ещё неясную для него туманную загвоздку в этом деле. Сформулировал-слепил:

- Коль раз вы до меня пришли и рассказываете такие интересные вещи, то и я имею интерес до вас спросить: а зачем вы до меня пришли?

- Извините! Но я же сказал-объяснил уже: я предлагаю вам стать моим компаньоном. Или, если угодно по-современному, - моим спонсором. Дело в том, что я доработал-усовершенствовал свое изобретение, придумал - как механизировать процесс. Для этого надо купить-приобрести кой-какую хитроумную импортную аппаратуру-технику. Техника эта стоит довольно прилично и продаётся только за валюту. Но это не страшно - она окупится сказочно быстро, буквально за две-три недели... А вот почему я именно до вас, дорогой Иосиф Давидович, пришёл: так, во-первых, в этом доме над вашей "Золотой рыбкой" живёт моя бывшая, но любимая мною жена, а во-вторых, - вы мне симпатичны, Иосиф Давидович, извините... Вы слушайте сюда: по моим подсчётам, мы с вами будем в день - в один день! - выпускать денежной бумажной массы на сумму... десять тысяч рублей...

Гость впился в окончательно взопревшего Иосифа Давидовича победительным взглядом, добавил-придавил ещё:

- А то и больше! Извините! Наверняка больше! Причём, заметьте особо, дальновиднейший Иосиф Давидович, мы с вами сможем для безопасности изготавливать не только сотенные купюры, но и пятидесятирублёвые, и ваши любимые полутысячные, а захотим, то для куражу и - десятки...

- А баксы-доллары? - вдруг сдавленным голосом даже не спросил, а как-то квакнул Иосиф Давидович.

- Извините! Нo проблем, как говорят американцы, - весело всхохотнул Лохов. - Мы и над этим со временем пораскинем мозгами. Всё в наших руках, дорогой вы мой, драгоценнейший Иосиф Давидович. Был бы, как говорится, первоначальный капитал...

Хозяин "Золотой рыбки" снова машинально снял парик и утёрся

Господь Вседержитель!

* * *

Но Иосиф Давидович был старым опытным евреем - его за десяток фальшивых сотенных не проведёшь.

Уже наслаждаясь сладкой истомой под ложечкой от предчувствия-предвкушения громадной удачи, он всё же твердо решил про себя: суетиться и спешить - это глупство. Надо обязательно поближе познакомиться с этим Лоховым, побывать в его фальшивомонетной мастерской, своими глазами и через лупу увидеть, как он изготавливает-печатает свои денежки...

Но гость вдруг жёстко ухватил Иосифа Давидовича за горло и взялся сжимать-сдавливать, перекрывая кислород. Образно, конечно, говоря. Оказывается, завтра, 31-го декабря, это нужное оборудование ещё будет продаваться по старым ценам, а вот после Нового года оно подорожает аж на 20, а то и целых 25 процентов! Это Лохов знает точно, потому что запрос писал в ту торговую фирму московскую, где только и можно приобрести такую современную технику, и ему неделю назад пришёл ответ. Иосиф Давидович, разумеется, заимел интерес взглянуть на этот документ, но у посетителя его с собой почему-то не оказалось. Он предложил будущему компаньону заглянуть, не откладывая, к нему домой, там окончательно договориться и начать действовать. То есть, Иосиф Давидович вручит Лохову нужную сумму, тот утром сядет на машину (у него есть знакомый частник с "Газелью") и помчится в столицу... Почему не ночью? Да разве ж по такому гололёду да ещё в наши бандитские времена с большими деньгами можно ездить ночью по дорогам! Нет, рисковать не стоит, да и ни к чему. Ведь главное - оформить 31-го до 16-00 документы и внести-заплатить по ещё старым ценам деньги в кассу. А потом Лохов с водителем встретят-переждут в Москве праздник (ведь Иосиф Давидович выделит и на командировочные расходы - всё это потом окупится-возвернётся с лихвой!), затем хорошенько проверят-испытают купленную технику и привезут аккуратненько домой. И начнётся у него, Иосифа Давидовича, жизнь сказочная, как у царя Соломона.

Хозяин "Золотой рыбки" всё ещё мучительно колебался-раздумывал, но будущий компаньон доубедил-добил его мудрой притчей:

- Извините! Вы знаете, дорогой Иосиф Давидович, какую историю-диалог любят повторять деловые американцы? "Тук! Тук! - Кто там? - Это я, твой шанс! - Неправда, шанс два раза не стучит!.."

Да, да, что шанс во второй раз может не стукнуть - это Иосиф Давидович знал преотлично. Уже сколько раз в своей жизни, особенно по молодости, упускал он свой шанс, имел такое глупство - не откликаться, не реагировать на первый его стук. О-о-о, лишь один Господь Вседержитель знает-ведает, сколько пришлось натерпеться-выдержать из-за этого в жизни Иосифу Давидовичу - куда там многострадальному библейскому Иову! Вот был такой хороший сочинитель, тоже по фамилии Гроссман, - так вот, разве что только он смог бы написать-создать ещё один роман "Жизнь и судьба" - уже про Иосифа Давидовича и за его биографию. Там бы всё рассказано было. Как во времена Моисеевы мыкались-блуждали сорок лет несчастные евреи по пустыне, так и Иосиф Давидович вплоть до зрелых лет не находил выхода из пустыни бедности... Тот Гроссман, сочинитель, описал бы, как пришлось бедному Иосифу Давидовичу из родной Одессы экстренно и навсегда в чужие края бежать-подаваться, и почему у него нога покалечена, а вместо родных зубов сверкают сплошь вставные... Описал бы, зачем они с первой женой, Розой, долго детей не заводили и как почти в последний момент перед рождением избавились от первенца Венички, а когда вздумали всё же заводить-рождать наследников, уже поздновато было: вот и померла Роза, народив второго, Яшу, ставшего первым и единственным, помучилась ещё несколько лет на этом жестоком свете и отошла к Вседержителю... Поведал бы тот сочинитель-писатель Гроссман всему миру, как безутешно плакал-стенал Иосиф Давидович за дорогой покойницей и как почти целый год вдовствовал... Показал бы в книге, и как дщерь соседская Светлана-рыбонька безжалостно смеялась над ним и говорила, мол-дескать, старость жениха она ещё терпеть согласна, но вот постыдную и позорную бедность - ни за что! Так что пока Иосиф Давидович не станет новым русским, настоящим бизнесменом, а не владельцем одного жалкого комка-киоска, - она будет только смеяться ему на лицо и лучше будет продолжать жить с родителями, хотя ей уже и под тридцать...