Николай Наседкин - Завтра обязательно наступит

А ещё романист-сочинитель ярко бы и описал, как однажды всё же рискнул Иосиф Давидович, не упустил свой шанс, услышал-распознал первый же его стук. Его тогда вот так же припёрли неожиданно к стенке, не дали времени на раздумья: ежели через сутки требуемую сумму не принесёшь - "Золотая рыбка" тебе не достанется, другой перекупит... Рискнул Иосиф Давидович, наплевал даже на еврейскую субботу и, хуже того, почти, можно сказать, на преступление пошёл, но добыл всего за один день - да что там, всего за несколько часов! - недостающие деньги, успел купить-приобрести вожделенную "Золотую рыбку"...

Поведал бы и дальше писатель-биограф, как пошли у Иосифа Давидовича дела в гору, как уговорил он Свету-рыбоньку стать его супругой законной, как наобещал ей золотые горы... Увы, и ещё раз, увы! Кто ж не знает, что у женщины аппетит во время еды приходит: мало стало его рыбке доходов от "Золотой рыбки". Господь Вседержитель! И "старым жидом" обзывать начала, и грозиться взялась, что-де бросит-уйдёт, а уж ребёнка зачнёт от другого - это без сомнения, ибо он, Иосиф Давидович, "старый жид", не только деньги большие зарабатывать не умеет, но и детей уже делать-строгать не в состоянии...

Да и самому Иосифу Давидовичу, если честно, доходов тоже давно стало не хватать. Сына Яшу надо уже готовить отправлять в Америку учиться, - а как же, не лох же он какой-нибудь, а Гроссман! Рэкетиры эти доморощенные, баи-боровы вонючие уже окончательно достали. Цены на продукты каждый день скачут-повышаются, - где ж тут большой прибыли нагребёшь? Не-е-ет, надо ноги всей семьёй делать из этой страны и как можно дальше. Ближе к земле обетованной. Но, конечно, не в Израиль, а - в Германию или ещё лучше сразу за океан, в благословенную Америку-Евреику. А там без нескольких миллионов даже и правоверному еврею делать нечего, не то, что выкресту...

И вот: "Тук! Это я, твой шанс!.." Иосифу Давидовичу уже шестьдесят, и это раздался, без сомнения, последний в его жизни-судьбе стук персонального шанса. На-и-пос-лед-ней-ший! Но, может быть, и даже притча почти Соломонова не так подействовала на Иосифа Давидовича, как заверение Лохова, что он даст-оставит ему очень важные гарантии, каковые находятся там же, у него дома.

- Ну, ладно! За то, что я хочу накормить двоих голодных птенчиков пусть меня накажет Бог! - сказал Иосиф Давидович. - Но я не хочу погибать через глупость. Я иду сейчас без денег. Я иду смотреть подробностей и гарантий своими глазами. Я имею этот интерес!

Гость облегчённо перевёл дух и чуть было тоже не сдёрнул парик, чтобы утереться. Но удержался, схватил поспешно рюмку, жадно хлебнул-заглотил праздничный коньяк, в виде тоста выдохнув:

- Ну, вот и славненько!

* * *

О-го-го! Господь Вседержитель!

У этого странного Лохова оказалась солидная трёхкомнатная квартира на улице Энгельса, считай в центре - с мебелью, пушистой рыжей кошкой и собакой-таксой.

Иосиф Давидович, дабы не мучиться подозрениями, без обиняков заявил, что имеет интерес узнать-увидеть своими глазами за прописку. Хозяин квартиры охотно достал паспорт, Иосиф Давидович осмотрел через лупу: Лохов Иван Иванович, русский, разведён, детей нет, фото на месте, штамп прописочный чёткий - Энгельса, 8, кв. 31.

Хозяин между тем выставил из пакета на стол в большой комнате бутылку коньяка, бутылку мартини, свёрток с бутербродами, упаковку замороженных креветок, связку бананов, коробку конфет... Стоимость всего этого намного превышала сумму в двести рэ, оставшиеся в кабинете Иосифа Давидовича, ну да пусть - что ж теперь считаться: уже как бы складчина компаньонов-подельников получилась.

- Извините! Драгоценнейший Иосиф Давидович, давайте-ка по рюмашке для сугреву, по нашему русскому обычаю, - энергично потёр руки Лохов.

Он как-то возбуждался всё больше, словно пьянел. Видно, ещё до прихода в "Золотую рыбку" приложился... Впрочем, под столом стоял недопитый огнетушитель портвейна "Агдам". Иосифу Давидовичу это чрезвычайно не нравилось. Он незаметно ощупал бумажник на пояснице, в потайном кармане, брюзгливо осмотрелся. Со стен на него сурово, как Моисей в его собственном кабинете-офисе, взирали-смотрели каких-то два мрачных господина. Хозяин, заметив интерес дорогого гостя, всхохотнул, распушил бороду.

- Извините, это наши свидетели будут. Слева, вон тот - Станиславский Константин Сергеевич, известный реформатор театра. Это как раз он всё время восклицал: "Не верю!" Помните? А вон тот, справа, - Островский Александр Николаевич, знаменитый сочинитель пиес про толстосумов-мироедов и купчин-жидовин всяких... Уважаемые люди! Я имею в виду, извините, Станиславского и Островского. Спасибо, Иосиф Давидович! Извините! Давайте и за них выпьем!..

Иосифу Давидовичу теперь уже явно услышалась насмешка.

- Бросьте этих глупостей! - скривился он. - Вы только и думаете об выпить. Давайте дела делать, а потом уж и будем думать об выпить...

Но Лохов всё же хряпнул единолично рюмашку стограммовую и сжевал бутерброд с сервелатом, извиняясь и оправдываясь, что-де у него во рту с самого утра маковой росинки не было. Он также выделил пару бутербродов таксе, а коту, истошно требующему своей доли, покрошил в его чашку колбаски. И только после этих забот о колбасе насущной приступили к коммерции.

Для начала Лохов чуть больше приоткрыл завесу над своим эпохальным изобретением и процессом кустарного производства денег. В нише, в глухой кладовочке он продемонстрировал Иосифу Давидовичу фотоувеличитель "Нева", мощный театральный софит-осветитель с фиолетовой лампой, какой-то амперметр, реостат и прочие электрофизические приборы, целую батарею склянок с химическими реактивами, стопу нарезанной по формату сторублёвок какой-то велюровой, что ли, бумаги... Но главное, будущий компаньон показал гостю уже почти готовый образчик-экземпляр продукции - сотенную купюру, одна сторона которой, с конями и потценом, уже совсем и полностью была чёткой, готовой, а другая - ещё совершенно бледная, туманная, недопроявленная: словно травленная кислотой...

- Извините, самое трудное, - пояснил убедительно Лохов, - нанести и закрепить водяные знаки, потайную нить-строчку, а также обновлять каждый раз номер купюры. Приходится одну и ту же стадию - электролизную, ионизирующую, купажную или фотопроекционную - повторять многократно...

Впрочем, дальше вдаваться в подробности этот новоявленный алхимик не стал, пояснил лишь ещё, что при машинном производстве процесс ускорится в сотни раз, а может, и в тысячи...

Тут же был предъявлен и ответ из Москвы: почтовые штемпели, обратный адрес - всё даже и через лупу выглядит солидно, достоверно. Внутри пакета фирменный бланк на атласной бумаге с грифом АО "Бертольт-Брюдер": "Уважаемый г. Лохов И. И.! По Вашей просьбе высылаем Вам проспекты и прайс-лист. Рады Вас видеть в числе наших клиентов. Напоминаем, что, по независящим от нас причинам, с января 1999 г. цена на наши товары будут повышены как минимум на 20%. Спешите сделать покупку! 31-го декабря мы работаем до 16-00, I, 2, 3 и 4 января - выходные дни. Наш адрес: 123609, Москва, Красная Пресня, 12, офис 13".