Елена Нестерина - Склад съедобных улик

- Понимаю. Проблемы подростков. Одиночество. Читал Петр такие брошюрки. Все ясно, моя хорошая Зоя. Тебе не с кем пообщаться. И ты очень правильно сделала, что пришла к своему классному руководителю. Комплексы мешают тебе сказать правду. И ты...

- Мне - нет. Мне не комплексы мешают. - Зоя мучилась и уже чуть не плакала.

"Неужели я не смогу даже такую малость сделать - проникнуть в собственный тайник! - с тоской думала она, подсаживаясь к пианино все ближе и ближе. - И прав Мыльченко, когда говорит, что он выдающийся во всем. А я, я..."

Антон вел наружное наблюдение. Но ничего не происходило. Его уже давно согнали со своего законного места бабки, проводящие свою жизнь возле подъезда. И он бродил по двору, стараясь не упускать из вида входную дверь и окна квартиры Петра Брониславовича. Начинало темнеть. Дул холодный ветер, нес колючий снег на деревья, которые уже неделю назад были готовы раскрыть листики навстречу весне.

И вдруг Антон увидел, что классный руководитель движется по направлению к своему дому.

"Ну надо же! - подумал Антоша, осмотрительно прячась за кустик. Редькина его в квартире пасет, а он, оказывается, до позднего вечера по улицам шлындает! Да кто ж захочет возвращаться в дом, где ему не рады?"

Как обычно в последнее время, Петр Брониславович был меланхоличным и рассеянным. Он шел вдоль деревьев (лип, как определил наблюдательный детектив Антон), срывал с веток набухшие почки, часть ел, а часть ссыпал в карман.

"Ну вот и все. - от волнения Антоша уселся прямо на землю. - Почками питается. На подножный корм перешел. Доконала его Галина. И деньги уже отбирает, раз бедный Петр Брониславович даже хот-дог, даже сырок или булочку себе не может купить и нормально ими покушать!"

Раздался звонок в дверь, и Галина Гавриловна ушла открывать, наконец-то оставив Зою одну. Не теряя времени та бросилась к своему пианино, смахнула с него кружевную салфетку и вазочку, после чего открыла верхнюю крышку и просунула руку внутрь.

Пока Петр Брониславович снимал куртку, жена успела ему шепнуть, что заявилась к нему ученица, и какая-то странноватая...

- Зоенька! - входя в комнату, произнес Петр Брониславович. - Что, на пианинке на своем пришла поиграть?

Зоя тут же отскочила от инструмента, захлопнула крышку и плюхнулась на диван.

- Ах! - всплеснула руками Галина Гавриловна, которая не помнила, у кого именно из учеников мужа было приобретено фортепиано. - Как же я сразу-то не сообразила!

И она вместе с Петром Брониславовичем бросилась усаживать Зою за инструмент и просить: "Зоенька, сыграй нам что-нибудь, пожалуйста! А мы послушаем!"

- Ты же соскучилась, мы понимаем! - говорил Петр Брониславович, делая вертящийся стульчик, на который усадили Зою, повыше. - Ну, играй, не стесняйся! Я же вижу, что у тебя руки к пианино так и тянутся!

- Исполни что-нибудь! Это так приятно, когда детишки музыкальные произведения исполняют! - добавила Галина Гавриловна.

Но Зоя упорно не хотела ничего исполнять. Она изо всех сил рвалась из рук Петра Брониславовича и его супруги. А они, думая, что девочка просто стесняется, настойчиво усаживали её за фортепиано и даже совали в руки какие-то ноты.

- Нет! - кричала Зоя. - Не хочу я играть! Не хочу, не хочу, не хочу!

- А что ты хочешь? - удивился Петр Брониславович.

- Не приставай, - проговорила Галина Гавриловна, убегая из комнаты, видишь, ребенок перенервничал. Я сейчас принесу успокоительных капель!

- Если для меня, то не надо! - воскликнула Зоя. - Пустите меня лучше в пианино!

- В пианино? Зачем? - быстро вернувшаяся Галина Гавриловна выронила пузырек из рук. В воздухе запахло нервными ландышами.

- Мне надо достать доказательство! - взмолилась Зоя. - Что один "нанаец" мне подарил открытку...

Услышав слово "открытку", Галина Гавриловна улыбнулась и сказала:

- Зоя, открою тебе одну тайну.

При этих словах Зоя Редькина вытянула шею, широко раскрыла глаза и замерла...

- Я раньше собирала открытки. - тем временем продолжала Галина Гавриловна. - У меня их целый портфель. Там и котята, и виды Парижа, и эскимосы, и нанайцы, наверно, тоже есть. Ты посмотри, Зоенька. Выберешь открытки, какие тебе понравятся. С детства собирала.

С этими словами Галина Гавриловна вытащила из шкафа фиолетовый портфель и раскрыла его. И тут Зоя увидела, как Петр Брониславович надул губы и обиженным голосом проговорил:

- Ага, Галиночка, а мне тайну? Ведь ты эти открытки никогда мне не показывала...

- Ой, а я думала, что тебе не интересно. - удивилась Галина, захлопывая портфель.

Петр Брониславович надулся ещё больше:

- Я же такой любознательный, когда дело касается тебя...

- Ой...

Но Зоя тут же перебила их. Ей нужно было спешить.

- Ну вот вы вдвоем и идите в другую комнату и там смотрите открытки! Идите-идите! А я тут посижу! Ладно?

Галина Гавриловна не выдержала. Она сказала:

- Ты знаешь, Петр, Зоя почему-то очень упорно хочет посидеть тут одна.

- Почему?

- Потому что люблю. - тут же ответила Зоя. - В смысле одна.

- И никак не может объяснить, почему она не может одна у себя дома посидеть. А все почему-то норовит у нас это сделать.

Зоя захныкала. После долгих прыжков вокруг неё Петр Брониславович и Галина Гавриловна услышали, наконец, слово "тайник". И то, в каком именно месте он должен находиться.

- А, знаю! Я понял, о чем речь! - воскликнул Петр Брониславович. Этот тухлячок! А мы-то все думали: мышь дохлая или что там. Я, конечно, инструмент-то вскрыл...

- А там этот мешочек тухленький! - подхватила Галина Гавриловна. - И что-то в нем такое органическое! Ленточки, пыль... Мы и решили, что это старое средство от моли...

Зоя вскочила:

- А где этот мешочек?

И не успела Галина Гавриловна произнести: "Да я его в помойку..." как Зоя с криком "Где у вас помойка?!" бросилась на кухню. Через секунду она уже рылась в мусорном ведре, а через пять снова появилась в комнате. В руках у неё было что-то плесневое. На вопрос о том, что же это такое, Зоя охотно рассказала, что это цветок и открытка от "нанайцев", а ещё пирожное, которое в прошлом году ей один очень красивый мальчик в парке бесплатно подарил. Зоя сохранила его в память о той незабываемой встрече.

- Вот. А теперь я эти свои святыни должна предъявить кое-кому, как доказательства. - сказала Зоя, прижимая к сердцу свой тухленький мешочек, перевязанный ленточкой. - Ну, я пошла?

Она не обращала внимания на то, с какими удивленными лицами провожали её взрослые.

- Зоя, а у тебя в этом пианино ещё одного тайника нет? - спросил Петр Брониславович, когда Зоя уже обула ботинки.

- Не-а. - ответила Зоя. - Он у меня был один такой. Ценностей у меня пока ещё мало. Но их нужно как зеницу ока беречь.

- Да. Это точно. - автоматически согласилась Галина Гавриловна, облегченно кивнув головой.