Семен Подъячев - Мытарства
- Название:Мытарства
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Семен Подъячев - Мытарства краткое содержание
В сборник Семена Павловича Подъячева вошли повести «Мытарства», «К тихому пристанищу», рассказы «Разлад», «Зло», «Карьера Захара Федоровича Дрыкалина», «Новые полсапожки», «Понял», «Письмо».
Книга предваряется вступительной статьей Т.Веселовского. Новые полсапожки
Мытарства - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Да какъ же, — заговорилъ Васька, показывая на меня и вдругъ заплакалъ, — присталъ ко мнѣ, разбудилъ… сталъ безобразничать… Теперь говоритъ, что образъ, вишь, я у него укралъ какой-то… Я доктору скажу… ей-Богу, скажу! батюшки, родимые, что-жъ это такое? воромъ меня сдѣлалъ. О-о-охъ… доктору скажу… глазеньки мои лопни скажу…
Видя, что дѣло приняло такой оборотъ, я плюнулъ и пошелъ на свое мѣсто…
— Самъ воръ! — неслось мнѣ вслѣдъ:- золотая рота… абармогъ!… кашу сюда пришелъ жрать казенную!..
Утромъ онъ, какъ ни въ чемъ не бывало, подошелъ ко мнѣ и сказалъ, подавая «собачью ножку»:
— На, курни, чортъ. Впередъ умнѣе будь… не лѣзь… на все знай время… зря-то тоже это дѣло не дѣлается.
. . . . . . . . . . . . . . .
Три недѣли пролежалъ я въ больницѣ, и эти три недѣли показались мнѣ за три года…
Письмо я послалъ на третій же день по поступленіи и сталъ ждать отвѣта… Отвѣтъ пришелъ только по прошествіи трехъ недѣль и такой отвѣтъ, котораго я не ожидалъ.
Какъ-то разъ, рано утромъ, слышу я вдругъ, кличутъ меня по фамиліи… Поднимаю голову, — гляжу и глазамъ своимъ не вѣрю: въ дверяхъ стоитъ сестра!
. . . . . . . . . . . . . . .
Она увезла меня въ деревню.
ПО ЭТАПУ.
(Наброски).
«Холодна въ синемъ морѣ волна,
И глубоки пучины морскія;
Но еще холоднѣй глубина,
Гдѣ таятся страданья людскія».
Часть вторая
I
— Клинъ, Дмитровъ, Волоколамскъ! пронзительно громко, какимъ-то дрожаще-звонкимъ голосомъ закричалъ старшій конвойный солдатъ, войдя въ нашъ «этапный», биткомъ набитый народомъ, вагонъ. — Петровъ, Крысинъ!..
Я не спалъ. Я ждалъ этого окрика отъ самаго Петербурга… Необыкновенно тяжело, гадко и грустно было на душѣ. Нервы натянулись и дрожали, какъ струны…
— Петровъ, Крысинъ! — еще громче крикнулъ конвойный.
Я вскочилъ и отвѣтилъ:
— Здѣсь.
— Ты — Петровъ?..
— Я.
— Чего-жъ ты молчишь, чортова голова, а?! Въ морду захотѣлъ, что-ли?! А Крысинъ гдѣ? Крысинъ! Эй, Крысинъ!
— Здѣсь! Я Крысинъ! — отозвался съ противоположнаго темнаго конца вагона голосъ, и вслѣдъ за нимъ по узкому проходу, спотыкаясь и шагая черезъ валявшихся по полу людей, вошелъ въ полосу свѣта и остановился передъ конвойнымъ старикъ, высокаго роста, широкоплечій, съ крупными чертами лица, могуче сложенный, съ длинной по поясъ, сѣдой бородой.
— Ты — Крысинъ?
— Я.
— Чего-жъ ты… чортъ!… Заснулъ?.. Къ женѣ на печку пришелъ, что-ли?.. Сво-о-о-олочь!… Готовьтесь, — добавилъ онъ, зѣвая во весь ротъ, — слѣзать вамъ въ Клину.
Онъ повернулся и ушелъ въ другое отдѣленіе.
Я сѣлъ на свое старое мѣсто. Старикъ, назвавшійся Крысинымъ, постоялъ, что-то думая, свернулъ курить и сѣлъ рядомъ со мной на полу, въ проходѣ между скамеекъ.
— Тебя куда гонятъ? — спросилъ онъ, дымя махоркой.
Я сказалъ и въ свою очередь спросилъ:
— А тебя?..
— Меня тоже туда… — отвѣтилъ онъ и, помолчавъ еще, спросилъ:- ты кто? крестьянинъ… мѣщанинъ?..
— Мѣщанинъ.
— Гм!… Ну значитъ, намъ съ тобой вмѣстѣ путаться. На, кури!..
Онъ передалъ мнѣ окурокъ и, отвернувшись, глубоко задумался, обхвативъ голову руками, скорчившись своимъ длиннымъ тѣломъ въ дугу ж упершись локтями въ колѣнки согнутыхъ ногъ…
II
Старый, потемнѣвшій отъ копоти, съ маленькими оконцами, задѣланными желѣзными рѣшетками вагонъ, былъ переполненъ людьми…
Было душно, смрадно, полутемно…
Всюду: на лавкахъ, подъ лавками, въ проходахъ на полу, валялись, какъ полѣнья дровъ, и спали арестанты. Свѣтъ отъ фонаря казался какимъ-то туманнымъ пятномъ… По временамъ мелькали по стѣнамъ и потолку какія-то фантастично-причудливыя тѣни… Подъ поломъ вагона гудѣли колеса по стыкамъ рельсъ, равномѣрно и назойливо-однообразно пощелкивая, какъ маятникъ у часовъ: тикъ, такъ! тикъ, такъ!… Неплотно прикрытая дверка фонаря дребезжала и тряслась, какъ больная лихорадкой, то на время замолкала то снова еще шибче принималась вздрагивать и трястись… Стонъ, скрипъ зубами, отдѣльныя вскрикиванья, удушливо-тяжелый несмолкаемый храпъ, гулъ колесъ, темная долгая ночь…
Я сидѣлъ, поглядывалъ время отъ времени на своего будущаго товарища по пѣшему хожденію, и передо мной, подъ одвообразно-назойливое постукиванье и шумъ колесъ, вставали и плыли тяжелыя картины… Я снова съ ужасомъ переживалъ все то, что видѣлъ и что было со мной за послѣднее время…
III
А было вотъ что.
Дойдя до послѣдней степени нищеты, голодный, холодный, не имѣя возможности выбраться какимъ бы то ни было путемъ на родину и страстно желая этого, я рѣшился, откинувъ стыдъ въ сторону, попроситься на «вольный этапъ»…
Ухватившись за эту мысль, я уничтожилъ свой паспортъ и, придя раннимъ утромъ въ канцелярію градоначальника, подалъ прошеніе о томъ, чтобы меня отправили на родину «вольнымъ этапомъ». Прошеніе мое приняли, посмѣялись, что меня безпаспортнаго отправили бы и безъ прошенія, — и велѣли придти «завтра»…
Переночевавъ въ какой-то трущобѣ или; выражаясь языкомъ петербургскихъ босяковъ, «на гопѣ», гдѣ-то на Боровой улицѣ, раннимъ утромъ, на другой день, я снова явился въ канцелярію, и меня сейчасъ же, не задерживая, отправили съ городовымъ въ Спасскую часть.
На улицахъ было холодно и вѣтрено. Хорошо и тепло одѣтый городовой, не торопясь, шелъ по панели, а мнѣ велѣлъ идти около, по мостовой…
Попадавшіеся навстрѣчу люди глядѣли на меня, какъ мнѣ казалось, одни съ презрѣніемъ, другіе съ состраданіемъ. какая-то закутанная въ клѣтчатую шаль женщина, съ корзинкой въ рукѣ, вѣроятно кухарка, возвращавшаяся съ рынка, перекрестилась и торопливо сунула мнѣ въ руку пятакъ.
— Сколько? — спросилъ городовой, косясь на меня.
— Пятачокъ.
— Давай, куплю папиросъ «Голубку».
Онъ взялъ въ лавочкѣ папиросъ, далъ мнѣ одну, а остальныя положилъ за рукавъ шинели и сказалъ:
— Кури пока… Тамъ вашему брату курить не полагается…
— А остальныя? — спросилъ я.
— На кой онѣ тебѣ?!. Помалкивай, небось!…
Придя въ часть, мы вошли по лѣстницѣ въ комнату, гдѣ сидѣли и что-то писали двое: одинъ съ бородой, постарше, другой безъ бороды, помоложе.
Городовой передалъ имъ какую-то бумагу, объяснилъ, въ чемъ дѣло, и ушелъ…
Господинъ, помоложе, спросилъ мое имя, фамилію, званіе, откуда я родомъ, и послѣ этого, подойдя ко мнѣ, началъ съ необыкновенно серьезнымъ видомъ ощупывать и ошаривать меня со всѣхъ сторонъ, ища чего-то… Продѣлавъ это и не найдя ничего, онъ кликнулъ солдата.
— Отведи его! — сказалъ онъ, кивнувъ на меня, и, закуривъ папироску, добавилъ:- На родину захотѣлъ, гусь-то… по охотѣ… хи, хи, хи!… ну, что-жъ, пусть попробуетъ…
— Пожалуйте, господинъ, — ухмыляясь и шевеля, какъ котъ, шетинистыми подстриженными усами, сказалъ солдатъ и повелъ меня изъ этой комнаты въ помѣщеніе для арестантовъ, назначенныхъ къ пересылкѣ.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: