Василина Орлова - Бульдозер

- За городом?.. Я не большой любитель природных красот, - сказал Кирилл. - Все эти березки, сиротливые осинки, выгоревшие под солнцем поля...

- Что вы, в лесу еще снег, наверное, не сошел, какие выгоревшие поля? Ее все время тянет противоречить ему.

- Ну, все равно... - улыбнулся Кирилл. - Не понимаю я этого. Букашки, травинки, вся эта пришвинская благодать... Однажды попробовал пожить выходные один на даче, на второй день взвыл. Сосны кругом лохматые, ночью небо глазастое, никак заснуть не могу. Жалюзи не помогают, светит луна и светит... Даже думать в этой обстановке не получалось. В городе другое, ты держишь руку на пульсе...

- Не любите природу, - хмыкнула Елена. И подумала, что светский разговор у нее получается. Потренироваться немного - и записная светская болтушка.

- Нет, почему же, люблю. Но природа везде разная. Вот в Италии она мне нравится. Вообще Адриатика, Кипр... Я понимаю, это, может быть, странно звучит, Кипром да Мальтой давно уже все объелись, но я ничего с собой поделать не могу. У меня простые запросы... Чтобы тепло, море, ровный загар, хороший отель... Я не сноб!..

- Мне интересен человек, не понимающий стихов. Не понимающий, что снег дороже замши и мехов, - процитировала Елена пришедшие на память строчки.

- Это о чем? - ревниво осведомился Кирилл.

- Так, всплыло. Не обращайте внимания, у меня свои странности.

Кирилл промолчал, но она поняла, что снова задела его за живое. Извиняться не было смысла.

Судя по тому, как он говорил о "Столичных новостях", им предстояло попасть в просторный офис со стеклянными перегородками и мерным компьютерным гудением, где пол устелен ковролином, а стены украшены серыми стендами. Против ожидания, редакция помещалась в небольшом, приземистом помещении. Паркетный пол рассохся от времени, местами вспучился, а местами оголился, растеряв свое покрытие под пятами проходивших здесь журналистов. Штукатурка на потолке пошла трещинами и осыпалась. "Все редакции одинаковы, подумалось Елене. - Интересно, от бездарности самих изданий, что их никто не покупает, или от хронического воровства хозяев, которые вытаскивают из своих газет квартиры, дачи, самолеты?.. Батюшки, все те же лица. Здесь уже бушует огненная Карина!"

- Ну наконец-то, не прошло и года!.. - встретила она их скрипучим контральто. - Мы с Петр Петровичем уже и ждать перестали!

- Широкорад Петр, - отрекомендовался человек и привстал из-за огромного старого стола, обитого зеленым сукном. Одной ладонью он пригладил сероватую поросль на голове, другую протянул для рукопожатия.

Это был незадачливый поклонник с выставки, любитель словесной экзотики и концептуальных конструктов.

- Здравствуйте, - сказала Елена. - Вы и есть корреспондент какой-то газеты, как мне сказали?

Карина поперхнулась сигаретным дымом, Кирилл крякнул в кулак. Широкорад посмеялся мелким, рассыпчатым смехом, вежливо произнес:

- Ну что вы, Елена Алексеевна, я редактор. Главный редактор. И не какой-то газеты, а "Столичных новостей".

Он выждал паузу, ожидая, должно быть, какой-то особой реакции, но Елена направилась к ближайшему стулу:

- Вы позволите?

- Конечно-конечно... - заторопился Петр Петрович. - Итак, милые друзья, мы собрались здесь, чтобы обсудить серию серьезных, я бы выразился, эксклюзивных материалов в нашей газете. Так сказать, дорогу новому человеку - Елене Алексеевне Птах.

Елена разглядывала разноцветные календари еще 1996 и 1998 годов, висевшие на стенах вперемежку и внахлест со взятыми в рамку дипломами и грамотами, из которых особенно выделялось удостоверение в победе на всероссийском собачьем конкурсе, выданное кобелю по кличке Карай (Каравай, так и хочется переиначить), и другая листовка, испещренная китайскими иероглифами, - она имела, надо думать, столь же непосредственное отношение к газете.

Елена обернулась к бутафорскому редактору:

- А мне казалось, статьи будут посвящены искусству.

- Конечно, искусству, милая Елена Алексеевна! - возгласил Широкорад. Но катализатором этого процесса, фундирующим, так сказать, здоровую перцепцию любого перфоманса, от интертекстуального до пластически-вещественного, интеллигибельного, выступите вы!..

Елена поежилась.

- Я изложу все то, что сейчас было сказано, во врезке к статье, объявил Широкорад. - А статью уже напишет сама Елена Алексеевна. Легкая редакторская правка, и можно в номер! Предполагаю, автор не обойдет вниманием такие моменты, как...

И зловредный старикашка снова пустился разливаться соловьем. Пять минут такого разговора, и я свихнусь, обреченно поняла Елена. Запустить в него чем, вяло подумала она, или просто хлопнуть кулаком по столу?

- Нет-нет, так не пойдет дело, - изрекла Карина, закусив удила, то есть янтарный конец длинного мундштука. - Все, что вы говорите, Петр Петрович, это какой-то унылый бред, - благожелательно сообщила она. - Мы поступим по-другому. Елена Алексеевна сейчас подпишет договор... - Кирилл вынул из дипломата бумагу. - По которому обязуется писать программные статьи на первую полосу вашей газетки, - продолжала Карина, не обращая внимания на мертвенную бледность, которая покрыла щеки Широкорада. - За что мы будем ей платить оговоренную сумму... Сто долларов вас устроит?..

- В месяц? - не поняла Елена.

Ей вдруг стало жаль редактора, бедолагу.

- Что вы! - возмутилась Карина. - За статью, разумеется. Газета выходит раз в неделю, значит...

Елена отказывалась на слух воспринимать информацию до тех пор, пока своими глазами не увидела в договоре эту сказочную сумму.

- Простите, а вам что же, некого публиковать? - уточнила она. - Да свистни вы, к вам на такую работу сбегутся полчища журналистов.

- Нет, она ничего не понимает в пиаре, - горько поведала Карина в потолок и снова обратила свой взор на землю. - Вы лицо нашей фирмы. У вас должен быть объемный имидж. Начнем с малого, с этой газетки... А там посмотрим, на что вы способны, умеете ли держать образ...

- Как это - держать образ? - подыграла Елена.

- Выдержать тон, милочка. Важно не перегнуть палку, но и согнуть ее до необходимой степени, - пояснила Карина, совершая в воздухе пассы дымящейся сигаретой.

Елена пару раз широко взмахнула ресницами, изображая высшую степень наивности. Игра не слишком тонка, но сойдет.

- Да, да! - вдохновилась Карина. - Поймите, сначала надо совершить серьезные вложения в марку, имя, если угодно, бренд. Затем ваш бренд работает на вас!..

Посреди наступившей тишины Елена засмеялась. Вот в чем вся штука! Вот оно, истинное разделение людей. Кто послабже, поникчемнее, имена банальные, никому не известные, с одной стороны межи. А у продвинутых, узнаваемых, у сильных мира сего, стало быть, не имена - бренды!

- Чему вы смеетесь? - холодно вопросила Карина.