Георгий Осипов - Оружие возмездия

Много говорят о еврейской эмиграции как о чем-то эпохальном, и это только бесит. Секси Аня Малкина и нежная Алла Минц, Упырь уверен, никуда отсюда не уедут. Марченко любит Аню. А Аллу Вервольф встречал у кабаков. Она переросток.

Упырь знает больше других. Азизян утверждает, что Упырь читал Бакунина и Ницше. Фамилия Бакунин нравится Азизяну. Но что известно Николаю Леонтьевичу Мошко?

В тот окаянный для "дирёпы" день, когда граффити "Хуй соси, шеф!" было у всех на устах, прозвенел звонок на урок, но никто и не подумал отойти от окон. И вот, вдруг, откуда ни возьмись, в своем черном пиджачке, обильно посыпанном перхотью, во двор выскакивает "шеф" и, не обращая внимания на хохочущих за окнами детей, принимается в одинарик затаптывать трехметровые буквы. Выражение лица его в этот момент было как никогда зверским. Похоже было, что "шеф" танцует один из быстрых танцев середины 60-х. Похоже было, что на снегу вышивает негр. Джеймс Браун.

Увидев Брауна на видео Упырь тотчас припомнит и телодвижения разъяренного мужчины на снегу.

"Ты когда, гад такой, сделаешь подстрижку?" - глухо цедит, оскаливая прокуренные тютюном зубы, шеф и, скорыми шажками приблизившись к мальчикам, начинает наступать им на ноги.

"Ой-ой-ой", - нарочито громко взвизгивает Марченко и кривится. Песиголовец только подергивает подбородком и шарит глазами по стенам, где развешены разные вымпелы и грамоты.

"Кончает он от этого, что ли, седой идиот", - думает он об истерике с поплавком на лацкане.

Неожиданно его взгляд натыкается на то, о чем он как-то совсем забыл. Он надувает щеки и пихает: "Пошли. Отольем", - локтем под ребро, однако тот все еще ничего не замечает.

Директор шипит, подплясывает, и, видимо, памятуя милицейскую выучку, больно тычет носком лаковой туфли в голень. Николай Леонтьевич не подозревает, что за его спиной, на одном из кубков Упыренок успел разглядеть то, что просмотрела уборщица Зоя - присохший кусок какашки.