Лев Овалов - Двадцатые годы

И уже совсем поздно вечером, когда не помогает даже желудевый кофе, в дверь осторожненько стучат.

Кого еще несет?

- Войдите!

Франя Вержбловская. Кудри перетянуты голубой лентой, голубой фланелевый халатик.

- К тебе можно?

- Что спрашивать, раз вошла. Тебе чего?

Не ответила, прошла от двери к окну, бросила взгляд на стол, похоже, не знала, с чего начать разговор.

- Написал свой доклад?

- Написал.

- Воспользовался моими материалами?

- Воспользовался.

Ведь не за этим она пришла?

- Разложил все по полочкам?

Это уже что-то новое.

- Не понимаю тебя...

Она опять прошлась по комнате.

Что-то нужно, раз пришла, да еще в такое неурочное время.

- Скажи, Слава, Чевыреву вы снова выберете в уездный комитет?

- Конечно. Даша отлично работает. Дросковская организация вообще... Как это говорится?.. На подъеме.

- Везет же!

Франя только что не выкрикнула это слово, вырвалось оно у нее с надрывом.

- То есть как это везет?

- Все у нее есть, и работа, и семья...

На мгновение Франя замолчала.

- А у тебя чего нет?

- Замуж вышла не по-комсомольски, а вы простили, - продолжала Франя, точно не слыша вопроса Славы.

- Дашу обстоятельства вынудили венчаться, - не в первый раз попытался Слава оправдать Чевыреву. - В том-то и противоречие! Мы с Дашей тогда серьезно поговорили. Религия в деревне еще ох как сильна! Не обвенчайся она в церкви, мы бы потеряли ее как комсомольского работника. Сойдись Даша со своим мужем без венчания, да еще роди ребенка, знаешь, как бы она выглядела в глазах людей?

- Вот вы все: Даша, Даша... - упрекнула Франя, нет, не Славу, а, похоже, весь укомол. - А вам не Дашу убеждать, а людей... Вы как за одного уцепитесь, так и не отстанете, а люди у вас в стороне...

- Слушай! Ведь не о Чевыревой ты пришла со мной разговаривать на ночь глядя? О Даше вопрос решен, а не согласна - выступай, давай отвод Даше, мне, кому угодно...

- Ты ничего не понимаешь!

О чем она? Чего Слава не понимает? Нет, она пришла не о Чевыревой говорить. Тут что-то не то. Когда Франя вошла, в халатике, с голубой ленточкой, она показалась такой миленькой, нежной, даже легкомысленной, а на самом деле она чем-то встревожена, ей не по себе...

- Ты помнишь диспут?

- Какой диспут?

- Ну... о свободной любви. О семье, о браке. О том, какой должна быть семья в коммунистическом обществе?

- Что это ты вспомнила о диспуте?

- Дура я разнесчастная, вот почему!

Она вдруг бросилась на кровать, ткнулась носом в подушку и заплакала.

Слава даже испугался.

- Что ты делаешь? Встань, встань, могут увидеть в окно...

Но это ее, кажется, мало волновало, она села и, все еще жалобно всхлипывая, сказала:

- Ну, почему, почему у нас в укомоле, кроме меня, нет ни одной девушки? Один ты как девушка, вот потому я к тебе и пришла.

Слава молча проглотил это сравнение, хотя Франя говорила будто и в похвалу ему. Девушка... Он давно уже мужчина, а она - девушка! У него самого есть девушка.

Может быть, это свойство характера, может быть, сказывалось влияние матери, но грязные мысли не появлялись у него в голове, не то, чтобы он не знал темных сторон жизни, знал, что существуют и горечь, и боль, и смерть, сталкивался с несчастьями и разочарованиями, но темное и мрачное не оборачивалось в его глазах грязью и пошлостью.

Зачем Франя к нему пришла? Очень ее тревожит, написал он свой доклад или не написал! Да у него самого доклад выскочил сейчас из головы.

- Ты успокойся, успокойся, ты просто устала, мы все устали, сколько всяких бумаг перед конференцией...

Он сочувствовал Фране, вся статистика лежала на ней, учетные карточки, членские взносы.

- Вам мало дела до людей, а Даша, если и пошла против себя, так только из-за людей...

Опять она помянула Дашу, а думала о себе, о себе она сокрушалась. Лента сползла, волосы растрепались, войди кто сейчас в комнату, зареванное лицо Франи вызвало бы самые рискованные предположения.

- Что скажут люди? Что скажут люди? - только что не закричала Франя, хватая Славу за руку.

- О чем ты?

- Да я же в положении, - тихо произнесла Франя. - Только ты никому...

- В каком положении? - строго спросил Слава. - Ты о чем?!

Все-таки он был наивен и для своих лет, и для должности, какую занимал, на минуту подумал, что у Франи нехватка членских взносов, все эти ленточки и халатики большой соблазн, но предположение это как пришло, так и ушло, истина вдруг дошла до него, - оказывается, вот почему Франя напомнила Славе о диспуте!

Какой будет семья в коммунистическом обществе...

А до коммунистического общества еще очень даже далеко. Ей будет сорок, а может быть, и пятьдесят лет, когда она будет жить в коммунистическом обществе. А до тех пор...

- Я боюсь людей, понимаешь, боюсь людей, - шептала Франя. - Что они обо мне подумают?

"Черт побери, можно ли быть таким недогадливым! - упрекнул себя Слава. - Неприятная история! А впрочем, почему неприятная? Естественная история. И самое правильное, что должна сделать Франя, - выйти поскорее замуж. Есть же у ребенка отец? Вот пусть она за него и выходит. Самое милое дело. Вечно эта Франя что-нибудь да выдумает!"

- А почему бы тебе не выйти замуж? - мягко произнес Слава. - Самое естественное дело.

Но тут Франя залилась слезами еще сильнее.

- Он не может, он не может, я не могу выйти за него...

- То есть как это не может? - возмутился Слава. - Что за ерунда! Кто это?

В самом деле, кто это? Слава не замечал, чтобы за Франей кто-нибудь ухаживал. Никто к ней не ходит, да и сама она большую часть свободного времени проводит дома, разве что изредка сбегает в клуб. Просто не на кого даже подумать.

Франя замотала головой.

- Нет, нет...

- Что - нет?

- Я его не могу назвать.

- Франя!

- Я его никогда не назову!

Слава начал сердиться.

- Не веди себя как круглая дура! В конце концов я секретарь комитета, я твой руководитель, я обязан тебе помочь. Я не из пустого любопытства спрашиваю, я реально могу помочь.

Франя опять отрицательно замотала головой.

- Нет.

- Что - нет?

- Ты мне не поможешь.

Слава обиделся:

- То есть как это не помогу?

Франя наклонила голову.

- Ты не можешь.

Слава возмутился:

- Да мы его в порядке комсомольской дисциплины... - "Впрочем, что это я? А если он не комсомолец? Да нет, не может быть!" - А если не комсомолец, все равно обяжем. Знаешь, что такое сила общественного мнения?

Франя горько улыбнулась.

- Заставите любить в порядке комсомольской дисциплины?

Слава придвинул стул, сел прямо против Франи, взял ее руки в свои, ему жалко ее, ей надо помочь...

А Франя молчала. Слава поглаживал ее руки, а Франя молчала и только изредка всхлипывала. Должно быть, было уже очень поздно, из-за окна не доносилось никаких звуков, лишь слабый ветерок шелестел в деревьях, да откуда-то, из яблоневого сада, из какой-нибудь низинки в саду, доносилось кваканье лягушек.