Лев Овалов - Двадцатые годы

Перед Шишмаревым переминался с ноги на ногу лядащий мужичонка в рыжем армячке из домотканого сукна, точно обгрызенного по колено собаками. Славушка видел его как-то, он приходил к Павлу Федоровичу - то ли плуг одолжить, то ли предлагал купить мешок проса.

Ну что понесло этого Захара Кудашкина в белогвардейский штаб, что заставило вызывать и не кого-нибудь, а обязательно самого командира полка?! Нищий мужик из Семичастной, избенка только что не завалится... Славушка окончательно его вспомнил, у него и земли-то хорошо, если была десятина, при Советской власти нарезали ему еще три, дали леса, и вот поди ж ты, целое утро кричал, требовал, добивался, чтобы донести на Советскую власть.

- Быстряк Маруську свою туды-сюды, туды-сюды...

Сперва Шишмарев не понял, с трудом добился от Захара объяснения: Быстряк - это Быстров, Маруська - лошадь Быстрова. Кудашкин видел Быстрова за Семичастной, и не один раз, тот приезжает, уезжает, чего-то вышныривает, и "етто, известно, против властей".

Тут Шишмарев стал слушать внимательнее, принялся расспрашивать, уточнять.

Председатель исполкома Быстров всех помещиков здесь прижал, полный хозяин был волости, думали, что "ен... ев... ив... ивакуировалси", а на самом деле ничего "не ивакуировалси", остался здесь со всей своей бражкой, следит за властями, от него всего жди, а он, Захар Кудашкин, "завсегда за порядок".

Ну, какой порядок нужен Кудашкину? Форменное ничтожество, только при Советской власти голову поднял и пришел ее предавать!

- Ен неспроста шныряет, встречается с кем-то, может, у вас кто сочувствует...

- Где ты видел своего Быстрова?

- В леску, за речкой, пошел жердей наломать...

Порубки леса возле Успенского запрещены, за них строго взыскивали, однако сейчас безвременье, и Кудашкин не боялся ни Быстрова, ни Шишмарева.

- Ен в одно место к вечеру ездиит.

- Покажешь где?

- Хоть сей минут!

Славушка видел, что командир полка встревожен... Неужели Шишмарев придает значение доносу Кудашкина?

- Гарбуза!

Гарбуза уже ел глазами начальство.

- Видишь мужика?

- Отогнать?

- Пойдешь с ним, покажет место, и вечером в секрет. Заберешь всех, кто там встречается. Понятно?

- Так точно.

Шишмарев вернулся в залу, снова принялся изучать приказ.

- Я не мешаю вам? - деликатно осведомляется Славушка.

- Нет, нет...

Шишмареву даже приятно присутствие мальчика, он чуть моложе его сына, интеллигентный мальчик - куда только судьба не забрасывает теперь интеллигентных мальчиков, вместо того чтобы учиться в нормальной гимназии, ходит здесь в какую-то вторую ступень, голод, конечно, разруха, куда они не загонят...

От бумаг Шишмарева отвлекает Ряжский:

- Господин подполковник!

- Что, Михаил Гурьевич?

- На два дня обеспечены выпечкой, в Покровском больничную пекарню приспособили, но... запасы муки...

- Пройдитесь по мельницам.

- Я уже сказал интендантам.

- Отлично.

- А если у кулачков...

- Не дразните крестьян. Вот если начнется отступление...

Шишмарев и Ряжский уходят. Один Астров тюкает на машинке. Тоже собирается въехать в Москву на белом коне с притороченным "ремингтоном". Что заставляет его находиться в деникинской армии? Был писарь и будет писарем. Его и завтракать-то всегда забывают позвать!

Славушка бежит на кухню к Надежде.

- Писарь завтракал?

- А кто его знает!

- Полковник велел накормить.

- Так что не идет?

Славушка возвращается.

- Астров, вас завтракать зовут.

- А если кто придет?

Астрову хочется есть, но он боится оставить канцелярию, и Славушка клянется, что ни на секунду не покинет комнату.

Теперь он один. Перебирает бумаги. Где депеша? В планшете. А планшет на Шишмареве...

Писарь успевает вернуться раньше командира полка. На губах у него крошки картофеля.

- Никто не заходил?

Входит Шишмарев со всей своей свитой. Говорят о фураже. Настроение у всех повышенное, должно быть, достали овса.

- А теперь, - обращается Шишмарев к мальчику, - придется тебе...

Славушка понимает. Но уходит он в соседнюю комнату.

Через стенку многое слышно.

- Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие... - Так или почти так. - Указание из штаба дивизии. Если командование примет решение отойти, двигаться на Малоархангельск, и дальше полевыми дорогами...

Слышно не очень ясно.

- Простите, - перебивает кто-то из офицеров. - Я не понимаю: мы наступаем или отступаем?

- Пока наступаем, но... есть опасение, наступление может захлебнуться. Вряд ли имеется в виду общее отступление. Тактический маневр, с глубоким отходом от Орла, Курска...

- И даже Курска?!

- Попрошу к карте. Пока что мы идем вперед. Но если не удастся взять или обойти Тулу...

Славушка не очень-то хорошо разбирается, о чем идет разговор, деникинцы наступают, о каком движении на Малоархангельск речь, непонятно.

Еще рано, рано за реку, но Славушка уже собирается...

Вот дом Заузольниковых, у них квартирует Шишмарев, вот исполком, вот огород, почтмейстерская капуста, зеленые шары благоденствия, почта и аллея любви. Сколько пар бродило по этой аллее!

Куда Кудашкин приведет Гарбузу, известно, но вот откуда придет Быстров?..

Как быть? Не пойти - заберут Быстрова. Пойти в условленное время заберут обоих...

А что, если... разжечь костер, и такой, чтоб не погас...

Времени в обрез!

Вот когда пригодился Майн Рид!

Прежде всего Петя. Петя никогда не предаст. И Колька. Колька дружит с Петей. И еще Андрей! Андрей Терешкин. Андрей хитрый...

Сложно все придумано, а иначе нельзя.

Сперва Федосей.

Федосей чистит коровник. Лопатой шлепает навоз на телегу, поедет на хутор и повезет навоз.

- Федос Федосыч...

Уж если не просто Федос, а Федосыч, значит, Славушке что-то нужно.

- Чаво тебе?

- Табак весь скурил?

Федосей опирается на лопату.

- Выкладай, выкладай, тебе чаво?

- Ключ от мазута у тебя? Набери два ведра, Федосыч, а я тебе, честное слово, связку табаку украду.

- Мазут-то на чо?

- Обещал отцу Валерию, он мне книги, а я ему - мазут.

- Отцу Валерию? - Федосей воплощение сарказма. - Девкам обещал, а не отцу. Девок мажешь, чтоб ласковей были...

- Ну, Федосыч...

Уломать Федосея не такой уж большой труд. Федосей набирает два ведра, ставит позади пасеки.

- Не видал и не слыхал. Попадешься Павел Федрычу, отопрусь...

- Табак за мной...

Петю и Колю уговорить сложнее.

- Петь, а Петь? Отнесите ведра с мазутом. Чтоб никто не видал. Будто Павел Федорович послал. Сперва огородами до Тарховых, оттуда через парк к запруде. Через речку, и оставить в кустах.

- Зачем?

- Так нужно...

- Зачем?

Приходится намекнуть, что работники исполкома, те, что скрываются по деревням, сегодня ночью, возможно, вывезут из Народного дома все имущество...