Григорий Петров - Рассказы

- Посмотрел ангел на ее младенцев, жалко их стало. Не взял он душу Катерины, полетел обратно. "Ослушался,- говорит,- прости. Два младенца там, чем они питаться станут?" А Боженька вот что сделал. Взял жезл, ударил в камень и разбил его надвое. "Что видишь там?" - спрашивает. "Двух червяков вижу",- отвечает ангел. "Так вот,- говорит Боженька,- кто питает этих червяков, пропитал бы и двух младенцев". Отнял он крылья у ангела и выгнал на землю. - Ну и что? - спрашивают.- При чем здесь Серафим? - Серафим и есть тот самый ангел... Все вокруг хохочут без удержу, дразнят Феню, щиплют ее, она только отбивается. - Он потому перед братьями Савельевыми в грязь упал... Из-за них крыльев лишился... - Дурная, она и есть дурная,- заключил Бесищев, керосинщик.- Надо же такое сочинить... - А это мы сейчас спросим, какой он ангел! - хохочет Истошкин. Послали слесаря Сипачева за Серафимом. Тот долго не возвращался. Наконец является, с ним Серафим. - Скажи, Серафим, для чего ты в церковь камнями швырял? - хитро так, с подвохом, спрашивает Истошкин. Сам голову наклонил ухом к земле, на Серафима не смотрит. Серафим сначала отвечать не хотел, потом видит - люди вокруг обступили его, не пускают, он и говорит: - А я увидел - нечистая сила кружит на храмом, так и лепится на крест. Я и стал сшибать ее камнями. Разве это та церковь, какая была? Грех один... Тогда Истошкин другой вопрос задает, тоже с подвохом, и людям подмигивает: - Ну хорошо, а почему ты на пивнушку молился? - Это уж совсем просто,- весело так отвечает Серафим.- Народ в пивнушке пьет, гуляет, о смертном часе не думает. Я и помолился Богу, чтоб не допускал их до смертной погибели... Все смотрят на Серафима, не знают, смеяться или нет. Расступились, пропустили его. А как он ушел, Истошкин огляделся по сторонам и говорит: - Я так полагаю, чекист он из НКВД. К нам прислали, проверить... Как настроение, нет ли измены... Граница-то вон она, рядом. Бесищев делает круглые глаза и шепчет: - А может, он и есть немецкий шпион? Здесь вмешивается Семенчук Евкарпий Семенович: - Вы тут провокации не разводите! Никакой войны не должно быть! У нас с Германией договор! А Серафим между тем не унимается. Ходит по городу и всем, кого встретит, кусочки хлеба раздает. - Возьмите, возьмите... Пригодится... Феня, дурочка, так и сказала: - Это, значит, точно война будет! Истошкин, как услышал эти ее слова, сразу говорит: - Так и есть! Диверсант он, этот Серафим, вот что! Арестовать его надо! И вот то ли услышал кто Истошкина, то ли еще по какой причине, только в один прекрасный день являются к дому Серафима люди в форме. Стучали, стучали, никто не открывает. Взломали дверь, а в квартире - никого, пусто. Серафим как в воду канул. Ну а в городе - новые перемены. Военных нагнали видимо-невидимо, будто не город, а военный лагерь. Возле станции за высоким забором базу какую-то сделали - мастерские там, склады. Что ни день - гонят туда на работу местное население. Никиша с Досей тоже вместе со всеми ходили вагоны разгружать. Они тогда только школу окончили. А однажды ночью, это уже во второй половине июня, братья проснулись от страшного грохота. Матери дома не было, дежурила в больнице. С потолка штукатурка сыплется, стекла на окнах вдребезги, а на улице - багровое зарево. Выскочили братья наружу, возле дома - Истошкин. - Зажигательные кидают! - Кто кидает-то? - Кто, кто... Немцы! И рукой вверх показывает. Оттуда гул ровный такой, тяжелый - самолеты летят. Мимо офицер какой-то бежит, на ходу пистолет из кобуры вытаскивает. - Ну, что стоите? - закричал он на Никишу и Досю.- Живо на базу! Пожар тушить! Не видите - горит? Истошкин побежал следом за офицером, ладонь к кепке прикладывает: - Товарищ! Куда жену и детей девать? Какие приказания будут? - Все на базу! - снова кричит офицер. У ворот базы уже полно народу. Из ворот дежурный выскочил с повязкой на рукаве. - Немцы границу переходят! Война! Тут как раз грузовики подъехали, три машины. Офицер кричит: - Оборудование грузите! Зеленые ящики! Ящики в первую очередь! - И опять на Никишу с Досей: - Ну, чего ждете? Был же приказ - грузить! И побежал дальше. Никиша с Досей вместе со всеми стали грузить ящики. А как кончили - новый приказ: - По машинам! Эвакуация! Возле Никиши с Досей все тот же офицер. - В машину живо! Никиша с Досей забрались в кузов вслед за другими, сидят на ящиках, ждут. - Вот мама удивится,- тоскливо так говорит Дося.- Прибежит домой, а нас нету. Не заметили, как рассветать стало. И тут видят - по ту сторону дороги из леса красноармейцы поодиночке выбегают и врассыпную кто куда. Все низенькие, смуглые, не то узбеки, не то туркмены. Последним выскочил сержант, пожилой уже, с усами. Рукой машет. - Немцы идут! Скоро здесь будут! Офицер, который все время здесь командовал, тут же вскочил в первую машину, и грузовики тронулись. К вечеру прибыли в какой-то поселок. Офицер побежал в штаб, долго его не было, потом возвращается. - Будем здесь создавать линию обороны! Утром пригнали из соседнего села женщин с лопатами на подмогу. Никиша с Досей тоже рыли окопы вместе со всеми. Копают, копают, потом смотрят - а рядом Серафим, тоже копает. - Откуда ты взялся? - удивляются. А Серафим поглядел на них и вдруг как закричит: - Ложись! - Зачем? - удивляется Дося. А Серафим их не слушает, толкнул в какую-то яму. И тут в небе немецкий самолет. Кружит, кружит, один заход, другой. Думали, сейчас бомбы бросать будет, а он только из пулемета пострелял. Двух человек убило. Колхозницы, конечно, все врассыпную. Лопаты побросали, кричат. Самолет уже давно улетел, а их все собрать не могут - попрятались: кто в овраг, кто в рощу, какие и вовсе обратно в село убежали. На другой день приезжает из штаба легковая машина. Вылезает полковник, толстый, потный, шею платком вытирает. Поглядел на работающих и говорит: - Прекратить работу! Офицер с базы тут как тут, руку к козырьку. Полковник ему: - Окопы больше рыть не будем... А после обеда выдали всем военную форму - гимнастерка, сапоги. Серафима тоже вырядили. Гимнастерка ему велика, висит, как на вешалке, все смеются. - Вы теперь не лопатники, а бойцы Красной Армии,- сказал полковник.Красноармейцы. Будете на этом рубеже оборону держать. - А оружие? - спросил кто-то.- Как же без оружия? - Будет вам и оружие,- пообещал полковник. Никиша с Досей смотрят друг на друга, Никиша и говорит: - Вот бы мама нас видела. Она, наверное, с ног сбилась, ищет, найти не может. - Как бы ей весточку передать? - откликается Дося.- Живы, мол, и здоровы... А Серафим вдруг и говорит: - А ты съезди к ней. Как выйдешь на шоссе, лови попутку - и домой. - Что ты! Что ты! - замахал на него рукой Никиша. - Разве можно? Только ночью Дося исчез, с ним еще парень какой-то в кепке, который рядом работал. Парень, правда, скоро вернулся. Говорит, что позади, возле шоссе, заслоны стоят. Кто самовольно с передовой уходит, в того стреляют из пулемета без предупреждения.Читать дальше