Николай Почивалин - Юность
- Название:Юность
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Почивалин - Юность краткое содержание
Юность - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
- Откуда вы узнали?
- Леша сказал.
- Ох, эти редакционные шоферы, всегда все знают!
Вызвали обоих, не знаю, чем кончится. К вечеру выяснится.
- О семье его ничего нет?
- Нет, ничего. Мучается мужик, только виду не показывает... Да, между прочим, можете меня поздравить.
Не могу не похвастать.
- С чем?
- Извольте, полюбуйтесь.
На второй странице "Красной звезды" напечатан большой очерк Метникова "Разведка идет в тыл врага".
- Здорово!
- Если не лень, прочитайте. Интересно, - ваше мнение.
Начав читать из обычного любопытства, уже вскоре увлекаюсь по-настоящему. В отличие от наших бесхитростных зарисовок очерк Метникова - писательский, с интересным сюжетом, с портретами людей, с запоминающимися деталями, которым веришь. Сразу отчетливо представляю, как далеко моим очеркам до очерка Метникова, как много еще нужно работать, учиться.
- Да... замечательно!
- Ну, до замечательного далеко, а на тройку вытянет.
Вот кстати, и наши девушки. Один букет мне!
У Лены и Машеньки в руках охапки подснежников.
Девушки раскраснелись; их свежие румяные лица, зеленые гимнастерки и синие подснежники - одновременно и контраст и гармония. Видел бы живописец!
- А все не хотите? - задорно спрашивает Машенька. Увидев меня, она вспыхивает, сухо говорит:
- Вам письмо, сейчас дам.
Лена, молча поклонившись, проходит к приемнику, - Вот, пожалуйста, подает Машенька конверт.
- Машенька, вы чем-то расстроены?
- Какое это имеет значение? - пожимает плечами девушка. - Леночка, я сейчас.
Письмо от Оли.
- Про очерк не забудьте! - кричит вдогонку Метжиков.
Бугор за околицей подсох, зазеленел. Бросаю на траву шинель, сажусь, быстро вскрываю конверт. Хватит испытывать терпение!
Размашистый, бесконечно родной почерк. В глаза почему-то сразу бросается и тут же теряется слово: "Макаров", "...прости, что долго не писала". Так, так. Ах, вот где: "Макаров уверяет, что в редакции безопасно.
Я успокоилась. Это мы возвращались с актива, говорили о тебе. Ты, конечно, не обидишься, что он проводил меня до дому - собрание кончилось поздно. И ничего не думай: он просто хороший, немного несчастный человек...
Мама тебе всегда передает приветы..."
Письмо коротенькое, ласковое. Перечитываю его несколько раз подряд, потом лежу на траве, смотрю в небо.
По синей воде плывут прозрачные легкие льдинки облаков. Солнце все добрее, льдинки, уплывая на восток, тают и тают. Там на востоке, далеко отсюда, моя Оленька.
Строки возникают как-то сами по себе, непроизвольно:
Сколько ясных минут
Над письмом, что пришло с востока,
Осветивших день этот
И согревших меня, - протекло.
Я с тобой говорил,
Близкая и далекая,
Свет путеводный мой,
Ласка моя и тепло!..
Пресс и Кудрин уже вернулись.
- Ну, как, остаетесь? - бросаюсь к Кудрину. - Остаюсь, Сергей, остаюсь. Давай руку - здравствуй!
- Отбили мы его, Прохоров! - довольно смеется
Пресс. - Рано ему в шишки выходить. Пусть в замах походит!
Машенька трогает меня за руку, кивает в сторону.
Вот, пожалуйста, - снова веселая! Проследив за ее взглядом, я поворачиваюсь и прикусываю губу. Пристроившись бриться, Метников задумчиво поглаживает короткие рыжие усики, потом решительно мажет под носом белой мыльной пеной. Пропали усы!
11
- Ну что, Левашов, заскучал?
Левашов откладывает планшетку, которая служит ему вместо письменного стола, вертит огромную "козью ножку". По крупному лицу майора - Левашову недавно присвоили очередное звание - проходит легкая улыбка.
- Плохой я кабинетчик, Михаил Аркадьевич.. В частях привычнее.
- От дому отбился. - Пресс коротко усмехается, - Только, по-моем-у, кабинетная обстановка на тебя и здесь не особенно давит...
Поневоле улыбаюсь и я. Большая русская печь в углу, поставленные набок и покрытые бумагой ящики - столы и такие же ящики, но положенные плашмя, : стулья - все это даже и отдаленно не напоминает кабинета. Убранство нашей редакции дополняют несколько автоматов, сложенных на широкой лавке, и окна без стекол, в которые широко и беспрепятственно льется знойный воздух.
- Ладно, - говорит Пресс, - сдашь полосу и можешь выезжать. Надо дать несколько корреспонденции об агитаторах.
- Интересный народ есть! - оживляется Левашов. - В 85-м полку агитатор - бывший секретарь райкома партии. Бессонов. Говорит - заслушаешься! И ведь что удивительно: говорит о таком, что каждому известно. Так он всегда по-своему повернет, как открытие какое слушаешь! Сам седой, щуплый, а атаку объявят - наравне со всей ротой идет. Полковой агитатор!
- Можешь о нем написать?
- Теперь? - Левашов на минуту задумывается. - Пожалуй, могу.
- Вот и договорились, Сдашь полосу, потом статью об агитаторе и выезжаешь. И вот еще что, писатели! Не забывайте вы о скромных фронтовых профессиях. Пулеметчики, летчики - все это правильно. А вы бы когданибудь вспомнили о ездовых. О санитарах. О поварах, наконец.
Метииков, до сих пор молча работавший, вмешивается:
- Михаил Аркадьевич, оставьте повара мне. Эта героическая личность - в моем плане!
- А ты что, - поворачивается Пресс, - тоже лыжи навострил? Ну вас к свиньям собачьим, - плюну я на вас, усажу за газету и поеду по частям сам! Что я вам, каторжный - сидеть?
- Товарищ редактор! - Метников подает Прессу большую пачку подготовленных материалов. - Запас на завтра. Полоса Левашова, статья парторга роты, письма.
- Купил? - ухмыляется Пресс. - Ладно. На два часа можете быть свободны.
- Пошли искупаемся, Сергей, - зовет Левашов.
- Пошли.
На крыльце встречаемся с Машенькой. Она сегодня в легкой, из какого-то белого блестящего материала кофточке с короткими, выше локтя рукавами. Поправляя смуглыми, красиво очерченными руками влажные чернью волосы, девушка весело спрашивает:
- Купаться, товарищ майор? А мы уже.
- Да, поплескаться, - невольно улыбается Левашов.
Со мной Машенька почти не разговаривает - все еще
на что-то сердится. Никакой вины за собой я не чувствую, и подчеркнутая сухость девушки меня задевает.
- В типографии были?
- Что? - Машенька останавливает на мне какой-то обидно удивленный взгляд. - Да, была.
И уходит.
- Дуется на меня за что-то, - поясняю я Левашову.
- Машенька? Пройдет. Женщины, брат, натуры тонкие. Тут я полный профан. Прости, кстати, за нескромный вопрос: у тебя любовь какая-нибудь есть?
- Друг. Невеста.
- А-а... Ну, пошли, пошли, чего время терять.
Жара нестерпимая. Раскаленный воздух неподвижен, и только над узкой полоской прибрежной зелени переливается блескучее зыбкое марево. Гимнастерка под мышками становится мокрой. Сворачиваем в проулок, спускаемся к речке. Левашов на ходу снимает пилотку, портупею.
Противоположный крутой берег густо зарос ивняком, ольхой. Наша сторона песчаная, пологая, усыпанная мелкой колючей галькой. Левашов быстро раздевается, и вот уже его крепкое мускулистое тело легко режет зеленоватую дремотную воду.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: