Александр Попов - Мама Белла

По-настоящему любящий родитель хотя бы немного, но строг со своим ребенком. А если с тем же "любящим" взыском взглянуть на то, что дети видят и слышат в мультфильмах?

Все мы, и стар, и млад, увлекались западными мультфильмами. Помнится, сначала, на заре этих непростых 90-х, было чрезвычайно интересно: "Вот они какие, мультики на Западе! Отличаются от наших, да еще как". Нередко с азартом мы смотрели многокилометровые истории о привидениях, о приключениях Тома и Джерри, о космических войнах, -- да, впечатляло, порой притягивало и даже заражало. Но в человеке, в котором надежно, умно засеяно хотя бы с десяток зерен от всегда благодатной национальной культуры, зерен лучших, высшего сорта, провеянных на ветрах исторических и личных, сбереженных от дыхания плесени или огня, в таком человеке уже на какой-то недалеко убежавшей вперед энной серии начинает в сердце закисать скука. Причем нередко начинаешь скучать так отчаянно, невыносимо, что если не дети -- щелк выключателем: "Хватит!" Но сдавливаем в себе протест, сминаем гнев и с интеллигентской старательностью начинаем обдумывать: "Как же, собственно, по-настоящему оценить то, что мы увидели и услышали?"

Да, исстари привыкли мы ко всему заморскому относиться с почтением, даже с некоторым пиететом, но вот незадача -- потянуло на гнев, на злое слово. Призадумался исторически робкий культурный российский обыватель: "Скажу что-нибудь не то да не так -- обвинят меня, назовут дураком. Надо подумать!"

Вот и думает, думает, а ливень крепчает, крепчает. Стихия разрушает дороги национальной культуры, прорывает дамбы. Где была твердь для засева зерен -- там образовалась хлябь. Пузырится болото, в котором сгнить, сгинуть зернышку.

А культурный российский человек все думает, думает.

А ребенок тем временем смотрит мультфильмы, в компьютерных играх уничтожает "врагов". Что же он видит? Сразу отметим то, что в сознании стоит как вогнанный кол: он видит много-много уродов -- космических, лесных, человеческих, звериных, гермафродитных, маниакально-извращенческих, психически ненормальных, непонятного происхождения. У каждого уродливого варианта десяток подвариантов: например, урод космический с рогами, или в доспехах рыцаря средних веков, или с хвостом, или с особенно большими, обязательно клацающими зубами, обладающий неограниченной, порой какой-то вселенской властью, или просто прихлебатель, ублюдок. У подвариантов с десяток подподвариантов: например, уродливый правитель-интеллектуал или же обозленный против всего на свете тупица. Впрочем, дело не в вариантах, а в том -- детскую душу, господа хорошие, зачем калечить?! Зачем растаптывать ее, растлевать полчищами уродов? Остановить их, порожденных жаждой наживы, которая исковеркала, изранила эстетический вкус художника! Хотя один из этих мультуродов носил бы на себе Божественную печать оригинальности, был бы заряжен каким-то высоким, духовным содержанием, которое воспитывало бы наших детей, развивало бы умственно! Но перед нами -- банальность, разукрашенная, позолоченная, озубаченная, изрыгающая маты, сленговый мусор.

-- Опротивело!

-- Надоело!

-- Хватит! -- звучит в наших сердцах.

Мы так резко и гневно не выступили бы против современных мультуродов, западных мультфильмов как явления нездорового, бесталанного, если из великих литератур не знали бы высоких, поистине захватывающих, интересных образов, образцов уродов, уродства -- Циклоп, Квазимодо, Вий, ведьмы-оптимистки. А неувядающая Баба-Яга? А сонмище дурачащихся чертей, домовых, водяных? Ни нахальных вычурных красок в них, не ослепляет и не отупляет интеллект эта тысячелетиями идущая с людьми -- и, несомненно, для людей -- братия, а воспламеняет детский мозг благородным протестом, случается, жалостью, сочувствием. Воспитывает. Устрашает в том, в чем не грех устрашить ребенка. Побуждает к небанальным творческим поискам -- в рисунке, в слове, в карнавальном костюме, во многом другом.

Ничего хорошего не можем мы сказать и о так называемых положительных героях, или, если уж оставаться в рамках классификации, то о неуродах, --среднего, как правило, в мультипликационной героике Запада ничего нет, или же оно настолько бледное, что его не замечаешь. "Положительные" тоже многовариантны и -- подподвариантны. Все весьма избито и даже с налетом пошлости. Первое: либо перед вами невероятно красивая и невероятно добродетельная девочка; иногда, правда, не разберешься, маленькая она или подросток; или -- уже умеющая кокетничать, краситься, примерять наряды и вести светские разговоры о деторождении девушка-женщина. Второе: либо силач, обязательно в одних только трусиках или с набедренной повязкой, но самое главное -- обвешанный мускулами, как мясные ряды на рынке кусками туш. Третье: либо сначала невообразимо глупые, а чуть позже умудренные от пары ударов в челюсть -- и человеческие персонажи, и утиные, и собачьи. Не будем перечислять, потому что на хотя бы беглый анализ -- или даже перечисление --вариантов и под-, подпод- уйдет много бумаги. Выделим главное, режущее глаз, практически в каждом сериале встреченное -- персонажи жаждут славы, денег, удовольствий, власти. "Я, мне, мое", -- скрытый и нескрытый девиз всех деяний.

Мы понимаем, что российский обыватель нас может остановить, иронично усмехнувшись:

-- Стоп, стоп, дядя! Ну, разошелся! Сначала спроси у детей, что им нравится и почему.

Если у нас спросили бы так -- попали бы в самую больную точку.

Да что там, спрашивали мы и огорчились: нравятся нашим детям западные мультфильмы, игры. Восторгаются они ими. А нам -- грустно, очень-очень грустно.

Мы, взрослые, по крайней мере та часть -- или всего частичка? --взрослых, которые имели счастье познать истинные восторги от подлинного искусства, не знаем, как быть, что делать. Мы явственно видим, понимаем, что западная мульткультура -- грязевая лава, уже не только джунглевый ливень, а потоки, реки грязевые, которые забивают наши уши, глаза, души. До островов истины, которые где-то робко зеленеют в смраде испарений лучащегося грязевого болота, добраться нелегко: кругом каша, слизь. Вязнут в тине ноги. Идти тяжело. Тучи комаров. Жутко. И не сойдем ли мы с ума и не напугаемся ли, приняв друг друга за уродов?

Однако давайте задумаемся: мы лишь только в грязи. Может, все же дотянем до островков -- а вдруг там целые материки! -- и очистимся? Или будем любоваться на заморскую грязь?

Детям, несмышленышам, может нравиться все что угодно, но мы-то, черт возьми, еще способны думать! Да, урод нагрянул и победил, но возникает сомнение -- окончательно ли поборол?