Евгений Попов - Приторный ад

И так далее. Впрочем, Хабаров все же заснул, а проснулся уже в Крыму потный, злой и грязный, как автобус, в котором он ехал. Ему было нехорошо еще и от того, что он, пожалуй, впервые в жизни ехал ОТДЫХАТЬ, а не РАБОТАТЬ. Да еще и за свои деньги, да еще и без Пятачка, которая при виде автобуса "Мерседес" и физиономий попутчиков тут же круто развернулась и сказала, что, разумеется, никуда не поедет "в такой плебейской компании и такой плебейской обстановке", что она еще не рехнулась окончательно умом, как Хабаров, которого опять "сделали, как лоха". Вышел публичный скандал. Хабаров назвал ее дурой и барыней. Пятачок, рыдая, ушла, не забыв потребовать у него изрядную сумму на проживание, "пока он будет шататься". Хабаров оказался в Крыму практически без денег, неизвестно зачем, с расстроенными чувствами и делами.

А Крым между тем был диво как хорош и был бы еще лучше, если бы не обилие людской распаренной плоти, заполнившей узкие пляжи его Южного берега в районе крутой горы Ай-Петри, роскошного Воронцовского дворца и судьбоносной Ливадии, где сначала жил царь, а потом его убили, и вожди антигитлеровской коалиции Сталин, Рузвельт да Черчилль в 1945 году поделили Европу, отчего в ней и случилось в последующие до конца столетия и тысячелетия годы все, что с ней случилось: коммунизм, антикоммунизм, демократия, консерватизм, террор, антитеррор, глобализм, антиглобализм, перестройка, постперестройка, дикий капитализм, валюта евро, теперь вот наводнения, смерчи, ураганы.

Значит, Хабаров все-таки оказался в Крыму неизвестно зачем. Какая-то сила притянула. Не отдыхать же в самом деле? От чего, спрашивается, отдыхать? На том свете от всего отдохнем. Приторно пахло везде. Все та же музыка везде, музычка, муки музыки, потому что жизнь невозможно повернуть назад. Явное оживление локальной экономической деятельности в связи с демократизацией постсоветского общества, избывающего тоталитаризм на территории, которую в 1954 году советский царь Никита подарил братьям-украинцам и, как получилось, навсегда. Продажа жареных семечек, орехов "фундук" и сладкого миндаля. Горная лаванда. Ресторан крымско-татарской кухни "Ай-Мурад". И еще ресторан. И еще... ЕСЛИ КРЕПКО ДЕРЖИШЬ РУЛЬ, ЗАГЛЯНИ К НАМ В "ЛИВЕРПУЛЬ". ВЕЧНО ЭТО БУДЕТ ТАК - СОЛНЦЕ + ЛЮБОВЬ = ПЕРВАК. Кофе, кафе и прочие блага цивилизации. Везде трактиры, кабаки... Дегустация. Люди радуются воле, беспочвенно рождают детенышей. Отчего так, что если бы эти пышные груди и дальше продолжались до сосков обнаженными, то это бы вызывало сексуальное волнение? А так - нет, нет... Купил газету про Ленина. Там на первой странице было написано, что Ленин живой. Газета была коммунистическая. О коммунистах либо ничего, либо тiлькi хорошее. Бензоколонка "Лукойл". Чебуреки. Ай - это значит "святой". Ай-Петри, Ай-Мурад, Ай-Мишель. Ай-ай-ай. Ой-ой-ой. Кизил - шайтан-дерево, потому что поздно дает плоды, потому что хороший урожай кизила - к суровой зиме, 3 м высотой снег был раз, когда кизил везде краснел. Возраст тиса 1000 лет, дерево тиса - ядовитое. Кубки тисовые точили для Ивана Грозного, чтоб царь жен и врагов травил. 108 минут пребывания в роще гималайского кедра приводят в порядок любые расстроенные нервы. Дубовая роща снижает повышенное давление и повышает пониженное. Добрый дровосек молился в лесу и нашел горшок денег, а злого деревья закидали шишками и залили смолой, отчего он тоже стал добрым. Семикилометровый тоннель, пробитый в горах, снабжает г. Ялту чистой питьевой водой. Море, ветер, солнце, горы. Горе, Петер, в доме воры... Врача Крачковского коллеги приговорили к смертной казни через туберкулез, но больной поселился на Крымской яйле и прожил еще 26 лет, после чего его расстреляли большевики. Большевики, меньшевики, известняки, конгломерат, глина... А в пещере Уч-Кош всегда лед и снег. Даже царю Николаю II привозили отсюда лед и снег для летнего хранения скоропортящихся продуктов. Царь ты, не царь, а куда, мля, денешься, если холодильники еще не изобрели? В Крыму нет волков, но зато водится много лис, кабанов. Крым изобилует грибами. Множество видов - рыжики, белые, маслята, шампиньоны так и просятся в кузовок удачливого добытчика. Ленин так и не побывал, бедолага, в Крыму, так и похоронили на Красной. Сталин только совещался да трубку сосал, трубкосос. Хрущев, как напьется, с ходу давай из окошек по кабанам палить, не отходя от бутылки. Деликатный Брежнев любил зайцев. Его другу, социал-демократу Вилли (Брандту), чекисты, за неимением, зашили в заячьи шкуры кошек, то-то немец изумился, когда эти странные русские животные полезли на деревья, спасаясь от выстрелов. Не всякий русский - коммунист, не всякий немец - фашист, мы теперь это вызубрили назубок. Фашисты 2 года 6 месяцев были в Крыму, коммунисты - всегда. Чума на оба ваших дома...

Хабаров занял свой номер в одном из корпусов лечебно-оздоровительного "Дантона" и, осмотрев тесное это помещение со следами чужого бытия, хотел было продолжить и развить свою жалобу на недостоверную информацию о потребительских свойствах туристского продукта, но внезапно ему стало все равно. Хабаров раскрыл свою дорожную сумку "Атлас" и лишь тогда обнаружил, что жена, собирая его в дорогу, зачем-то положила туда белый пиджак. Дура! Хабаров сначала плюнул, а потом рассмеялся. Хабарову стало жалко жену, ведь он любил ее. Хабаров и Пятачок любили друг друга. Хабаров и Пятачок становились старые. Хабаров переоделся в шорты и майку с надписью. Хабаров вышел. Хабаров наш уж был в темных, знаете ли, очках. Хабаров гулял в обществе экскурсоводов и простых людей. Вечерело снова. Зацокали цикады. Вкусный шашлычный дым стелился над теплым побережьем, и Хабаров наконец-то решился.

Попросив у горничной утюг, он выгладил черные брюки, перекинул через руку в чаяние ночной прохлады белый пиджак и медленно направился пешком в дорогущий ресторан, который он высмотрел днем. Тот самый, что расположен на отвесной морской скале в непосредственной близости от нелепого китчевого сооружения начала века в стиле "модерн" знаменитого Ласточкина гнезда, непонятно почему вдруг ставшего символом Крыма. Где плещут волны в головокружительной пустоте у подножия острых скал. Легкий пиджак внезапно показался ему тяжелым, и Хабаров в который раз добродушно ругнул жену.

Именно в ресторане все остальное и началось, чтобы поскорее закончиться.

Хватанув одну (подчеркиваем!) рюмку "Первака", то есть фирменного украинского самогона крепостью 56 градусов, и дожидаясь "особой баранины на вертеле", Хабаров в белом пиджаке вдруг стал невольным свидетелем застольной беседы неясных, но уважаемых людей, которые, позвякивая браслетами и цепочками, то и дело заказывали дорогие напитки и дешевую музыку, исполняемую практически лично для них строгой, но развратной певицей в черном и блестках. Певица вдруг завыла, раскачиваясь для творчества: