Валерий Попов - В городе Ю (Рассказы и повести)

Я в растерянности и в испуге сказала ему адресок. И все! Каждый день прихожу вечером после спектакля - на ступеньках сидит. Встанет, штаны сзади отряхнет.

- Зайду, девушка? (Именем так и не поинтересовался.)

И вообще на слова был скуп. Больше все делами старался угодить наколоть дров, зарезать свинью... Часа в два ночи обычно все хозяйственные дела кончал и шел пешком себе на вокзал.

Сам на вокзале пока жил.

... Заявляется как-то сравнительно веселый.

- Ну! - говорит. - Решил я тебя, девушка, угостить!

Обрадовалась, думаю: "Хоть в ресторан схожу!" Выходим. Проходим почему-то все рестораны. Приходим на вокзал. Заходим в зал ожидания. Говорит соседу своему по скамейке:

- Спасибо, что присмотрел! Берет у него свой деревянный чемодан, достает яйца, соль. Потом говорит:

- А-а-а, чего уж там!

Вынимает бутылочку, заткнутую газетой, наливает какой-то мутной жидкости в стакан.

- Ладно уж, - говорит, - невеста как-никак!

На другой день снова хмурый пришел - как видно, попрекал себя за кутеж. Молча, ни слова не говоря, до глубокой ночи строгал что-то, пилил. Ни слова так и не сказав, ушел.

И все - больше не приходил. Видно, не мог мне простить произведенный расход.

Четвертый

Однажды открываю на звонок, стоит молодой красивый мальчик.

- Тебе чего? - спрашиваю. Он, глядя в сторону, говорит:

- Макулатуры.

- Ах, макулатуры! - говорю. - Пожалуйста. Вынесла ему пачку журналов, среди них несколько зарубежных старых журналов мод: "Вог", "Бурда". Гляжу, он эти журналы от пачки отделил, отдельно понес. Через несколько дней вдруг появляется снова.

- Еще таких журналов нет? - спрашивает,

- Есть, - говорю, - но дать их пока тебе не могу.

- Может, посмотреть тогда можно? - глядя в сторону, буркнул.

- Посмотреть? Ну, пожалуйста. Сел в кресло, стал картинки смотреть. Особенно жадный интерес у него джинсы вызывали.

- "Супер райфл" отличный... Ну, это обычные "слаксы". "Леви страус"... нормальные "Ли".

Другие журналы стал листать... Габриель Гарсиа Маркес положительного отзыва его удостоился.

- Попсовый паренек! Да, - говорит, - нынче все дело в прикиде. Как ты прикинут, такая у тебя и жизнь!

- В чем дело? - удивилась.

- Ну, как вы говорите, в шмотках. А мы называем это - прикид. Без фирменного прикида никто и водиться с тобой не будет! - с обидой сказал.

Наверно, был уже у него в этом вопросе печальный опыт.

Спрашиваю у него:

- А у меня как джинсы, ничего? Посмотрел пренебрежительно:

- "Лассо" - это не фирма.

Потом стал пластинки перебирать - снова оживился:

- "Дип папл"! "Статус кво"! Я думал, в нашем доме одни козлы живут вот уж не ожидал, что у кого-то "Статус кво" окажется.

Поставил, долго раскачивался в такт.

Потом говорит:

- Вообще клево у тебя - журналы, диски... А главное, есть о чем поговорить... А "Энимелз" у тебя, случайно, нет?

- "Энимелз"? Это, что ли, звери по-нашему? Кошка вот есть.

Усмехнулся снисходительно:

- "Энимелз" - это группа такая! Все-таки слабо ты сечешь.

И так мы с ним беседовали - проникся он ко мне доверием, довольно часто стал приходить. И каждый раз рассказывал доверительно, сколько у него на джинсы уже скоплено и вообще какие потрясения происходят на этом фронте.

- ... Сговорился с одним - за рубль десять (на их языке это сто десять, как я поняла), - отличные "Ли". Собрал, прихожу - он полтора просит! Прям не угнаться за ценами, где-то еще надо четыре червонца доставать!

- Ты, - говорю, - прямо как Акакий Акакиевич! Говорит пренебрежительно:

- С козлами не вожусь.

Посидит так, порассказывает, потом встает.

- Дела!

И вдруг исчез. Как оказалось потом, просто достиг своей цели, и я уже была ни к чему.

Встретила его случайно на улице - в джинсах! Сухо мне кивнул из компании таких же пареньков возле метро... Ясно! Проник в высшие круги.

И долго потом его не видела. Однажды только - звонок, появляется какая-то женщина, как я поняла, его мать.

- Это ты его загубила! Шестую ночь дома не ночует!

- Осторожней! - говорю. - У меня он не только что ночью, даже днем никогда не ночевал.

- Будь ты проклята! - плюнула. "Вот так история", - думаю. Потом забыла совсем об этих делах. Однажды ночью - телефонный звонок:

- С вами из больницы говорят... Кулькова знаете?

- Кулькова? - Никак не могла такого знакомого вспомнить, потом только вычислила, методом исключения, что это паренек тот.

- А, знаю, кажется. А что случилось?

- Приезжайте, если можете. Он нам отказывается что-либо объяснить, говорит, что только вам все расскажет.

Приезжаю в больницу, вижу его...

Выясняется: пытался повеситься из-за того, что украли джинсы!

Случайные люди еле его спасли!

Дежурный мне говорит:

- Собственно, можете его взять - опасности для жизни никакой уже нет.

- Ясно, - говорю.

Привезла я его к себе домой, уложила на диван, напоила молоком.

- Как же я теперь буду жить? - Все всхлипывает.

- Ничего, - утешаю его, - скоро, может быть, поеду в Голландию, куплю там тебе джинсы.

- Голландия - это не фирма! - продолжая всхлипывать, говорит.

Но все же стал понемногу успокаиваться, уснул.

Утром положила на стул перед ним записку: "Ряженка в холодильнике, там же сосиски".

Прихожу с репетиции - его нет. Нет также транзистора "Сони" и колечка моего с бирюзой.

Вот такой еще у меня был жених...

Пятый

Но самый замечательный был другой.

Заметила в самом начале еще спектакля: какой-то тип сидит во втором ряду почему-то с забинтованной головой.

Апофеоз, мы, балерины-лебеди, стоим, руки закинув. Вижу с изумлением тип этот подмигивает мне, головой дергает: "Выйди, мол, надо поговорить!"

Выхожу из служебного подъезда - стоит... Дождь лил как из ведра, так он мне как-то намекнул, косвенно, чтобы я его курточку надела... самого слова "курточка" не было - точно помню.

Пришли с ним в какую-то компанию. Физики гениальные, режиссеры. Полно народу, и все босиком. Огромная квартира, много дверей, и все занимались тем, что одновременно в них появлялись. Мотают головами, говорят: "А мы тут дураки - и - ничего не знаем!"

И потом ходили мы с ним больше по улицам, и он все бормотал, что вот повесила я на двери записку "Стучите сильнее", может, для кого это и годится, а он уж как смог поскребся, потерся и упал без сознания. Это только слава о нем - мастер спорта, метр девяносто, а на деле - тьфу! Снять бы его, к чертям, с кандидатов всех этих наук, в одну лодку положить, другой накрыть - и вниз по течению пустить. Единственное что - это деньги. Чего-чего, а деньги уж есть! Только с собой восемь копеек да еще дома копеек шесть запрятано по разным местам. А со мной он, дескать, проститься хочет - что, мол, сижу я перед ним в шестицилиндровом красном "ягуаре", а он стоит в обмотках, галифе, а под мышкой веник...