Сулейман Рагимов - Мехман

- Видишь ли, теперь передо мной много разных путей, - начал объяснять матери Мехман, - а надо выбрать единственную дорогу. Один становится учителем, другой - инженером, третий - агрономом, четвертый - врачом, пятый - юристом... И все профессии очень нужны для нашей Родины.

- А что тебе по душе, сыночек, по какой дороге тебе лучше идти? - Хатун улыбнулась, по ее морщинистым щекам катились слезы. Но это были слезы радости. - Какая дорога лучше?

- Я хочу знать твое мнение, мама!

- Если ты хочешь посчитаться с моим мнением, будь врачом. А знаешь, почему? Медицина - это хорошее дело, врач всем и всегда нужен. И другим и тебе, и добро будешь делать, и ходить всегда в чистом, белом как снег халате.

Мехман опустил глаза:

- А я, мама, хотел изучать совсем другие науки.

- Какие, сынок?

- Я хочу быть юристом.

- А что это такое, сынок? Ты уже говорил это слово - юрист, но я не поняла...

- Юрист - это человек, мама, который стоит на страже закона, на страже права...

- Закона... права... Но как называется дело, которым он занимается? В чем состоит его служба?

- Служба? Он может быть народным судьей, прокурором...

- Нет, нет, сыночек, нет, - с внезапной решительностью возразила Хатун. - Иметь дело с преступниками, судить людей... Ни за что... Зачем тебе лезть в грязь? Обо всех этих строгих прокурорах разные толки идут. Не спорь! Ты не знаешь... а я знаю, что случилось с сыном Гюльсум. Он был совсем не виноват, а его засудили. Может быть, тот прокурор даже взятку взял... Вот в тот день, когда были ребята, ты говорил о чистоте, о том, что надо беречь свое имя. А теперь... Нет, нет, нельзя!.. Подальше от такой службы, разве мало других наук, которые дадут тебе верный кусок хлеба? Пусть лучше все будут тобой довольны - и учительница твоя, и все отцы, матери... А то нашел себе дело: суди, приговаривай... Нет!

Мехман стал настаивать:

- Нет, мама, я много думал об этом. Я хочу быть юристом, мама. Честным юристом, образованным. Я хочу отстаивать нашу законность, защищать нашу общественную собственность, права граждан...

Мехман говорил долго, стараясь объяснить матери, как интересна и почетна будет его работа, и, кажется, наконец, убедил ее.

- Ну, что мне спорить, сынок? Говорят: "Красиво то, что по душе человеку". - Хатун развела руками и вздохнула: - Ты все равно пойдешь по пути, который выбрал. Но я буду с тревогой следить за тобой, я буду думать о, господи, ты сам помоги моему мальчику, ты сам убереги его от недобрых дел и недобрых мыслей...

Мехман засмеялся:

- Мама, мне еще четыре года учиться. А ты уже торопишься схватить бога за полы и просишь о помощи. Не утруждай его преждевременно, беднягу...

Хатун не понравилась шутка сына:

- Сердце мое неспокойно, сынок. Я надеялась, что ты будешь лечить людей, спасать их от смерти, а получилось так, что ты будешь судить да наказывать...

5

Мехман поступил на юридический факультет. Профессор Меликзаде - декан факультета, делая доклад о приеме нынешнего года на общем собрании преподавателей и студентов, с гордостью говорил:

- Положение с приемом изменилось. Раньше лучшие выпускники средних школ шли только в медицинский институт, в индустриальный и в другие высшие школы. К нам приходили чаще те, кто терпел там неудачу. Теперь этого никто не может сказать... тяга на наш факультет большая... В числе студентов нового приема есть замечательная молодежь, отлично учившаяся в средней школе. Вот к примеру... - Профессор порылся в лежащей перед ним стопке личных дел и вытащил одно из них:

Мехман Мурад оглы Атамогланов. Вот его отметки: отлично, отлично, отлично!.. - В зале начали аплодировать. Мехман весь съежился, не зная, куда деваться. Ему казалось, что все на него смотрят.

Профессор поднял руку. Зал затих.

- Ну что ж, - сказал Меликзаде, - пожелаем молодым студентам и впредь оставаться отличниками... - И он продолжал свой доклад.

Так получилось, что уже с первых дней имя Мехмана Атамогланова стало известным на факультете. А тут еще в газете опубликовали большую статью профессора об итогах нового приема. Среди первокурсников упоминался и Мехман.

На учебу Мехман набросился с жадностью.

Хатун говорила ему: "Не изнуряй себя, мальчик. Нельзя все ночи сидеть над книгами. Молодость не вечно длится. Пойди пройдись по бульвару, подыши свежим воздухом". - Он отвечал задумчиво: "Нет, мама, я не моту... Мне столько нужно еще прочесть, и если бы ты знала, как интересно узнавать новое..."

Не удовлетворяясь одними учебниками и конспектами лекций, он часами просиживал в библиотеке, рылся в документах, в рукописях, стремясь прочесть все, что было когда-либо написано великими законоведами разных времен и народов. Об энергии и неутомимости Мехмана товарищи отзывались с уважением. Особенно восхищались его ораторскими способностями.

Однажды в кабинет декана профессора Меликзаде явилась седая Мелике-ханум:

- Можно к вам? - вежливо спросила учительница.

Профессор поднял голову.

- Пожалуйста, входите, - ответил он и пошел на встречу посетительнице.

- У вас учится один из моих сыновей. Зашла узнать о нем...

Профессор попросил ее сесть.

- Кто ваш сын?

- Мехман Атамогланов!

- О, замечательный молодой человек, - произнес профессор. - Прекрасное чувство логики, сила доказательства. - Профессор посмотрел на свои ручные часы. Он нажал кнопку звонка, вошла высокая, немолодая уже, подкрашенная и завитая женщина. - Через десять минут будет перерыв. Прошу вас вызвать ко мне студента первого курса Атамогланова.

Секретарша вышла не сразу. Не торопясь, она зажгла папироску, выкурила, пристально разглядывая седую Мелике-ханум. "Может быть, дочь этой женщины имеет какое-нибудь отношение к Мехману? Зачем она пришла? - беспокойно подумала секретарша. - Надо разузнать, в чем дело, и сегодня же рассказать сестре. Пусть Шехла-ханум передаст бедняжке Зулейхе... Ишь, как профессор беседует с этой старухой. Как он расхваливает Мехмана. Кто же она такая?" Но ей ничего не удалось разузнать. Раздался звонок, и секретарше пришлось уйти выполнять поручение.

Вскоре быстрыми шагами вошел Мехман. Увидев учительницу, он широко улыбнулся и, почтительно склонившись, поцеловал ей руку. Мелике-ханум обняла юношу и поцеловала в высокий выпуклый лоб. Профессор удивился.

- А разве вы не вместе с сыном живете? - спросил он. - Я почему-то думал, вы бакинка...

- Я не мать ему, а его учительница, - призналась Мелике-ханум. - Но я считаю себя его матерью...

Профессор кивнул головой:

- Прекрасно, очень хорошо, прекрасно! Я и сам нередко испытывал отцовские чувства к своим ученикам... Мехман почему-то не приходит к нам, вот я и зашла сама... Хочу узнать, как он поживает, как учится? Высоко ли держит знамя нашей школы?

- Можно с уверенностью сказать, что он очень высоко держит это знамя!