Сулейман Рагимов - Сачлы (Книга 3)

Гиясэддинов вложил браунинг в кобуру, застегнул ее, протянул оружие девушке.

Она, робея, почти машинально взяла. Подняла на Гиясэддинова глаза, полные слез. Опять потупилась. Плечи ее затряслись. Рухсара беззвучно плакала. Затем вдруг медленно повернулась и вышла из палатки.

Гиясэддинов обернулся к Годже-оглу:

- Ну, бойцы сделали свое дело... И теперь мавр может уйти! Даже должен. Каждого ждут дома родные, беспокоятся. Надо сворачивать лагерь, Годжа-оглу! Даю тебе на это тоже ровно час. Прежде всего надо накормить людей. Кроме того, распорядись, чтобы соорудили носилки для раненых... - Сделав паузу, добавил: И убитых. Подбери носильщиков, установи смены. Меняй почаще людей. Словом, транспортировка раненых и убитых целиком на тебе. В Джиджимли, надеюсь, достанем арбы.

- Все будут нести по очереди,- отозвался Годжа-оглу.

- Да, конечно. Ступай тогда, Годжа-оглу, действуй! А мы тут с начальником поговорим кое о чем... - Гиясэддинов кивнул на Хангельдиева.

Годжа-оглу вышел из палатки.

Гиясэддинов и Хангельдиев остались вдвоем.

- Вижу по твоим глазам, Теймур,- начал Гиясэддинов,- ты хочешь что-то сообщить мне!

- Хочу. Угадал, Алеша!

- Кажется, не очень приятное...

- Опять угадал!

- Тогда не тяни, выкладывай! В чем дело? Что еще случилось?

Хангельдиев сказал:

- Сын Зюльмата Хейбар как в воду канул!

Гиясэддинов нахмурился:

- Может, убит?

- Смотрели, искали. Среди убитых Хейбара нет.

- Это точно?

- Точно, Алеша!

Продолжая хмуриться, Гиясэддинов спросил:

- Почему ты так уверен, Теймур? Там же скалы, такое нагромождение камней!.. Сам черт ногу сломит!.. Может, труп завалился в какую-нибудь щель?

Хангельдиев покачал головой:

- Нет. Все обыскали, каждый метр.

Гиясэддинов призадумался. Спросил:

- С пленными говорил?

- Говорил.

- Ну, что они?

- Клянутся, божатся, что утром перед боем Хейбара не видели. Говорят, видели его в последний раз вчера вечером.

- У Зюльмата спрашивал?

- Спрашивал, Алеша. Молчит. Словно язык проглотил.

- Да, с ним сейчас говорить на эту тему бесполезно.

Помолчали.

- Остается предположить, что Хейбар ночью каким-то образом проскользнул сквозь наше оцепление и ушел. Нехорошо!..

- Еще как нехорошо, Алеша! Выходит, змею поймали, а змееныша оставили на свободе!

- Таир будет недоволен... Впрочем, не в Таире дело.

- Ничего, Алеша, Хейбар от нас не уйдет! Деться-то ему некуда. Организуем розыск, предупредим сельсоветы, пограничников. Мы его схватим в ближайшие дни!

- Должны схватить, Теймур! Сколько мальчишке лет?.

- Лет пятнадцать-шестнадцать.

- Надо думать, отец воспитал волчонка в непримиримой ненависти к нашему строю, к советской власти!

Хангельдиев кивнул:

- Да уж это конечно.

- Ну что ж, Хейбара будем искать. Теперь о другом, Теймур. На тебе лежит охрана пленных. Ты за них отвечаешь головой! Понял?

- Ясно.

- За Зюльматом следи особо.

- Разумеется.

- Отдели его от тех двух бандитов. Конвоируйте их отдельно.

- Сделаем!

- Сколько в отряде твоих милиционеров?

- Четверо.

- Они - только для конвоирования Зюльмата! Ночью ставь к нему двоих! Не спускать с него глаз!

- Слушаюсь!

- Ну вот, пока все! - Гиясэддинов поднялся с ящика.- Пойдем, Теймур, помогать Годже-оглу сворачиваться!

Они вышли.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

На другой день весть о разгроме зюльматовской банды на Красных скалах разнеслась по всему району. Люди только и говорили об этом.

Особенно оживленно обсуждалось событие в городке.

Жители на улицах говорили:

- Наконец-то!.. Поймали-таки хищника!.. Проклятие Зюльмату!..

- Хвала нашим героям!.. Молодцы!.. Всю банду перебили...

- Говорят, и с нашей стороны есть убитые...

- Кто же?..

- Хосров, сын Фирюзы, ахмедлинский... Молодой чекист.

- Вай, бедный парень.. Как же это?..

- Да, погиб... Еще, говорят, убили Джафара Махмудова из Карыкышлака и Ярмамеда из Чайарасы.

- Бедные!.. Да упокоит их души аллах!..

- Раненые также есть...

- Много?

- Говорят, не очень...

- Семь человек... Мне об этом сказал сам телефонист Аскер...

- Бедный Хосров!.. Бедная Фирюза!.. Единственный сын у матери!., А парень какой - красавец!.. Всем на загляденье был!..

...Гашем Субханвердизаде одним из первых узнал о разгроме зюльматовцев, о пленении атамана. Панический страх объял его. Однако он постарался быстро взять себя в руки. Думал: "Еще не все потеряно... Надо только действовать... Действовать!.. Под лежачий камень вода не течет..."

Действовать... Но как?.. Что он, Гашем, должен делать?

Утром, часов в одиннадцать, позвонил в райком Демирову.

Между ними произошел такой разговор:

- Здравствуй, Таир!.. Это я, Гашем. Говоря есть неплохие вести?.. Это правда, что бандитам - крышка?

- Да, похоже, что крышка!

- Схватили Зюльмата?..

- Куда же он денется от нас?

Голос у Таира бодрый, но он словно чего-то недосказывает.

Гашем тоже старается говорить живо:

- Туда им и дорога, сукиным сынам!.. Будто дел у нас нет других, как только гоняться за этими двуногими хищниками по горам и лесам!.. Вместо того чтобы послать наш актив по деревням, мы вынуждены были бросить его под пули бандитов!..

- Да, вынуждены были...

И снова Гашему чудится в словах Демирова какая-то недосказанность.

- Надо было их всех прикончить там же, на поле боя! Сразу!..- говорит он страстно.- Чего миндальничать с Зюльматом?.. Шлепнули бы - и все!..

Демиров спрашивает спокойно, слишком уж спокойно:

- Зачем же так спешить, Гашем?..

Обращение по имени - "Гашем" - придает немного бодрости Субханвердизаде. И все-таки тон, каким секретарь райкома разговаривает с ним, продолжает настораживать его. Он пытается сбивчиво объяснить свои "чувства":

- Понимаешь, Таир... неприятно видеть лицо врага... даже трудно...

Демиров соглашается:

- Да, смотреть на врага неприятно...

Снова Гашем улавливает в словах секретаря райкома что-то двусмысленное.

Он развивает свою мысль:

- Когда видишь врага, Таир, сразу хочется всадить в него пулю!.. Я такой!.. Я считаю: только мертвый враг может порадовать глаз человека!.. Или я не прав?.. Скажи, Таир,- не прав?

Демиров некоторое время молчит. Очень неприятно молчит. Пока Гашем Субханвердизаде ждет ответа, у него становятся мокрыми ладони, тревожный холодок заливает грудь.

- В некотором смысле я согласен с тобой,- слышится наконец голос Демирова.

Опять какая-то двусмысленность!

- И еще, Таир... Выходит, напрасно наш Алеша держал под арестом Ярмамеда из Чайарасы!.. Бедный Ярмамед!.. Пал геройской смертью на поле боя!.. Оказывается, честный был человек, наш!.. А ведь я говорил тогда Алеше - он не послушался меня!..

- А я слышал - наоборот: будто это ты, Гашем, настоял на аресте Ярмамеда, ты приказал Хангельдиеву заключить Ярмамеда под стражу в Чайарасы сразу же после убийства Сейфуллы Заманова!..