Виталий Рапопорт - Как и почему

- Троцкий так сказал?

- Ох, сказал. У него был острый язык. Ему принадлежат и другие летучие выражения, такие как "ножницы цен", "грызть гранит науки". Но к делу. Так вот, используя упомянутый факт в сочетании с врожденным антисемитизмом, власти создали в СССР атмосферу махрового мракобесия. Она напоминала средневековье, а еще сильнее нацистскую Германию. Неудивительно, что многие евреи ожидали следующего шага или шагов: расовые законы, депортация, лагеря уничтожения.

- Но ведь выселение уже готовилось?

- Насколько я знаю, это миф. Естественный, логичный, популярный, но все же миф. Его происхождение легко объяснить, но история - баба капризная, предпочитает документы.

- Их, естественно, уничтожили...

- Это вы принимаете без доказательства. Почему же тогда остались документальные свидетельства других варварских актов? Таких, как выселение крымских татар и других народов, таких, как Катынь. Вы думаете, что можно организовать высылку миллионов людей и не оставить бумажного следа?

- Я не утверждаю, но про это столько говорили.

- Это и есть миф. Все говорят, не зная фактов. Мифы, как меня учили в школе, основаны на вере. Но назад, к нашей теме. Евреев изгоняли не только из администрации, но также из научных учреждений, из редакций и издательств, из медицины, отовсюду, кроме создания бомбы, про что я уже говорил.

- А аресты?

- Были и аресты, не могли же органы остаться в стороне, но масштаб был не такой, как в 37-ом. В описываемый период увольнения исчислялись в тысячах, аресты - в десятках. В 1950-ом члены ЕАК оставались в заключении, а органы занимались другими еврейскими делами, самое крупное из них дело ЗИСа. Там арестовали около 50 человек, почти все евреи. Брали людей на других предприятиях автомобильной и тракторной промышленности. Обвинение -национализм и шпионаж, связь с журналистом Персовым, которого объявили крупным американским шпионом. Его расстреляли в ноябре, с ним 8 работников ЗИСа, прочие получили длительные сроки. Тогда же, в ноябре, арестовали профессора Якова Этингера, который давно был у органов на крючке. На него, в числе других медиков, указал Фефер. Этингер получал зарубежные еврейские издания, слушал вражеские "голоса" и был несдержан на язык, дома и в других местах. Материал на него накапливался, тем более, что в квартире его установили микрофоны. Его лишили кафедры, перестали приглашать консультантом в Кремлевку. Еще раньше арестовали его приемного сына-студента, тоже Якова. Первоначально профессору инкриминировали еврейский национализм и клеветнические высказывания в адрес Щербакова и Маленкова, которых он считал главными антисемитами. Так в руках МГБ оказался первый из обвиняемых по будущему делу врачей. Следователь Рюмин, сравнительно недавно переведенный в центральный аппарат из Архангельска, очень хотел показать себя. Он решил добиться от Этингера признания, что тот намеренно залечил Щербакова. Профессор доказывал, что он у Щербакова не был лечащим врачом, только консультантом. Присутствовавший на одном из допросов министр Абакумов решил, что линию вредительского лечения лучше не продолжать, о чем и сказал Рюмину. Мол, держись антисоветских разговоров и не рыпайся. Вмешивать в дело кремлевских пациентов без приказа свыше было опасно. Рюмин, однако, не хотел останавливаться. Он придумал, что Этингер был частью разветвленного заговора, составил список участников, куда включил многих, с кем Этингер был связан профессионально. Это был первый набросок дела врачей, хотя в окончательный вариант попали только Этингер и Вовси. Еще три человека, Збарский, Шерешевский и Яков Рапопорт, были потом арестованы, но в официальное сообщение о деле врачей не включены.

- Простите, это Збарский, который Ленина бальзамировал?

- Он самый. Этингер отказывался подтвердить существование врачебного заговора, и Рюмин в начале января 51-го года перевел его в Лефортово, в сырую камеру, куда нагнетали холодный воздух. 2 марта Этингер умер - от паралича сердца, как сказано в акте о смерти. Абакумов был раздражен, он уже жалел, что перевел Рюмина в Москву. Рюмин испугался. Он только что получил выговор за то, что забыл папку с материалами следствия в служебном автобусе. Еще хуже были факты биографии, которые он скрыл от органов: отец-кулак, тесть, служивший в армии Колчака. Отступать было некуда, и он бросился в атаку, сочинил донос на Абакумова.

- Не побоялся?

- Терять было нечего. Тут есть одна неясность. Донос Рюмина, попавший в архив, датирован 2 июля. Это широко известный в определенных кругах документ, поскольку он использован в закрытом письме ЦК от 13 июля "О неблагополучном положении в МГБ СССР". Скорее всего, Маленков уже готовил расправу с Абакумовым, когда подвернулся Рюмин. Этот исторический донос не обязательно первый. Рюмин мог написать письмо к Сталину, оно попало к Маленкову, его помощник Суханов вызвал Рюмина к себе и заставил писать под свою диктовку. Возможен и другой вариант: Суханов сам нашел Рюмина. Злые языки в МГБ сообщали, что из-за неполадок с чистописанием и содержанием беловую версию доноса пришлось переписывать одиннадцать раз. Процесс занял шесть часов, все это время Суханов по телефону снимал возникавшие вопросы со своим боссом. В закрытом письме утверждалось, что Этингер сознался во вредительском лечении Щербакова. Абакумов обвинялся в том, что он намеренно уморил Этингера, чтобы помешать "ЦК выявить безусловно существующую законспирированную группу врачей, выполняющих задания иностранных агентов по террористической деятельности против руководителей партии и правительства". Он также притушил дело еврейской молодежи, убрав их признания в террористических намерениях. Посему снять Абакумов с поста министра, снять с работы начальника следственной части по особым делам Леонова и его зама Лихачева. Заместителям министра Огольцову и Питовранову объявить выговор. Но это больше для острастки, потому что именно Сергей Иванович исполнял в это время обязанности министра. В письме не было пикантной детали: где же Абакумов.

- На Лубянке, наверно?

- Не угадали. В новой спецтюрьме Матросская тишина, но попал он туда, по некоторым данным, еще 12 июня. 4 июля, как только был зарегистрирован донос Рюмина, для его проверки создали комиссию в составе Маленкова, Берии, Шкирятова и Игнатьева. 9 июля Абакумов перестал официально быть министром. Не спрашивайте, почему Маленков произвел арест, не получив решения Политбюро, Один факт неоспорим. Начался новый разгром органов.

- Федор Пахомович, имейте снисхождение к рядовому гражданину! Неужели можно было посадить в кутузку всемогущего министра, не отрешая его от должности?

- Запросто. В то время была поговорка, что блат сильнее наркома. То же самое можно сказать про ЦК. А Маленков в то время и был ЦК, потому что Сталина мало кто видел и слышал. Все, что известно, исходит от Клейменова, начальника особой тюрьмы. 12 июня к тюрьме подъехала машина, где сидели замминистра МГБ Гоглидзе, начальник Главного управления погранвойск Стаханов и два чина военной прокуратуры. Пятым пассажиром был Абакумов, легко одетый. Скорее всего, это надо понимать "не в форме", может, в тренировочном костюме (министр любил спорт и физические упражнения). Гоглидзе: Знаете этого человека? - Знаю (Клейменов еще недавно был заместителем Главного тюремного управления МВД). - Примите его как арестованного. Вот и все. Абакумов, кстати, не был в наручниках, т.е. подчинился, когда ему объявили меру пресечения. Присутствие прокурорских работников дает основание думать, что арест был каким-то образом оформлен. Думаю, что Гоглидзе не стал бы действовать на основании устного распоряжения. Вот вам советский вариант заточения в Бастилию. В целях конспирации личность нового узника знал только начальник тюрьмы, для всех остальных он был "заключенный N 15".