Николай Лейкин - Сцены
- Название:Сцены
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Лейкин - Сцены краткое содержание
Лейкин, Николай Александрович (7(19).XII.1841, Петербург, — 6(19).I.1906, там же) — русский писатель и журналист. Родился в купеческой семье. Учился в Петербургском немецком реформатском училище. Печататься начал в 1860 году. Сотрудничал в журналах «Библиотека для чтения», «Современник», «Отечественные записки», «Искра».
Большое влияние на творчество Л. оказали братья В.С. и Н.С.Курочкины. С начала 70-х годов Л. - сотрудник «Петербургской газеты». С 1882 по 1905 годы — редактор-издатель юмористического журнала «Осколки», к участию в котором привлек многих бывших сотрудников «Искры» — В.В.Билибина (И.Грек), Л.И.Пальмина, Л.Н.Трефолева и др.
Фабульным источником многочисленных произведений Л. - юмористических рассказов («Наши забавники», «Шуты гороховые»), романов («Стукин и Хрустальников», «Сатир и нимфа», «Наши за границей») — являлись нравы купечества Гостиного и Апраксинского дворов 70-80-х годов. Некультурный купеческий быт Л. изображал с точки зрения либерального буржуа, пользуясь неиссякаемым запасом смехотворных положений. Но его количественно богатая продукция поражает однообразием тематики, примитивизмом художественного метода. Купеческий быт Л. изображал, пользуясь приемами внешнего бытописательства, без показа каких-либо сложных общественных или психологических конфликтов. Л. часто прибегал к шаржу, карикатуре, стремился рассмешить читателя даже коверканием его героями иностранных слов. Изображение крестин, свадеб, масляницы, заграничных путешествий его смехотворных героев — вот тот узкий круг, в к-ром вращалось творчество Л. Он удовлетворял спросу на легкое развлекательное чтение, к-рый предъявляла к лит-ре мещанско-обывательская масса читателей политически застойной эпохи 80-х гг. Наряду с ней Л. угождал и вкусам части буржуазной интеллигенции, с удовлетворением читавшей о похождениях купцов с Апраксинского двора, считая, что она уже «культурна» и высоко поднялась над темнотой лейкинских героев.
Л. привлек в «Осколки» А.П.Чехова, который под псевдонимом «Антоша Чехонте» в течение 5 лет (1882–1887) опубликовал здесь более двухсот рассказов. «Осколки» были для Чехова, по его выражению, литературной «купелью», а Л. - его «крестным батькой» (см. Письмо Чехова к Л. от 27 декабря 1887 года), по совету которого он начал писать «коротенькие рассказы-сценки».
Сцены - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Так вы, голубчик, вот что… Вы ко мне приходите, когда ежели какое щемление у вас под сердцем или что… — подхватила кухарка. — Я завсегда с удовольствием. У меня и посейчас в кухне между дверей на лестницу восемь банок с лекарством стоят. Вы ведь из Денисова дома, от анжинера?
— Да, из Денисова дома.
— А мы на углу в Семеновом доме живем. Это через дом будет. Я у полковницы, в семнадцатом номере. Придите на двор и спросите дворников: где, мол, тут Катерина полковницкая живет? Всякий сейчас укажет.
— Спасибо. Забежим. Сам-то я редко… Потому, в час сказать, почитай что совсем не хвораю, а вот жена у меня то и дело недужится, Да вот и сегодня… Надорвалась она, что ли, либо нутро себе стряхнула, а с самого утра жалится.
— Так вот ты и пришли ее ко мне сегодня вечерочком. Пусть придет. Я даже ей вот этого самого свежего лекарствия дам, что сейчас заказано. Пусть выпьет ложечки две на здоровье.
— Ну, вот спасибо. Непременно скажу ей. А ежели ей полегчает, то она тебя за это кофейком попоит.
— Как не полегчать! Непременно полегчает. У нашей барыни лекарства всегда самые лучшие. Она у нас на них денег не жалеет. Вот и сегодня готовят пузырек за рубль тридцать копеек. Это ей доктор прописал, чтоб в уши впрыскивать. Беру я спрынцовку вот эдакую и в уши ей.
— У жены-то в нутре повреждение, около поясов, а не в ушах.
— Да я жене-то твоей не в уши впрыскивать буду. А дам ей ложки две выпить — вот она и выпользуется.
В аптеку опять вошел дворник.
— Ну что? — спросил его фармацевт.
— Бензину на пятиалтынный — вот чего.
— Так ведь бензин от ушиба не поможет. Ты говорил, что у тебя там кто-то на дверь наткнулся.
— Да я все перепутал. Пятна ей выводить из старого платья, а я думал, что она синяк примачивать будет, — отвечал дворник.
— Бензину, на пятнадцать копеек! — крикнул фармацевт ученику. [23] Впервые — «Петербургская газета», 1882, № 248; подзаголовок «Сценка»; подпись: Н. Лейкин. Печатается по тексту сб. «Караси и щуки».
НАЛИМ
Заплывший жиром от безделья пожилой барин с двойным подбородком только что проснулся, сидел у себя в кабинете в халате, пил свой утренний кофе и пробегал газеты. Часовая стрелка на каминных часах приближалась к полудню. Пробило половину. Барин поморщился.
— Неприятно, что я сегодня опять проспал. Опять не буду завтракать с аппетитом. Досада… — проговорил он и крикнул лакею: — Иван! Отчего ты меня не будишь поутру? Ты знаешь, что когда я просплю, я всегда плохо завтракаю. Последнее удовольствие отнимают! Скоты…
Барин гневался.
— Осмелюсь, сударь, заметить — ведь вас и будить трудно. Буди, не буди — всё равно раньше своего времени не проснетесь… — сказал лакей. — Пойдешь к вам, тронешь за плечо, а вы отвечаете: сейчас встаю, а сами ни с места… Начнешь трясти покрепче — норовите в зубы… что за радость?…
— Ты должен всякий раз объяснять мне, почему ты меня будишь. Прими за правило кричать так: вставайте, Иван Львович, десять часов… Проспите, так завтракать с аппетитом не будете! Вот я сейчас и пойму, в чем дело, и встану.
— Помилуйте, вы никаких резонов не принимаете! Тут уж не только что про аппетит, а ежели крикнуть: горим! так и то не встанете, пока своего собственного просыпания не будет.
— Ну, молчи… Ты вечно споришь. Не раздражай меня. Ах, да… Ну, что налим? — спросил барин.
— Да что ему делается! Сидит на чердаке в чану, — отвечал лакей.
— Плавает он? Весел?
— Да ведь это как же про рыбу-то узнать — весела ли она…
— Оживленно плавает, говядину глотает — вот и весел. Ты кормил его?
— В восьмом часу утра кормил-с. Вот какие два куска говядины скормил.
— Ну и отлично. А через час придет к завтраку Иван Фёдорыч, и уже тогда мы вместе с ним этого налима живой рыбешкой покормим. Повар купил для налима рыбешки?
— Да ведь уж на это у нас, как всегда, положение существует. Четыре корюхи меленькие он для него приготовил.
— Поди и скажи повару, чтобы корюшка не уснула, чтоб непременно была живая. Сонную он не глотает.
— Слушаю-с.
Лакей ушел отдавать приказание. Вошел гость, тоже полный мужчина, в кавалерийском мундире, в бакенбардах.
— Здравствуй… Неужто только сейчас встал?
— Да ведь вот скот-то мой не разбудил меня, — отвечал хозяин. — Впрочем, я уж с полчаса на ногах. Вот газеты просматриваю. «Голос»-то, представь себе, на полгода запретили! [24] «Голос» […] на полгода запретили! — Либеральная газета «Голос» (издатель А. А. Краевский) была закрыта на шесть месяцев в феврале 1883 года; после истечения срока запрещения издание газеты не возобновилось.
Какая жалость! Там недурные статейки о театре бывали.
— Да ведь другие газеты есть, так чего ж жалеть-то? Я его никогда не читал. Слишком уж много важности на себя напускал он. Кстати, что твой налим?
— Толстеет, с каждым днем толстеет! Вообрази: когда я его купил, он весил восемь фунтов, а уж теперь весит одиннадцать. В два месяца на три фунта. Ведь это ужас что!
— Значит, скоро его съедим?
— Нет еще, подождать надо. Пусть дотянет до двенадцати фунтов. Полагаю так, что на первой неделе великого поста он непременно будет весить двенадцать фунтов. Вот тогда мы из него уху хорошую и сварим. Я полагаю, печенка у него теперь — во!.. Фунта в два разрослась.
— Уж и в два фунта! Скажешь тоже… — звякнул саблей кавалерист и закурил папиросу.
— Да ведь как же, помилуй. Три раза в день жрет: утром и вечером говядиной кормлю, а в полдень даю ему живой рыбы глотать. Вот через час придет Иван Федорыч с репетиции, так пойдем с ним живой рыбой налима кормить.
— Однако и возишься же ты с ним!
— То есть с кем? С Иваном Федорычем или с налимом?
— И с налимом, и с Иваном Федорычем.
— Что до налима, так все мои помышления теперь о нем. Я как только проснусь — сейчас спрашиваю: ну, что налим? Весел?
— А вдруг умрет?
— Фу! Такая печаль будет, что и перенести трудно. Столько забот, столько хлопот..! Ты возьми то, что ведь я его два месяца воспитываю. Веришь, он мне даже по ночам снится.
— Ну?!
— Честное слово. Скажи пожалуйста, какой такой скандал случился у Станишникова с князем Чехвостовым? Говорят, чуть до дуэли дело не дошло.
— Пустое дело. Оба были разгорячены. Все из-за Клеманс… Но тут же в ресторане и помирились за бутылкой. Разыграли Клеманс на узелки и досталась она Чехвостову. Ты скоро завтракаешь?
— Через полчаса. Но можешь ты себе представить: третий день никакого аппетита за завтраком. Но все равно… Вот придёт Иван Федорыч [25] Иван Федорыч — видимо, И. Ф. Горбунов, актер Александрийского театра, популярный автор и исполнитель сценок-монологов; не раз иронически упоминается в сценках Лейкина.
— сейчас и сядем. Да вот он на помине-то легок.
Интервал:
Закладка: