Пантелеймон Романов - Рассказы

- Сейчас уедут, им только гайку найтить,- сказал, подмигнув, веселый мужичок.

Вдали засвистел паровоз. Пассажиры вдруг, точно спасаясь от кого-то, бросились к своим мешкам и сундукам рассыпной толпой в обход и под колеса стоявшего на пути поезда, потерявшего гайку.

- Куда вы, оглашенные, под поезд лезете! - кричали на них из окон.Трогаемся сейчас, подавим всех.

- А вы что тут распространились на самой дороге? Зимовать, что ли, собрались?

Лохматый мужичок необычайно проворно пролез по головам ломившихся на площадках людей и сел на краю крыши, спустив вниз ноги в лапотках.

- Что на голову становишься! - сказал, поглядев на него с усилием вверх, рабочий, который ухватился рукой за железную скобку через плечи других и висел на ней.

- Пройтить негде было, батюшка,- сказал мужичок и, увидев барахтавшуюся внизу в общей свалке старушку, закричал:

- Эй, тетка, тетка, на тебе, хватайся за подпояску. Держись, тащить буду. Ну, вот...

- Эй, кто там опять?! Тьфу! Что за дьяволы, сказано - не лазить по головам! - закричал вне себя рабочий, когда старуха покрыла его голову своей юбкой.

Малый в картузе тоже вскочил на крышу и, стоя у края, кричал:

- Выше господ залезли!

Старушка, отдышавшись, устроилась около трубы.

- Ну, вот, и слава тебе господи, сели. Только с непривычки дюже высоко.

- Обтерпишься...

Пришедший поезд дал свисток и дернул один раз, потом другой, потом медленно попятился назад. Все затаили дыхание.

- Только бы с места взял.

- Самое главное... а там разойдется, бог даст,- говорили на крышах.

Наконец паровоз часто запекал, медленно тронулся, шипя на обе стороны паром, выпускаемым из паровоза низко по земле, и увозя вагоны, платформы, груженные лесом и облепленные народом.

Малый в картузе стоял посредине крыши и кричал на поезд:

- Пошел, пошел, разгоняй, разорви его утробу!

- А ездить как будто похуже стало,- сказал лохматый мужичок,- взбираться дюже трудно.

- Зато спокоен...

- Про это никто не говорит.

Висевший внизу на площадках народ недоброжелательно поглядывал на крыши.

- И прежде были господа, и теперь господа,- сказал какой-то мужичок, посмотрев снизу на сидевшего на крыше солдата с револьвером.

- Расселись там на хороших местах-то,- сказала злобно какая-то баба с молочным жбаном, прилипшая внизу к дверной скобке.

Вдруг поезд, тяжело поднимавшийся на подъем, неожиданно рванул вперед и остановился.

- Ой, мать честная,- раздалось с крыши,- вот было чебурахнул-то!

- Держись, время такое...

- Что стал? Ай потеряли что?

- Должно, силы нету.

- Вот и опять станция,- сказал веселый мужичок.- Тут бы по всей линии трактиров настроить, в самый раз было бы.

- Что же вы, дьяволы, сидите! - закричал шедший от паровоза кондуктор,видите, машина не берет, не можете слезть?..

- И так вывезет!..- крикнул, стоя на крыше, малый в картузе.

- "И так вывезет"... что ты на лошадь, что ли, засел, болван не понимающий. Слезай к чертовой матери!

- Под горку идет хорошо, а вот как навзволок, так мука с ним одна.

Все сошли на насыпь. Поезд постоял с минуту на месте, подергался судорожно и пошел назад...

- Матушки! Куда ж это он?

- За картошкой поехал... гайку не потеряй!..- крикнул вслед машинисту веселый мужичок.

- Ежели спешить некуда, еще ничего,- можно и подождать.

- Да, подождать. Хорошо вам на крыше-то,- злобно сказала баба с жбаном,- а тут все молоко розлили, да еще проквасишь его, покуда довезешь.

- А ты пешком иди, баба молодая, чего машину зря мучаешь,- сказал веселый мужичок.

- Только вот оскаляться и умеете...

- Пошел!..- крикнул кто-то.

Несколько человек бросились наперерез к поезду и с озверелым видом, работая локтями, стали пробиваться на крышу.

- Ах, дьяволы, опять самые хорошие места займут.

- Садись, не зевай! Черт вас побери, окаянные. Разинули рты! - крикнул кондуктор.

- А мы думали - остановится.

- Останавливайся для вас, а потом опять сначала разгоняй. Вот бестолочь-то окаянная, ну, никак к порядку не приучишь. Весь свет обойди, другого такого народу не найдешь.

Старушку затерли, и она, потеряв туфлю, успела только повиснуть на подножке. Лохматый мужичок, опять раньше других вскарабкавшийся на крышу, увидев старушку внизу, крикнул ей:

- Висишь, тетка?

- Вишу, батюшка, слава богу.

И она о плечо поправила съехавший на глаза платок, так как обе руки ее были заняты держанием за скобку...

Поезд пошел, прибавляя ходу. А сзади бежали, спотыкаясь, с мешками, и испуганно махали руками те, кто не успел на ходу прицепиться.

- Догоняй, догоняй, тетка! - кричал малый в картузе, держась за трубу, как за мачту.- Ах ты, мать честная, вот так подвезли тетеньку!

Какой-то человек в бабьей кофте посмотрел на оставшихся и сказал:

- Ну, беда теперь с плохими ногами.

- Тут и с хорошими голову потеряешь.

- Вот как народу поскидает побольше, все, может, лучше пойдет.

- И то как будто расходиться стал.

- Разойдется... Тут под горку.

Все замолчали и, оглядывая свои мешки, стали прочнее усаживаться.

- ...Не тяни за плечо...- раздался голос снизу, где висели, как виноград, люди на подножках.

- Потерпишь, что же мне, оторваться, что ли...- сказал другой голос.

- О, господи батюшка, того и гляди, руки оборвутся. А тут этот домовой разогнался.. Куда его леший так понес? Холера проклятая!

- На кульерском едем!

Поезд, шедший под уклон, все прибавлял ходу и наконец так разошелся, что поднял за собой целый ураган крутившихся в воздухе бумажек и пыли.

Вагоны дребезжали и ныряли из стороны в сторону.

Разговоры на крышах прекратились. Пассажиры притихли и, как гонщики, плотнее надвинув шапки и сощурив глаза, смотрели вперед.

- Куда его нечистые разнесли!

- Эй, куда ты так расскакался! Головы, что ли, сломить всем хочешь! кричали с крыш машинисту.

- "Расскакался",- передразнил с тормоза угрюмо кондуктор, стоявший, как в метель, с поднятым от пыли воротником шинели.- Что ж он изделает, когда тормоза не действуют? Не понимает ни черта, а тоже глотку дерет.

- А тут какого-то черта догадало еще крышу полукруглую сделать. Ухватиться не за что.

- Что ж они не могли хоть какие-нибудь держалочки устроить?

- Нешто они об публике думают!..

Впереди показался полустанок. Кондуктор схватился было за тормоз, покрутил несколько времени, потом плюнул и махнул рукой. Поезд пролетел мимо платформы. Стоявшие плотной стеной на платформе люди сначала удивленно смотрели, потом стали испуганно махать руками и кричать:

- Стойте, стой! Куда же вы? Нас-то захватите!

- Никак не могим, гайка на отделку развинтилась! - крикнул веселый мужичок. А малый в картузе, подняв вверх руку, точно у него был кнут и он скакал на лошади, кричал во все горло:

- Шпарь, шпарь его! Вот как распатронили!