Роман Шебалин - Дневник ангела

Детерминизм? Без сомнения. Но я боюсь смерти. Каждая клеточка моего тела боится её. Что там - за "гранью" - меня мало волнует (я же "атеист"!), и мне хочется быть: здесь. Только здесь. Я не хочу умирать.

"Не надо делать мир глупее, чем он есть". Господи, как бы хотелось его сделать хотя бы чуточку глупее, чем он есть!

Мир прост. До боли, до безумия! Я чувствую эту простоту почти физически.

Было бы красивое название для какого-нибудь альбома - "Изнасилованный простотой мира".

Сложно понимать человека, который все время делает вид, что врет.

Я словно труп. Нет, это уже не игра.

Мне страшно.

Порой я просто не знаю, что ещё с собой сотворить.

Верят или не верят? В мои пошлые выдумки. Что делать? Убеждать их в собственной искренности - так ведь опять подумают, что валяю дурака, а не буду валять дурака: какая скука - скажут. И будут правы.

Ст.107. Доведение до самоубийства.

Доведение лица, находящегося в материальной или иной зависимости... покушение на него путем жестокого обращения с потерпевшим или систематическое унижение его личного достоинства... наказывается...

УК

*

Однажды художник приходит к простой мысли: если весь мир патологичен, если все люди грешны и мерзки, если каждый из них хоть когда-либо, но совершал убийство, изнасилование, грабеж... если все это так, - как тогда может одно безобразие приказывать другому?

Я - мерзок, но вы... Вы ж ещё более мерзки, потому что ваша мерзость претендует на абсолют. Но какие к черту в этом гнусном мире могут быть абсолюты? Какие идеалы? Религия, искусство? Может быть, этика, эстетика или мораль?

О, да, конечно, ещё бы, можно порассуждать об оттенках говна; некий уважаемый всеми господин огласит: мое говно - истинное!

Ах, вы морщитесь?

Что-то опять не так?

Психи, жалкие ничтожные уродцы. Они рассуждают о достоинствах искусства, сидя на кучах говна, они черпают его своими трясущимися ручонками и кричат: о, у меня проблема! а я вот, что я сочинил!

А поди намекни им, - ты бы, - как в анекдоте, - ежик, помылся бы, что ли, - так ведь пуще тебя изваляют, измажут, да и попрут с кучи: давай-давай, двигай, чистенький. А с кучи уходить не хочется, кормежка все-таки...

Но если уж очищаться, значит - что? - в самом деле - "прочь из этого мира"? Но мир так удобен и прекрасен.

Плывет мужик по реке. А навстречу ему

куча говна.

- Я тебя съем, мужик.

- Не съешь, говно. Потому что добро

всегда побеждает зло.

Взял весло, все говно раскидал. Плывет

дальше. И тут - опять говно, ещё больше

прежнего.

- У-у! Я тебя съем, мужик!

- Не съешь ты меня, говно! Сейчас я тебя

раскидаю. Потому что добро всегда побеждает зло!

Стал веслом говно раскидывать - умаялся,

но все раскидал. Дальше плывет. А навстречу

совсем огромное говно.

- У-у-у! Я тебя съем, мужик!!

- Нет! не съешь ты меня, говно! Раскидаю

я и тебя! Потому что добро всегда побеждает зло!

Стал раскидывать мужик говно. А говна

много. Не раскидывается говно.

И тогда мужик съел говно сам. Потому что

добро всегда побеждает зло.

Еще анекдот.

...Нет, я не шучу, мир действительно прекрасен! Эти горы, эти закаты и рассветы, эти леса и пенье птиц, что - все это - долой? Нет.

А люди? А как же глупые жалкие люди, многие из них так хотели бы узнать, увидеть, но - как им объяснить?

Ведь и я могу ошибаться. Я не предам, не сверну, но... вдруг мой путь в серое - это гибельный путь? Разве я имею право? Разве мне дано право: зная, объяснять?

Нет, пустое.

Нет, в мире есть много такого, о чем можно не знать.

Можно не знать о голоде и холоде, о войнах и катастрофах, об изменах и предательствах...

Можно не запоминать имена богов, можно не понимать таблицу умножения, можно, в конце-концов, отказаться от собственных желаний и жить, повинуясь безусловным рефлексам.

Можно не читать книг; можно читать их, всякий раз приступая к поглощению новой, забывая предыдущую. Можно заменить книги на что-то иное: плотская любовь, музицирование, политика...

Ну что вы, какая уж тут ирония...

Я же говорю - можно.

Но, если можно - значит: нужно. И если я что-то могу - значит: хочу.

Не пытайся себя обмануть.

Но мне почти ничего не надо. Я беру лишь то немногое, что мне ещё предлагают. Я отворачиваюсь в ожидании необычного, странного, и... признаюсь в любви последней пошлости. Пытаюсь отказаться от любого выбора.

Мне не нужна вся "куча".

Похоже на игру?

Обиделись на "говно", ждете, что я скажу: это шутка? Нет, не скажу. Всегда говорил.

Оскорблял и - извинялся.

Однажды вдруг понял: никаких оскорблений нет. С тех пор не обижаюсь ни на слова, ни на тексты.

"И вам не советую."

Пошло. Чего я всегда боялся - так это пошлости.

Кокетство?

Но почему же тогда так никак?

Нет, не тоска и даже не усталость, просто какая-то тупая злость.

Тупая злость поэта, у которого отобрали страну, веру, искусство. Тупая злость поэта, который наконец-то перестал понимать: что такое жизнь, который живет, но... все равно ничего не происходит. Фатум.

Сонеты, триолеты... Все то же самое, но как-то - никак.

Потому что: вы не умеете слушать!

Гады!

Повтори ещё раз для себя: гады.

Напиши об этом триолет.

Или швырни в окно кирпич. Ответят ведь: нет, спасибо, не надо. И так, и так - было.

Тупая злость, потому что это мы отвечаем - сами себе.

Это мы говорим на неком неестественном, корявом языке, где молодежный сленг соседствует с компьютерной терминологией, цитаты из гениев мировой литературы - с рок-, прости Господи, - поэтами.

Социально пнул.

Что дальше?

В этом может быть искусство?

Нет, не чувствую.

Словно режу вены, а боли нет.

Мне должно быть стыдно. Да? Какая разница? С собой я могу сотворить что угодно. Я могу стать злым. Добрым. Похвалить. Охаять.

При минимуме эмоций.

Есть тупая злость - потому что нет боли.

Очень больно, когда нет боли.

Нет страха, есть тупая злость.

Но все равно получаются стихи...

Все, дальше - не о чем. Страшно? Пойду торговать парфюмерией. По улицам бродят незнакомые мне люди. Ненависти у меня к ним нет. Я бы их просто убил.

Что такое "рейв"? Гончаров об этом не писал.

В мире есть много того, о чем мне можно не знать.

Нет?

Должен?

А поэты... Ах-ах-ах, поэты!

Поэты, будь они прокляты, продолжают писать стихи, писатели, чтоб они сдохли, продолжают писать прозу, художники, дьявол их подери, продолжают рисовать... грабители грабят, правительства правят, проститутки торгуют собой, дети плодятся, а Волга-то, Волга, мать её так... впадает в Каспийское море.

Я ничего не хочу доказывать.

Повтори ещё раз.

Зачем? кажется, я даже в это не верю.

Но как ещё мне убедить их в том, что я - не играю? Завершить ещё один текст и удавиться?

Нет веры, есть тупая злость.