Виктор Широков - Стихи разных лет

Жилось мне несладко. По-всякому. Трудно.

Работа. Учеба. Стихи и любовь.

Иду, не спеша, по квадратам паркета.

Мне эта коробка музея тесна.

На улице лето. Сибирское лето.

А я все ищу, где былая весна.

Давно ли с путевкой ЦК комсомола спешил в агитпоезд и ездил на БАМ.

Где были времянки и гомон веселый - сегодня уютно добротным домам.

Какие события грянули в мире!

За век прокатилось четыре войны.

"Портрет неизвестного в синем мундире" все так же спокойно глядит со стены.

Мы тоже пройдем как безвестная поросль, и повесть о жизни вместится в строку; но совесть людская есть главная новость, и мы у грядущего вряд ли в долгу.

Потомки отыщут записки, портреты.

Рассудят пристрастно, что "Против", что "За"...

И кто-то пройдет, не спеша, по паркету и глянет внимательно всем нам в глаза.

7.07.87

ПАРИТЕТ

Когда ХХ век клониться стал к закату, взамен обычных вех что дал он виновато?

Не вольный труд в тиши и многих чад крестины - безверие души и жизнь без благостыни.

Не светлую мечту о красном воскресенье, а - пробки на мосту и гонки опасенья.

Достигнут паритет двух стран вооружений, и промискуитет стал нормой отношений.

22.07.87

ВЕРНОСТЬ ЧУДУ

А, знаешь ли, о чем я буду писать стихи?

Мне чудятся везде, повсюду твои духи.

Твои раскинутые руки.

Твои глаза.

Твои заклятья о разлуке все три часа.

Твой голос и твоя улыбка.

Твой сноп волос.

О, как же память цедит зыбко!

То бровь, то нос.

Детали. Случаи. Фрагменты.

Овал лица.

Не исчезают сантименты и жгут сердца.

Пусть не стареет верность чуду, пускай стихи - вот эти - пронесут повсюду твои духи.

6.12.87

1988 год

БОЛЬНАЯ БАЛЛАДА

Средь тленья, гниенья, распада приходится строить и жить.

А муза сказала: "Не надо, нельзя о дурном говорить!

Дружок, веселись до упаду, тяни наслаждения нить..."

Но я ей ответил, что надо всегда обо всем говорить.

Тянулась больная баллада.

Баланда успела остыть.

Вновь шепотом муза: "Не надо, нельзя о дурном говорить!

Забудем видения ада и будем друг друга любить..."

Но я задолдонил, что надо всегда обо всем говорить.

Дыханье устало от смрада.

Изнанка успела прогнить.

А муза твердила: "Не надо, нельзя о дурном говорить!

Подумаешь тоже досада, что вирусам хочется жить..."

И хмуро я буркнул, что надо всегда обо всем говорить.

Пока нет житья от разлада и есть на свободу запрет, покуда нельзя без доклада в чиновный войти кабинет, пока дорогая награда отнюдь не для лучших венец, покуда не снята осада с наивных и честных сердец.

Претит суета и услада и хочется в голос завыть среди исполинского ада, в обжорстве явившего прыть.

И даже средь райского сада, увы, не сумею забыть, что надо, что надо, что надо всегда о больном говорить.

25.01.88

СУДЬБА

Ежели мы примем за искомое вдруг существованье насекомое, каждая певучая строка будет стрекотать наверняка.

Если окружат нас как флотилии чешуей покрытые рептилии, и тогда стихотворенья ток скажет: "Человек не одинок!"

Если спросят, что приму охотнее - жизнь растения или животного, то отвечу: лишь судьбу свою, тем живу и потому пою.

4.01.88

СНЫ

Почему-то ночью стали сниться радужные человеко-птицы.

Я не раз твердил себе растерянно:

"А живет ли человек-растение?"

Руша настроенье беззаботное, думал: "Есть ли человек-животное?"

Наконец вставал вопрос-итог:

"А бывает человеко-бог?

Человеко-бык?" Опять по кругу гнал сомнений крошечную вьюгу.

Застревали мысли, как осколки:

"Людо-змеи? Человеко-волки?"

Сон прогнав, навек лишив покоя, главное во мне проснулось: "Кто я?"

4.01.88

ПРАВО НА ИМЯ

В.Х.

Век в имени сияют Рим и лев, веленья миру выписаны грубо, и до сих пор рыдают нараспев о солнце обмороженные губы.

Бел хлеб, - я говорю, - но мил лимон, и как года догадкою не мерьте, все так же молод синий небосклон и перевертень не боится смерти.

Алмаз в родстве с пылающей землей, а трос не может быть второго сорта; пусть мусор в голове сжигает зной и разумом наполнена реторта.

Пускай копыто опыта полно, но Мефистофель промахнется снова; заведено судьбы веретено, зане девиза нет превыше слова.

Нам гласных гласность в настоящий миг важнее, чем согласие согласных; поэт - не гид, он производит сдвиг в природе горней, что куда опасней.

Нет реверанса вычурности в том, чтоб оглянуться, смысл ища в оглядке; и мот словес вернется в отчий дом и с модою не раз сыграет в прятки.

Пусть видит каждый, кто душой не слеп: сейчас над поэтическим престолом взошли его навеки молот, серп; и Хлебников нас обступил простором.

14.02.88

ЗИМОГОР

Мне - 42. Когда б - температура, я умер бы от страха в тот же миг, но жизнь - конвейер, портится фигура; и вот уже я не мужик, старик.

Большой привет! Смените интересы.

Смотрите телевизор, черт возьми!

Там тоже есть и метры, и метрессы, и много восхитительной возни.

Возьмите побыстрее ноги в руки и сдайте на анализ вашу мысль, и не пилите сук, поскольку суки поддерживают на мизинцах высь.

Я, видно, из породы скупердяев, боюсь считать остатние года; и нет ни слуг, ни подлинных хозяев, лишь расплодились горе-господа.

Им нравится веселое молчанье, им хочется надежнее сберечь волынки иностранное звучанье и балалайки скомканную речь.

Гудит апрельский ветер за стеною, фрамуга выгибается дугой; и я захвачен возрастной волною, я словно тот же, но уже другой.

И все мои баллады кочевые трассируют, что жизнь одним права, ведь не склонилась на упрямой вые шального зимогора голова.

Итак, вперед, не признавая порчи, не занимая лучшие места; очередной апрель раскроет почки и скоро брызнет свежая листва...

23.03.88

ВОСЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ

Причудливая цепь ассоциаций: печаль снаружи и любовь внутри; и если чист ты - нечего бояться, садись на место и кино смотри.

Текут воспоминания ребенка.

Стегает бич взаимных укоризн.

Порою рвется старенькая пленка, она длиною с прожитую жизнь.

Друзья. Враги. Наставники. Соседи.

Ученики. Любовницы. Жена.

Те заняты едой, а те - беседой.

И всем судьба воздаст свое сполна.

Смотрю кино, как будто жизнь листаю.

Туман в глазах. Скорей очки протри!

Я - не герой, так что же повторяю:

"Как грешен я! Мне скоро сорок три".

Зачем страшны мне жалкие угрозы раскрепощенных кино-героинь, и псевдоромантические слезы горьки, как настоящий героин?!

Наверно в том и кроется отвага, чтоб, зная участь, не бросать руля и не спускать перед бедою флага, все вынести и вновь начать с нуля.

5.06.88

ДАЛИ - 88

Остр ли скальпель грядущих идей, хрупок череп столетий - не знаю...

Толковище картин и людей.

Бесконечная пытка глазная.

Сатурналий круговорот.

Андрогина немое моленье.