Георгий Балл - Торопун-Карапун и тайны моего детства

Мы вежливо ждали. Джинн вспотел. Огромными своими ручищами он все давил и давил кнопки.

Торопун-Карапун подошел к джинну.

- Не получается? - спросил он. - Можно мне попробовать? Только здесь нужна отвертка.

И сейчас же прямо из воздуха в руки Торопуна-Карапуна прыгнула отвертка. Он стал отвинчивать, а мы все с уважением смотрели на него, и даже джинн вытаращил глаза, словно бы ждал чуда. И вдруг раздался громкий треск, посыпались искры.

- Короткое замыкание, - сказал Торопун-Карапун и от стыда чуть не заплакал.

- Эх вы, мастера, - сказал дедушка, - одно горе мне с вами! А ну-ка беритесь с боков!

Мы подошли к столику с разных сторон и уцепились за нижние доски.

- Раз-два! Взяли! - скомандовал дедушка. - Еще взяли! Еще!..

Стол затрещал, и мы полетели на пол.

- Ну, Миша, спасибо, угостил... - сидя на полу, ворчал дедушка. Знал бы, не пошел к тебе. Перед гостями только конфуз.

Джинн и сам был смущен: он показывал рукой на потолок, где не хотела загораться красная лампочка, на сломанный пульт управления.

- Ладно, - сказал дедушка, потирая бок, - хватит нам твоей техники, давай по старинке.

Джинн хлопнул в ладоши, и тотчас остатки стола исчезли. И сверху спустился большой стол тонкой старинной работы. Джинн хлопнул три раза в ладоши, и на столе появилось фарфоровое блюдо с яствами.

- Хлеб да соль, - сказал дедушка и поклонился джинну.

- Бер-мачегуру, - произнес торжественно джинн и поклонился дедушке и нам.

- Милости просим, - перевел дедушка. - Миша к столу зовет.

Конечно, мы не заставили себя ждать и быстро сели за стол, потому что очень проголодались. На столе так приятно пахло весенней ромашкой, шиповником, точно мы сразу очутились в благоухающем саду.

Скоро мы наелись. Только один Цыпленок сидел не закрывая рта, - туда так и летели вихрем миндаль, изюм, орешки и пастила.

Как только мы покончили с обедом, сразу сделалось легко и весело и захотелось прыгать и танцевать. Ложка выскочила из-за стада, схватила джинна за руку и запела:

Одна горка высоко, а другая низко,

Один милый далеко, а другой-то близко... И-их! Их!

Даже дедушка притопывал и хлопал в ладоши. А Ложка, бросив джинна, пустилась вприсядку:

Ах вы сени, мои сени, сени новые мои,

Сени новые, кленовые, решетчатые...

- Ране-то, - говорил дедушка, - я тоже ох мастак был плясать! Никто меня не перепляшет.

А Ложка, помахивая платочком, притопывая, подступала к джинну:

Проруби, сударь, ворота,

Проруби, сударь, другие...

Джинн смущенно вертел руками около головы и топал ножищами: топ... топ... топ

Ложка смеялась и махала платком.

Мы совсем развеселились. Джинн шутя принялся бороться с Торопуном-Карапуном.

- Эй, потише, робята! - закричал на них дедушка. - Так вы весь дворец поломаете!

Вдруг в самый разгар веселья Солдатик крикнул:

- Лодка наша поплыла!

Мы бросились к окну.

Лодка и правда быстро удалялась к другому берегу.

- У-мулты-мучачо! - пробурчал джинн.

- Миша говорит - в лодке сидит кто-то, - пояснил дедушка.

- Увели! - закричала Ложка.

- Сроду такого здесь не бывало! - сказал дедушка. - А ну, робятушки!

И мы все помчались к реке.

У СТАРУХИ

Джинн в два прыжка оказался на берегу. Он перегнулся, точно мост, а лодка стала крутиться, увертываться, как живая.

В это время что-то черное ударило джинна по носу, по глазам, он потерял равновесие и брякнулся в молоко.

У-ух! - вышла речка из берегов. Нас чуть не смыло волной. И тут Солдатика, который стоял ближе всех к реке, накрыло темное крыло.

- Ох ты батюшки, за штык зацепился! - завизжала Ложка. - Хватай его, братцы!

Мы еще не успели опомниться, а уж Торопун-Карапун подбежал к Солдатику, навалился и... поднял над головой Филина. Торопун-Карапун крепко держал Филина за лапу, а тот вырывался, клевал его руки, клекотал сердито:

"Ух-ух-ух! Ух-ох!"

- Из какой такой сказки Филин прилетел? - удивился дедушка.

- Это не из сказки, это из мешка, - ответил я. - Филин все детство меня пугал.

- Ах, пугал! Тогда вот что... Ну-ка, Самотоха, послужи нам и по-иному.

Дедушка достал из лодки скатерть-самобранку, закрутил в нее Филина и засмеялся.

- Бабушка одна здесь живет. Так очень для нее эта птичка подходящая будет. - Дедушка повернулся к джинну. - Ну, прощай, Миша. Поехали мы.

А тот, весь мокрый, в молоке, улыбнулся нам во весь щербатый рот:

- Чур-гу-чу.

- Значит, приезжайте, мол, еще, зовет Миша, - сказал дедушка.

Мы сели в лодку и поплыли. Торопун-Карапун развернул карту, долго мне показалось очень долго - рассматривал ее.

- Ну что? - спросил я.

- Что-то сбились мы. - И повернулся к дедушке: - Дедушка, тайник тут должен был" по карте. Как бы его найти?..

- Тут кругом тайники даклады, - отозвался дедушка, - да взять их никак нельзя.

- Нет, нам не такой нужен. Вот погляди, дедушка, на карту.

- Эх, робятки, по карте-то я не могу, не обучен. Ты так скажи, словами.

- Вот дяденька этот, - сказал Торопун-Карапун, - он тайник ищет, который в детстве оставил.

- А, в детстве... - Дедушка задумался. - Нет, не знаю. А вот что, робята, мы все равно с птичкой-то к бабушке едем. Ее и спросим.

Дедушка тихо греб, молоко журчало, дул ветерок, принося запахи мяты, полыни и чебреца.

- Вон, - показал дедушка, - за бугром стоит деревня. В деревне коров держат. А коровы молочко дают. Оттуда и начинается наша молочная речка.

Из-за бугра деревня выплыла к нам навстречу. Избы в деревне были старинные, высокие. Тишина вокруг, только и слышалось, как неторопливо жевали коровы.

Шу-шу-шу... - это спит деревня.

Шу-шу-шу... - это лежит над полем и речкой сенной дух.

Дедушка подогнал лодку к противоположному от деревни берегу.

- Вылезайте. Теперь лодочку подтянем на бережок. Вот так... Еще разок... Хорошо. Давай-ка, молодец, шипу, - сказал он Торопуну-Карапуну.

Филин хлопал глазами и поводил стариковским, крючковатым носом.

Мы долго шли через лес, пока не увидели посреди поляны старую избушку, наполовину вросшую в землю. У окошка сидела старуха. Как только мы приблизились к избушке, дедушка закричал:

- Ну, как живешь, старая?

- Какая моя жизнь... - махнула рукой старуха. - Ревматизьма замучила, ноги-руки ломит. Докторов-то нет. Вот я сама разными травками лечусь.

- Да, - вздохнул дедушка, - плохое дело старикамто... И тут болит, и тут мозжит. Давай, что ли, с тобой трубочку покурим. Табачок-то есть?

- Чего ты говоришь? Глухая стала.

- Говорю, табачок есть ли? А то покурили бы с тобой трубочки.

- А-а, табачок найдется.

Старуха вышла из дома, села на завалинку рядом с дедушкой. И они закурили трубочки.

- Ну, чего пришел, выкладывай, - проворчала старуха.

- Подарочек тебе принес. Птичку.

- Что за птичка?

- Да Филин!

"Ух-ух-уу!.." - завертел головой Филин.