Георгий Балл - Торопун-Карапун и тайны моего детства

Помню городок провинциальный,

Тихий, захолустный и печальный.

Церковь и базар,

Городской бульвар...

И вдруг Торопун-Карапун закричал:

- Смотрите, еще письмо! От Вити!

- Не может этого быть.

- Нет, может! - закричал Торопун-Карапун. - Может!

- Но я знаю все, что было спрятано в нашем тайнике.

- А это знаете? - Торопун-Карапун показал желтый листок и прочитал: "Ура, ребята! Я выжил! Я опять в морской пехоте! Днем и ночью мы двигаемся вперед. Вчера стреляли "катюши". Части наши перешагнули через хребет, а фашистов по ту сторону гор уже не было. Ну и драпали же они!

Мы идем по шоссе. А шоссе такое длинное и очень ровное, и всюду горят костры.

В городе мы заходили в дома, а там на столах еще теплый кофе в кувшинах.

Армия и флот соединились в городе. Моряки и солдаты целовали друг друга. По улицам идут танки. В дельте стоят баржи, в них почему-то - вот смехота! - гуси и куры. В полях бродят лошади без людей. И много жеребят. Мы идем дальше. И уже победа совсем близко, совсем близко. Ребята, скоро победа!"

Я держал письмо, всматривался в знакомый и такой далекий почерк. Далекий, как глаза у моего друга детства Вига. Кто получил, кто сохранил это письмо и положил в наш тайник? Может, кто из ребят детской колонии нашел наш тайник? Догадался, понял и положил письмо Вите. Спасибо этому неизвестному парню!

Многое, многое годы я жил без Витьки, я думал, что его нет. А он жив! Жив мой друг! Много сказочного бывает в жизни.

- Спасибо тебе, Торопун-Карапун, - сказал я.

- За что? - удивился он.

- За наше путешествие. За то, что ты оказался хорошим капитаном и смело прошел весь путь. За то, что голова твоя не кружилась, когда тебя хвалили. За то, что ты был и большим и маленьким, что любил смеяться и не огорчался, когда было трудно. И потому я оставляю тебе мою самую главную тайну.

- Я сохраню все, - сказал Торопун-Карапун. - И пусть наша тайна хранится сто - нет, тысячу лет.

- На вечные времена! - сказал я.

- На вечные времена, - отозвался он.

Я протянул Торопуну-Карапуну волшебное кольцо.

- Видишь, на нем желтая змейка. Такую же змейку, только обвившуюся вокруг чаши, носил на своей военной гимнастерке мой отец.

- Ваш отец был военный доктор?

- Да. Оставляю тебе кольцо с желтой змейкой. И когда ты, Торопун-Карапун, вырастешь, станешь дяденькой и, может быть, тебе тоже захочется побывать в своем детстве, тогда - ты же знаешь, - стоит только наполовину повернуть волшебное кольцо...

- Спасибо! - тихо сказал Торопун-Карапун.

Мне было грустно и все-таки светло, будто горел маленький зеленый огонек. И я вспомнил слова Кузнечика: "Все, что вы, люди, теряете и оставляете на земле, когда вырастаете, не пропадает, а просто зарастает травой и цветами. Травой и цветами".

ЗДРАВСТВУЙ, ЧУЧА!

Я посмотрел на часы. Мне давно уже было пора возвращаться в город.

- Карту я возьму с собой, - сказал я Торопуну-Карапуну.

Мы попрощались.

Я вышел на улицу - на знакомую мне Вторую Перезвонную. Была весна. Время, когда, если верить сказкам, выходят из земли клады. Я шел вдоль деревянного забора. Тени деревьев пересекали мне дорогу.

- Здравствуйте! - услышал я.

Передо мной стояла рыженькая девочка-зверек.

- Здравствуй, Чуча!

- Почему вы так смешно сказали - "Чуча"? - И она засмеялась: - Чуча! Чуча!

- Чуча, я вернулся из сказки, из большого сказочного путешествия. А ты все живешь на деревьях?

- Конечно! - засмеялась девочка. - Я знаю, вы были во-о-он там! В доме номер пять, где живет Торопун-Карапун.

Я опять посмотрел на этот обычный с виду дом - одноэтажный, с желтыми бревенчатыми стенами, светлозеленой крышей. Крылечко в семь ступенек, гладкие перила... А когда обернулся, девочки-зверька уже не было.

И я не удивился.

Вдали прогудела электричка. Впереди была станция и дорога в город.