Василий Шукшин - Брат мой

-- Отца хоронить приезжали? -- спросил молодой чело-век.

-- Да, -- ответил Иван. -- Только не успел.

-- Он был безнадежен.

-- А вы кто?

-- Я здешний доктор. Он у нас лежал.

Иван с удивлением посмотрел на молодого человека -- очень уж он не походил на доктора.

-- Хороший старик, -- продолжал доктор. -- Совестли-вый. Сам попросился из больницы -- неудобно, что за ним ухаживают, судно подкладывают. Не привык, говорит, так. Ну, как там город поживает?

-- Поживает... Что ему?

Молодой человек вдруг посмеялся своим мыслям.

-- Видите, как у нас: поменялись местами. Я -- коренной горожанин.

-- Вы, что же, совсем сюда?

-- Нет... Не думаю, -- честно сказал доктор. -- Наверно, как все: отработаю свои три года и поеду в свой город. А вас не тянет сюда?

-- Как вам сказать... -- замялся Иван.

-- Значит, не тянет. -- Молодой человек весело посмот-рел на Ивана. -"Знать, в далекий тот век жизнь не в радость была, коль бежал человек из родного села". Так раньше пева-ли? Все нормально, все естественно...

-- Куда это железо-то?

-- Холодильник будем делать. Выроем глубокую землян-ку, изнутри обошьем деревом и железом... Сам додумался: медикаменты хранить. Едва выбил железо -- дошли до лич-ных оскорблений с директором совхоза. Он говорит: буду жа-ловаться, а я: не буду ваш плеврит лечить. У него, видите ли, плеврит, так вот пусть дальше шагает с ним. Придет на прием, я ему велю клизму поставить... -- Доктор весело погляды-вал на Ивана.

-- Но он же дал. Железо-то. -- Иван тоже настроился на веселый лад. Как-то удивительно легко было с доктором.

-- Да, но обозвал молокососом.

-- А вы его как?

-- Я? Я почему-то назвал его веником. Хотя почему ве-ник? Сам не знаю.

Иван засмеялся.

В приемной райкома партии было человека три. Сидели на новеньких стульях с высокими спинками, ждали приема. Курили.

Мягко хлопала дверь кабинета... Выходили то мрачные, то довольные.

Сеня присел рядом с каким-то незнакомым мужчиной, усталого вида. Мужчина держал на коленях большой желтый портфель.

-- Вы крайний? -- спросил его Сеня.

-- Э... кажется, да, -- как-то угодливо ответил мужчина.

Сеня тотчас обнаглел.

-- Я вперед пойду.

-- Почему?

-- У меня машина стоит. Так бы я ничего.

-- Пожалуйста.

К Сене подсел цыгановатый парень с курчавыми волоса-ми, хлопнул его по колену.

-- Здорово, Сеня!

Сеня поморщился, потер колено.

-- Что за дурацкая привычка, слушай, руки распускать!

Курчавый хохотнул, встал, поправил ремень гимнастер-ки. Посмотрел на дверь кабинета.

-- Судьба решается, Сеня.

-- Все насчет тех тракторов?

-- Все насчет тех... Я сейчас скажу там несколько слов. -- Курчавый заметно волновался. -- Не было такого указания, чтобы закупку ограничивать.

-- А куда их вам? Солить, что ли?

-- Тактика нужна, Сеня, -- поучительно сказал курча-вый. -- Тактика.

Из кабинета вышли.

Курчавый еще раз поправил гимнастерку, вошел в каби-нет...

И тотчас вышел обратно. Достал из кармана блокнот, вы-рвал чистый лист, пошел в угол, к урне. Сеня с недоумением смотрел на него. Когда он чего-нибудь не понимал, он чуть приоткрывал рот. Курчавый склонился и стал вытирать гряз-ные сапоги.

Сеня хихикнул.

-- Ну что?.. Сказал несколько слов? Или не успел?

-- Ковров понастелили, -- проворчал курчавый. Брезгли-во бросил черный комочек в урну.

Усталый гражданин пошевелился на стуле.

-- Что, не в духе сегодня? -- спросил курчавого (он имел в виду секретаря райкома). Курчавый ничего не сказал.

-- Не в духе, -- сказал усталый, повернувшись к Сене. -- Точно?

-- Я сам не в духе, -- ответил Сеня.

... -- Вот так, -- сказал секретарь курчавому. -- Так и передай там.

-- Ладно. -- Курчавый вышел.

Вошел Сеня.

-- Здравствуйте, Иван Васильевич.

-- Здорово. Садись. Что?

-- Прорыв. Один наш охламон залил в картер грязное масло... И, главное, без меня! Она, говорит, у тебя все равно стоит!.. -- Сеня даже руками развел.

-- Что случилось-то? -- Секретарь тряхнул головой. -- Короче можно?

-- Вал полетел. В результате стоит машина. А запасных нету..

-- У меня тоже нету.

-- У Сударушкина Макара есть. Но он не дает. И главное, убеждает: нету. А я знаю...

-- Так что ты хочешь-то?

-- Позвоните Сударушкину, пусть он...

-- Сударушкин пошлет меня куда подальше и будет прав.

-- Не пошлет! -- убежденно сказал Сеня. -- Побоится.

-- Ну так я сам не хочу звонить. Что вам Сударушкин, снабженец? Докатились, что ни одного вала в запасе нету! Передай своему директору, чтобы он к обеду позвонил мне и доложил: "Вал достали". Я узнаю, будет стоять машина или нет. Все.

-- Все понятно. До свиданья. Значит, мы звоним?

-- Звоните.

Сеня вышел.

-- Великолепно! -- Сеня не знал, куда теперь двинуть.

В приемной остался один усталый гражданин. Сидел, не решаясь входить в кабинет.

-- Пятый угол искали? -- вежливо спросил он и улыб-нулся.

Сеня грозно глянул на него... И вдруг его осенило: город-ской вид, а главное, желтый портфель -- все это вызывало в воображении Сени чарующую картину склада запчастей... Темные низкие стеллажи, а на них, тускло поблескивая мас-лом, рядами лежали валы -- огромное количество коленча-тых валов.

И городской незаметно сует ему пару...

-- Слушай, друг!.. -- Сеня изобразил на лице небреж-ность и снисходительность. -- У тебя на авторемонтном ни-кого знакомого нету? Пару валов вот так надо. Пол-литра ставлю.

Городской снял со своего плеча Сенину руку.

-- Я такими вещами не занимаюсь, товарищ, -- сказал он. Потом деловито спросил: -- Он сильно злой?

-- Кто?

-- Секретарь-то?

Сеня посмотрел в глаза городскому и опять увидел строй-ные ряды коленчатых валов на стеллажах.

-- Нет, не очень. Бывает хуже. Иди, я тебя подожду здесь. Иди, не робей.

Городской поднялся, поправил галстук. Прошелся около двери, подумал...

Дверь неожиданно распахнулась -- на пороге стоял сек-ретарь.

-- Здравствуйте, товарищ первый секретарь, -- негромко и торопливо заговорил усталый, ибо секретарь собирался уходить. -- Я по поводу своей жалобы.

Секретарь не разобрал, по какому поводу.

-- Что?

-- Насчет жалобы. Она теперь в вашем районе живет и...

-- Кто живет в нашем районе?

Усталый досадливо поморщился.

-- Я вот здесь подробно, в письменной форме... -- Он стал вынимать из портфеля листы бумаги. -- Целый "Война и мир", хе-хе...

-- Вот тут на улице, за углом, прокуратура, -- сказал сек-ретарь, -туда.

-- Не в этом дело, товарищ секретарь. Они не поймут... Я уже был там.

Секретарь прислонился спиной к дверному косяку.

-- Идите. Там все понимают.

Усталый помолчал и дрожащим от обиды голосом сказал:

-- Ну что же, пойдем выше. -- Повернулся и пошел на выход совсем в другую сторону. -- Все забыли!..

-- Не туда, -- сказал секретарь. -- Вон выход-то!

Усталый вернулся. Проходя мимо секретаря, горько про-шептал: