Валериан Скворцов - Сингапурский квартет

- Да, писал, - сказал Войнов обреченно. - Кто вы такой?

- Зовите меня Ефим Павлович, - сказал незнакомец. - Поговорим в сторонке?

- Как вы докажете, что именно к вам пришло мое обращение?

Человек, назвавшийся Ефимом Павловичем, вытянул из кармана пиджака ксерокопии послания, анкеты и жалобы. Когда он пошел впереди Войнова между кресел, кисти его рук, заброшенных за спину, оказались почти под ягодицами.

В Афинах, не покидая аэропорта, они просидели три часа в ресторане. Ефим Павлович объяснил, что дорожка в будущее у Войнова одна - грязная и низкооплачиваемая работа в какой-нибудь западной стране, пусть даже в США, поскольку турки пришли к выводу, что бегство из Анапы морем ловкое притворство. Без специальной подготовки и поддержки пересечь Черное море на гирлянде пинг-понговских шаров в феврале физически невозможно... Свои выводы турки, естественно, не скроют от спецслужб тех стран, в которых Войнов окажется в будущем. Так что настоящего паспорта где-либо ему никогда не видеть, как собственных ушей, а потому, наверное, лучше отдаться на милость российской разведывательной конторе, которую представляет Ефим Павлович.

Войнов был уверен, что человек, назвавшийся Ефимом Павловичем, - агент ЦРУ, который "косит" под российского контрразведчика. Он так и сказал. Лысоватый очкарик вскочил и, похохатывая с видимым удовольствием, забегал вокруг столика, как бы разминаясь от долгого сиденья.

- Тогда вы понимаете, что по прибытии в Америку я смогу упечь вас в тюрьму? - сказал Ефим, отсмеявшись. - За шпионаж. Это двадцать лет. Минимум. Но есть и выбор.

- Скажите какой?

- Вернуться через некоторое время в Россию и поработать на меня дома, а потом, возможно, и за рубежом, при этом по специальности...

Через два месяца, излечившись в Карловых Варах от болячек, нажитых в Турции, Войнов поездом приехал в Брюссель на Алексеевские информационные курсы имени профессора Карташова. Лекции о положении в России читал полковник российской экономической контрразведки Ефим Шлайн. Спустя полгода Войнов был уже в Москве - с "советским", если судить по коркам и символике, паспортом на имя Севастьянова. Он позвонил в отдел кадров финансового холдинга "Евразия" и попросил принять его для обсуждения вопроса о возможном получении должности в банковском подразделении. Этого звонка ждали, и Севастьянова направили к Петракову.

С тех пор Лев Александрович никогда не видел Шлайна. Полковник не поздравил его и с законным браком, когда Севастьянов женился на Оле. Ефим, если верить Семейных, появился в банке у генерального в канун отъезда Севастьянова в Сингапур. Но с Севастьяновым в контакт не вступил...

...Тамилка приветливо сообщила Севастьянову, что Ли-старший назначает ему встречу через пятнадцать минут в своей нынешней конторе на шестнадцатом этаже нового здания у пересечения Телок-роуд и Шентон-уэй. Совсем рядом...

Севастьянов поднялся по эскалатору на переход, нависший над улицей. В стеклянном стене небоскреба, расчерченной стальными перекладинами на квадраты, отражались автомобили, серое небо и облака. Охранник с латунной кокардой, на которой сверкала надпись "ДСиЗ" - "Деловые советы и защита", сверился со списком. Переспросил:

- Господин Себастьяни?

В петраковские времена контора "Ли и Ли", располагавшаяся тогда ещё в старом здании, не охранялась.

- Соболезнования, соболезнования, - скороговоркой бормотал Ли, усаживая Севастьянова на диван в углу обширного кабинета. Диван перевезли из прежнего помещения, и казалось, что Петраков здесь по-прежнему, только вышел на минутку.

Стен в полном смысле слова здесь не было, стальные рамы держали только стекло, и Севастьянов словно бы парил над улицей. Внизу на уровне третьего этажа ветер силился раскачать набухший от дождя плакат профсоюзников с надписью "Лучшая жизнь - это качественный труд!"

- Поджидал вашего звонка, поджидал, - гнусавя на "оксфордском" английском, приветливо сказал Ли, у которого на облысевшем темени прибавилось старческих веснушек. Однако узкое лицо с пергаментной кожей и спокойным взглядом выцветших глаз не изменилось.

Севастьянов развел руками. Тронул узелок галстука.

- Понимаю, теперь вы один, надо осмотреться. Мне сообщали, что вы вернулись, господин Севастьянов. Рад встрече... Итак?

В складке, идущей от уголка губ к подбородку, у Ли-старшего посверкивала слюна. "Сколько же ему теперь? - подумал Севастьянов. - За восемьдесят определенно..."

Ли выпростал из кармана рубашки коробочку радиотелефона и сказал:

- Мисс Сулачана, русскую папку, пожалуйста... Итак? - повторил он.

Следовало сразу развеять возможное впечатление, что он, Севастьянов, явился с чьей-то санкции.

- Мэтр, это - визит вежливости...

Ли внимательно посмотрел на него.

- Я не имею полномочий квалифицировать свой приход к вам как-то иначе. Пока... в настоящее время... то, что я собираюсь сказать... это даже не консультация. Я хочу, чтобы вы выслушали меня. Просто выслушали. Не более.

Пластиковые шторки на квадратном полированном ящике у дивана раздвинулись. В прозрачной коробке выехала пухлая папка.

- Никак не привыкну к компьютерам, - пробрюзжал адвокат. - Листаю бумаги, понимаю только печатный текст... Десять минут вам достаточно?

- Пять, - сказал Севастьянов.

Все думано-передумано... Он старался говорить медленно.

"Ассошиэйтед мерчант бэнк" представил в суд иск о банкротстве некоего Ли Тео Ленга. Дело будет слушаться 8 августа. Судя по всему, банкротство Ли Тео Ленга - это завершающий шаг по утайке денег, когда-то полученных "Ассошиэйтед мерчант бэнк" от Петракова. Всего сто восемнадцать миллионов долларов.

Из чего следует такое предположение?

Бросается в глаза, что иск о банкротстве направлен против того, от кого были получены деньги. Если суд признает Ли Тео Ленга банкротом, то для "Ассошиэйтед мерчант бэнк" откроется возможность объявить банкротом и себя - дескать, клиент разорил его до нитки... Таким образом, банковская компания, которой Петраков предоставил кредит, перестанет существовать!

Ну, хорошо, обманут Петраков. В деловом мире случай повседневный. Но ведь обманут и закон! Закон обманут в Сингапуре! Это, говоря правовыми и нравственными категориями, потерпевшие стороны.

Кто же выигрывает от обмана?

Некто Клео Сурапато, яванский китаец, контролирующий "Ассошиэйтед мерчант бэнк". Это он намерен заявить, что кредиты, которые он получил от Петракова и разместил у Ли Тео Ленга, пропали без следа. И разве он, Клео Сурапато, в ответе за то, что его "Ассошиэйтед мерчант бэнк" надорвался на этих кредитах? Клео заявит, что он теперь мертв как делец. Что же взять с мертвого?

- Только его смерть, - сказал Ли.