Валериан Скворцов - Сингапурский квартет

Крот, не особо всматриваясь, пробежал несколько страниц и минуты две размышлял над итоговой суммой: 182 миллиона 458 тысяч долларов значилось там.

Ничего не сказав, Крот вернул документ.

Через два часа в помещении 8-А здания "Банка четырех океанов" Бруно Лябасти приказал секретарю заказать билет на ближайший авиарейс в Швейцарию. В Берне ему сообщили, что действительные накопления на счете Круга составляют 623 миллиона 872 тысячи долларов. После этого он составил заявление на прихваченном из Сингапура бланке с имевшейся на нем подписью Клео - формально они вдвоем и только вместе могли распоряжаться номерным счетом - с просьбой переменить как номер счета, так и код допуска к нему.

Формальности заняли около двух часов.

После этого Бруно составил второе заявление, в котором просил сохранить прежний номерной счет и код допуска, и перевел с нового счета на старый 182 миллиона 458 тысяч. Его дневной заработок составил, таким образом, 441 миллион 414 тысяч долларов.

Подумав, Лябасти поменял и имя владельца нового счета - на Амоса Доуви.

Только он, Бруно, знал код, по которому некий Амос Доуви мог распоряжаться сотнями миллионов. Или не Амос Доуви, а кто-то, знающий код.

Если воротилы Круга держали информатора внутри швейцарского банка в Берне, то донос придет на Амоса Доуви, а про этого Амоса все знали, что он - фигура, подотчетная Клео Сурапато.

Бруно возвращался из Берна через Лондон. Самолетом "Бритиш эйруэйз" прилетел в Джорджтаун на острове Пенанг в Малайзии, где рассчитывал попасться на глаза людям "Бамбукового сада". Из гостиницы "Шангри-Ла" позвонил в Сингапур и поболтал с Клео о пустяках, сказав, что оказался на Пенанге, увязавшись за одной "леди четырех сезонов", и возвращается вечером. Алиби было стопроцентным. Кража, совершенная в Берне, стала абсолютной.

Деньги на старый номерной счет в Берне шли, как и раньше, - через Индо-Австралийский банк и дальше через итальянский Триест. На новый, собственный счет Бруно деньги поступали в конвертах Индо-Австралийского банка, но вторым каналом. Тем самым, который выявил Титто в Триесте.

Клео Сурапато с двадцатого этажа "Герцог-отеля" невидящими глазами смотрел на корабельные огни и отблески бакенов в порту.

Бруно Лябасти только что завершил рассказ о собственном продолжении истории Амоса Доуви, начатой Клео ещё в Сайгоне. Бруно говорил почти без пауз, лишь один раз прервался для телефонного разговора с Рутером, который доложил о завершении какой-то операции.

- Откуда взялась записка через травника от капитана Сы? Зачем это было сделано? - спросил Клео.

- Шутка Крота, друг, - сказал Бруно. - Крот хотел вырвать у тебя состояние, о нем его отец Нго узнал от Фэня, Послеполуденного Фэня, сына капитана Сы. Какая-то история вашего каравана с золотом... Тогда и началась сегодняшняя трагедия.

- Для Крота, для меня - да. А для тебя - триумф. Ты всех убрал, Бруно, с дороги, всех обобрал... Ты подмял под себя все. Но есть люди...

Зазвонил мобильный телефон.

Бруно протянул трубку Клео.

- Тебе.

Из машины, в которой его везли из аэропорта Чанги, Крот, шепелявя и сбиваясь, сказал:

- С интервалами в пятнадцать минут убиты двадцать два держателя "синих фонарей" "Бамбукового сада". Убиты одинаково - пуля в основание черепа. Дай сигнал, Клео, собрать оставшихся в живых для переговоров с представителями нападающей стороны. На обычном месте...

- Нас предали! - зло крикнул ему Клео.

- Бруно? - спросил Крот из машины.

Бруно взял трубку из руки бывшего компаньона.

- Хочешь что-нибудь выпить, Клео?

- Ты Иуда... Я жалею, что не велел прикончить тебя тогда, у канала У Кэй, а расплатился с тобой сполна... Жалею! И жалею, что не могу сделать это сейчас! Жалею!

Он сел на корточки у подоконника, опустил лицо в ладони.

В истории Азии, его Азии, это был первый случай, когда фаранг, белый, переиграл всех местных.

Бруно полистал записную книжку, чтобы вспомнить настоящее имя Крота, которого везли в "Герцог". Найти не успел. В прихожей донесся обрывок мелодии из песенки "Обезьянка в хвойном лесу". Он вдавил кнопку внутренней связи и услышал условное:

- По графику.

Бруно вдавил другую кнопку, открывая дверной замок.

Крота приходилось тащить буквально на руках. Его подвернутые ступни волочились по ковру: упадок сил...

Бруно проконсультировался с записью в книжке.

- Так, значит... высокочтимый и любезный господин э... э... Ийот Пибул? Он же Крот? Здравствуйте... Мне много и всегда с похвалой говорил о вас сын как о старшем бухгалтере бангкокского отделения моего Индо-Австралийского банка. Вы с исключительным рвением исполняли должность...

Крот осваивался с обстановкой. Присутствие Клео, скорчившегося у окна, свидетельствовало, что его самого не убьют - по крайней мере, сразу. Он растопыривал и шевелил крючковатые пальцы с ревматическими шишками на суставах.

Бруно удивлялся стойкости китайцев, они умели скрывать гнев и страх.

- Я жалею, Бруно, что не заявил на Круге о подсунутой тобой фальшивке, липовом балансе нашего счета в Берне, - с расстановкой произнес Крот.

Это не имело теперь значения. Но и опозоренный, он не желал умирать, оставаясь в глазах земляка, Клео Сурапато, дураком. Потому и сказал то, что сказал.

- У меня было ощущение, что ты знал, - ответил Бруно.

- Я подумывал тебя убить...

- Что же тянул?

Крот покосился на Клео.

- Так что же тянул, а? - напомнил Бруно. - Или жадность мешала? Полагал, что я полностью в твоих ревматических лапах и все, что наворую у Круга, достанется потом тебе одному?.. Клео, ты слышишь? С помощью Послеполуденного Фэня, достойного сынка капитана Сы, сначала он проглотил бы добытое твоим отцом и тобой, а потом принялся за меня!

- Миллионы в Берне и твоя поганая жизнь были слишком связаны, чтобы сразу рубить этот узел, - сказал Крот.

Этим он вернул себе "лицо" в глазах Клео.

Бруно все понял. Унизить китайцев в глазах друг друга не удавалось.

- Здесь две спальни, - сказал он. - Около десяти вечера вас отвезут на Круг... Опустевшие в эту ночь кресла не останутся вакантными. Появятся другие лица. Лица моих людей. Ничего не изменилось...

- Кроме твоего положения, - сказал Клео новому главе "Нуган Ханг бэнкинг груп" и полновластному хозяину Сети. Бывшему легионеру, кричавшему от отчаяния возле канала У Кэй, в помоях которого ему предстояло бы утонуть, не сдержи Клео своего слова. Бывшей марионетке, жену которого, пожелай Клео воспользоваться этим, он уложил бы в постель отца Крота. Бывшему нищему французу - или кто там он от рождения? - и новоявленному предводителю "Бамбукового сада".

- Я хочу позвонить сыну, - попросил он.

Бруно кивнул охранникам.

- Сынок, - сказал Клео в трубку обычного телефона, не сотового, передай матери, что я заночую у своего друга Бруно Лябасти... Да, она права... самое безопасное для меня сейчас место в городе... Кто приходил?