Иван Лажечников - Беленькие, черненькие и серенькие

... против красных рядов, на самом бойком месте в городе. Красными назывались ряды, где торговали красным, или аршинным, товаром — различными материями на платье. «Самыми бойкими» в Коломне были Житная площадь (ныне Двух революций) и Бабий рынок вдоль Владимирской улицы (ныне Зайцева).

... достаёт тавлинку... Тавлúнка (таблúнка) — плоская берестяная табакерка с ремешком во вставной крышке.

... вместе с кусками перламутрового веера и играющими на нём амурами. — Складной веер был обязательным атрибутом женского туалета в дворянском обществе. Перчатки, веер из дорогого материала перламутра с характерным рисунком (Амур, согласно римской мифологии, крылатый мальчик, непременный спутник богини любви и красоты Венеры) — приметы ориентации купцов Пшеницыных на дворянскую культуру.

Ване ...едва минуло семь лет. — Можно предположить, что события разворачиваются в 1797 или 1799 г., поскольку сам Лажечников дату своего рождения относил то к 1790, то к 1792 г.

... ведь тебе шестнадцать лет. Твои погодки уж два года замужем да и детей породили. Сраму, сраму-то не оберёшься, как засидишься в девках. — В XVIII в. Святейший Синод назначил минимальный брачный возраст для юношей и девушек — 15 и 13 лет соответственно.

... она едва разбирала по складам песенники. — Песенник — сборник песен со словами, а также с нотами. В XVIII в. было известно множество как рукописных, так и печатных песенников, среди которых «Собрание разных песен» — сборник в четырёх частях 1770 — 1774 гг. М. Чулкова, «Новое и полное собрание российских песен» в шести частях Н. Новикова (1780 — 1781). Песенник — весьма демократичное для XVIII — первой половины XIX вв. явление, доступное не только высшим и средним слоям, но и простонародью.

Максиму Ильичу было не более двадцати двух лет, когда он на ней женился . — Прототип Максима Ильича — отец писателя, купец Иван Ильич Лажечников (1760-е, Коломна — 1837, Москва), в 1790-е гг. единственный в Коломне именитый гражданин, до своего ареста (1799) городской голова. В биографии писателя, составленной с его слов, читаем: «По смерти отца своего получив богатое наследство, отец Ивана Ивановича Лажечникова построил себе в г. Коломне роскошный дом против церкви Иоанна Богослова... Вообще... жил на богатую дворянскую ногу. Кроме обширной торговли и серного завода в Рязанской губернии он купил ещё себе ... поместье в 23 верстах от Коломны... От природы умный, честный и правдивый...» (Празднование юбилея 50-летней литературной деятельности И. И. Лажечникова 4 мая 1869 г. М., 1869. С. 11 — 12). По архивным свидетельствам, Иван Ильич после смерти отца (1795) завёл в 1797 г. шёлковую фабрику в собственном доме. Согласно сохранившемуся «брачному обыску», Иван Ильич женился на Татьяне Максимовне Машонкиной, матери писателя, в ноябре 1784 г. (Дымова А. М., Самошин С. И. Документы семьи И. И. Лажечникова из фондов Коломенского краеведческого музея // Лажечников и Коломна: Сборник научных трудов. Коломна, 2005. С. 17).

... связи его отца, Бог знает как и когда сделанные, со многими знатными лицами того времени. — См. комментарии 55, 110. Кроме того, в автобиографии, продиктованной Ф. В. Ливанову, писатель указывает двух вельмож, способствовавших освобождению отца из-под ареста: Куракина и Лобанова-Ростовского. Один из них, скорее всего, князь Александр Борисович Куракин (1752 — 1818), сенатор и вице-канцлер при Павле I, или брат его Алексей (умер в 1829 г.), генерал-прокурор при Павле (первый из братьев известен и своими литературными трудами). Другой — князь Яков Иванович Лобанов-Ростовский (1760 — 1831), бывший с 1794 г. обер-прокурором 5 департамента Сената, затем назначенный в Москву наблюдать за делами в московских департаментах Сената и присутственных местах губернии. Он, кстати говоря, имел в собственности дом в Коломне. Не исключено, что Илья Акимович Ложечников, дед писателя, мог быть знаком и с другими знатными домовладельцами Коломны из рода фельдмаршала Б. П. Шереметьева, князя Д. М. Голицына, князей Черкасских.

... ходили в немецком платье... имели прислугу и кое-какой экипаж. — Европейская одежда, столовый этикет, наличие слуг и своего выезда — всё это явные приметы стремления Пшеницыных в «лучшие люди».

.... этот род шёл от новгородских именитых людей ... переселены им были в Холодню. — Семейное предание об изгнании предков в Коломну из Великого Новгорода хранилось в роде Ложечниковых, о чём писатель упоминает в автобиографическом очерке «Новобранец 1812 года».

... познакомился он ... с каким-то господином Новиковым. — О знакомстве своего отца с великим русским просветителем Николаем Ивановичем Новикóвым (1744 — 1818) Лажечников упоминает в автобиографии, продиктованной Ф. В. Ливанову (см.: Празднование юбилея 50-летней литературной деятельности И. И. Лажечникова... С. 13). Имение Новикова Авдотьино, расположенное сравнительно недалеко от Коломны, во второй половине XVIII в. называлось Тихвинское-Авдотьино и относилось к Никитскому уезду (ныне Ступинский район). До наших дней от усадьбы сохранился каменный флигель, несколько крестьянских домов, построенных Новиковым, и Тихвинская церковь, где он похоронен.

... нравственная контрабанда... «Фоблаз» и несколько других подобных сочинений. — Полное название романа французского писателя XVIII века Жана Батиста Луве де Кувре — «Похождения кавалера Фоблаза». Роман выходил частями (1787 — 1790) и пользовался большим успехом благодаря эротической фабуле. Имя заглавного персонажа романа стало синонимом женского соблазнителя. Упоминается Пушкиным в первой главе «Евгения Онегина»: «Его ласкал супруг лукавый,/ Фобласа давний ученик...». В России в 1790-е годы вышло два перевода: «Приключения шевалье де Фобласа» и «Жизнь кавалера Фоблаза», один из которых, видимо, и приобрёл Максим Ильич Пшеницын. К нравственной контрабанде может быть причислен и другой скандальный французский роман в письмах «Опасные связи» Шодерло де Лакло (1782), русский перевод которого появился в 1804 — 1805 гг. В XIX в. во Франции роман был запрещён как оскорбляющий нравственность.

В приходской церкви ей отведено было почётное место... — Лажечниковы были прихожанами церкви Бориса и Глеба в Запрудах, в ней крестили будущего писателя.

Ванин дедушка, Илья Максимович, широко торговал хлебом ... имел ...несколько лавок ... и дома.. . — Прототипом Ильи Максимовича Пшеницына был дед писателя, коломенский купец первой гильдии Илья Акимович Ложечников (1730 — 1795). Согласно обнаруженным архивным документам, Ложечниковы, дед и отец писателя, на рубеже XVIII и XIX вв. вели хлеботорговлю, осуществляли поставки соли, владели штофной фабрикой (где производились штоф и парча) и кожевенным заводом в Коломне, серным и купоросным заводом в Рязанской губернии, несколькими домами, лавками и погребами в Коломне (на Большой Астраханской улице, в Запрудной и Лубянской слободе), двумя домами в Москве.