Иван Лажечников - Беленькие, черненькие и серенькие

Так звали империалы времён Елизаветы и Екатерины, которых грудные изображения чеканились на монетах с правой и с левой стороны, как бы одно против другого.

Сам внук князя К-аго, молодой человек, очень образованный, подтвердил мне всё это в 1836 году [375] Сам внук... подтвердил мне всё это в 1836 году. — Внук князя-разбойника — это Иван Дмитриевич Козловский (1811 — 1867), кавалерийский офицер расквартированного в Твери полка, близкий знакомый проживавших там Ф. Н. Глинки, А. А. Шишкова, И. И. Лажечникова. По воспоминаниям современника, «любил литературу и писал порядочные стихи». Был связан с А. С. Пушкиным как секундант его противника В. А. Соллогуба на предполагавшейся дуэли (1836). .

Такие войлочки были в употреблении у московских извозчиков, если не ошибаюсь, до 12 года. Их заменили калиберные дрожки.

В десятых годах знавал я одну русскую графиню, которая так худо по-русски говорила, что даже и другие аристократки над нею смеялись.

Текст повести печатается по прижизненному изданию: Лажечников И. И. Беленькие, чёрненькие и серенькие // Собрание сочинений: В 8 т. СПб., 1858. Т. 7. С. 1 — 262. Кроме того, была учтена первая публикация повести: Лажечников И. И. Беленькие, чёрненькие и серенькие // Русский вестник. 1856. Май. Кн. 1. С. 5 — 38. Июнь. Кн. 1. С. 458 — 493, кн. 2. С. 601 — 653. Июль. Кн. 1. С. 53 — 84. Сопоставление первой журнальной публикации повести и текста, вошедшего в собрание сочинений, позволяет предположить, что Лажечников сам редактировал произведение. Изменения коснулись некоторых автобиографических подробностей, стиля повести и орфографии. Существенные различия в текстах обоих изданий отмечены в комментариях. Текст печатается в современной орфографии и пунктуации с сохранением некоторых авторских особенностей.

Комментарии объясняют исторические, бытовые, языковые реалии, малопонятные для современного читателя. Кроме того, раскрываются автобиографические и краеведческие мотивы. Очевидная перекличка многих подробностей повествования с историей семьи Лажечниковых (Ложечниковых) и бытом Коломны XVIII — XIX вв. позволяет не оговаривать это обстоятельство в каждом конкретном случае.

Иван Максимович Пшеницын. — За фамилией «Пшеницын» скрылся сам Лажечников. Характерная низовая фамилия (как и Лóжечниковы — фамилия предков писателя) намекает на то, что Лóжечниковы были известные торговцы хлебом.

Временнúк — хронограф, летопись, описание минувших событий.

Душеприказчик — исполнитель последней воли покойного по его собственному распоряжению или по назначению правительства.

Все тетради составлены из разных лоскутков, беспорядочно сшитых. — В тексте повести, опубликованном в журнале «Русский вестник», далее следовало: «и написаны весьма неразборчивою рукой. Покойнику не раз доставалось от получавших его письма». Деталь явно автобиографическая, поскольку сам Лажечников обладал неразборчивым почерком.

Дела давно минувших лет! — Неточная цитата из Песни первой поэмы А. С. Пушкина «Руслан и Людмила». Двустишие «Дела давно минувших дней, / Преданья старины глубокой» является, в свою очередь, переводом начальной фразы поэмы Оссиана «Картон».

Иван Максимович Пшеницын родился в уездном городке Холодне. — Под именем «Холодня» выступает уездная Коломна. Уезды и губернии в XVIII—XIX вв. соотносились как современные районы и области.

... на Запрудье . — Один из вариантов названия (ср.: Запруды) Запрудной слободы (в писцовых книгах XVI в. эти места обозначаются как располагающиеся «за прудом»). О местоположении старого дома Лажечниковых см. стр. 9 настоящего издания.

К огда мальчик впоследствии перешёл на новое жилище... — Семья Ивана Ильича Лажечникова, отца писателя, переехала в новый дом на Большой Московской (Астраханской) улице, ныне Октябрьской революции, 192а — 194. В описи 1794 г., когда Ване Лажечникову было четыре года, этот дом уже фигурирует. Не исключено, впрочем, что семья перебралась в новый дом несколько позднее.

... на несколько десятков сажен, ямы и рытвины, из которых, вероятно, много лет добывалась глина. Сажень — старинная русская мера длины, равная трём аршинам (2,13 м). Возможно, здесь когда-то брали глину для строительства каменного кремля или для гончарного производства.

... какой чудный вид из двух калиток, обращённых на запад и полдень! — На запад и полдень (то есть юг) от дома за Московской дорогой город заканчивался.

На возвышении кругом в два ряда высятся к небу столетние липы... — На планах конца XVIII века юго-западнее кожевенного завода, возле которого стоял дом Лажечниковых, указан то большой пруд на реке Чуре (ныне не существующей, в её русле теперь течёт река Коломенка), то, на других планах на том же месте, лесной участок. Здесь располагалась тогда архиерейская дача. Липы, очевидно, выросли ещё вокруг пруда.

Дергач — коростель.

Дядька — слуга, приставленный для ухода или надзора за ребёнком. О значимости сей должности говорят пословицы, приводимые в «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля: «У кого есть дядька, у того цело дитятко», «Каковы где дядьки, таковы и дитятки». Самый знаменитый литературный дядька — Савельич в повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка».

З асвистала дудочка тихо... — Манок, напоминающий своим звуком пение какой-либо птицы. Непременный атрибут птичьей ловли.

Подле полуденной садовой калитки... — Полуденная — южная.

... к реке Холодянке. — Холодянка — «псевдоним» Коломенки в повести.

... в реку, которая издали будто манит её к себе. — Имеется в виду Москва-река, которая в повести скрывается за криптонимом М-а. Место слияния двух рек хорошо было видно от старого дома Лажечниковых.

... край своей голубой ферязи. Фéрязь — старинная верхняя одежда (мужская и женская) с длинными, до земли, рукавами, без воротника и перехвата в талии.

... загородила дорогу колдунья-мельница... — Мельница располагалась на Коломенке (в старом её русле) чуть ниже Косых ворот, то есть под современной лестницей, идущей от «Блюдечка» к Конькобежному центру «Коломна». Мельница упоминается ещё в писцовой книге 1577 — 1578 гг. В конце XVIII в. мельница, «мучная и пильная», принадлежала купцу Мещанинову. Есть изображение её (или, скорее, её «наследницы») на открытках начала XX в.