Вячеслав Софронов - Кучум (Книга 1)

Заулыбались и подъехавшие степняки, не зная что ответить на такое предложение.

-- Подумать надо,-- сказал за всех Зайнулла,-- из огня да в воду кидаться, так и лопнуть можно. Подумаем малость...

-- Чего думать? -- горячился Томасы.-- Жрать-пить охота? Охота! А где возьмешь? Так никто не даст, а кинжал ему в зубы -- и все дела.

-- Да мы согласны,-- зашумели остальные спутники Зайнуллы,-- деваться нам все одно некуда. Пусть Томасы атаманом будет.

Сам же Зайнулла закусил губу от такого поворота дел, не знал, как ему поступить. Идти против всех не хотелось, но и такой вариант его не устраивал.

-- Пусть будет по-вашему,-- наконец, согласился он,-- я, как все, а там поглядим.

Томасы, гордый от осознания собственной важности, гордо расправил плечи и изрек:

-- Быть по тому, как вы решили. Видит Аллах, что я не толкал вас на это. Сами меня избрали, так что теперь и слушайтесь. Закон один -- предателю смерть.-- Обвел всех пристальным взглядом, ожидая возражений, но все молчали.-- Тогда назначаю Зайнуллу своим помощником. А план у меня такой. От нашего бывшего хана будем держаться подальше. Зато наведаемся к местным бекам и мурзам, у которых сундуки от богатств ломятся. Возьмем все, что душе угодно. Так говорю?

Все одобрительно зашумели. Только парни, что увязались за Томасы из бабасанского селения, шепнули один другому:

-- Как же, ждут нас там. Беки наши тоже не дураки и сундуки свои охраняют.

-- Чего вы там шушукаетесь? -- заметил их переговоры Томасы.-Говорите, чтоб все слышали.

-- Да я чего думаю,-- нашелся один из парней,-- тут поблизости улус Соуз-хана. Так он среди прочих самым большим богачом считается. Может, к нему и отправимся?

-- О, молодец,-- похвалил его атаман,-- правильно говоришь. С него и начнем. Показывай дорогу. Туда и поскачем.

И вся шайка развернулась в сторону улуса Соуз-хана, пока еще не представляя себе, как они возьмут укрепленный городок и совладают с охраной. Но лиха беда начало, и молодцы с гиканьем погнали коней навстречу приключениям и новой вольной жизни.

...Всех нукеров забрал с собой Соуз-хан, отправившись на захват князя Сейдяка. Лишь несколько немощных стариков остались в его городке да двое работников для помощи женщинам. А кого бояться влиятельному человеку на собственной земле? Пусть все его боятся.

Недовольный избранием Томасы атаманом, Зайнулла скакал рядом с ним, втайне надеясь, что, повстречавшись со своей сотней, склонит товарищей на уход с ним. Уж они-то выберут его атаманом, а не этого выскочку Томасы. Заодно хотелось посчитаться с предателем Карачи, заманившим их в крепость. Зайнулла тогда сразу смекнул, что тот чего-то замышляет. Во всяких переделках он побывал и пока, хвала Аллаху, всегда вовремя уносил ноги. Так и теперь, словно кто шепнул, что пора уходить из городка.

Показалась крепость Соуз-хана, и все невольно попридержали коней, осматриваясь вокруг из опасения наскочить на засаду.

-- Надо разведать, сколько там человек у него,-- предложил Томасы.-- Я отправлюсь сам и в случае чего выдам себя за посланца от хана.

-- Да,-- согласился Зайнулла,-- нас он может узнать, а тебя никто в городке не видел.

-- Сдается мне, что ворота у них не заперты,-- показал рукой один из их спутников.

-- Похоже на то, но надо все одно проверить.-- И Томасы пустил коня галопом.

Остальные, спрятавшись за стволами деревьев, внимательно наблюдали за ним. Вдруг лошадь Томасы неожиданно встала на дыбы и повернула назад, отчего сам он едва не свалился. Но, сильно дернув за повод, справился и, пугливо озираясь по сторонам, поехал дальше. Не доезжая вплотную до городка, развернулся и поскакал назад.

-- Ну, что там? -- спросили его говарищи, увидев мертвенную бледность на лице своего атамана.

-- Там воронья полно,-- показал он рукой на соседний лесок, где, действительно, кружилось множество черных птиц, спугнутых появлением всадника.

-- Ворон что ли не видел никогда? -- засмеялся кто-то.-- Может, лошадь сдохла, вот они и пируют.

-- Не лошадь там... люди на деревьях висят... Много людей...

-- Мертвые что ли? -- не поверили ему.

-- А ты сходи да пощупай, а такое зрелище вовсе не по мне.

Все, не сговариваясь, направились к роще, на которую показал Томасы. Когда они приблизились к деревьям, то застыли пораженные. Сотни воронья взмыли кверху, усеяв небо распластанными черными крыльями и громко каркая, выказывая недовольство потревожившим их людям. Но те не обращали на птиц ни малейшего вниманий, пораженные увиденным.

-- Так это же наши ребята висят...-- обескураженно произнес Зайнулла, не слыша своего собственного голоса.

-- Да за что же они их так?

Лошади не стояли на месте, перебирая ногами и стремясь как можно скорее убраться от зловещего места. Наконец, первым не выдержал Томасы и, нахлестывая лошадь, понесся к распахнутым настежь воротам городка. Его товарищи устремились за ним.

Не особо задумываясь, что они предпримут, если в городке окажется большое число воинов, влетели в ворота и увидели мирно снующих по подворью десяток женщин и двух работников, подбрасывающих в огонь дрова. Над костром висел огромный казан, рассчитанный на то, чтоб накормить из него не менее сотни людей.

Работники и женщины не обратили на прибывших особого внимания, верно, приняв их за своих. Зайнулла подъехал к ним и властно спросил:

-- Где ваш хозяин?

-- Уехал с нукерами куда-то...-- с удивлением воззрился на него работник.

-- А когда назад вернется?

-- Да откуда мы знаем? Он нам не докладывает.

-- Ребята, круши все вокруг, забирай все, что взять можем,-- закричал Зайнулла и заставил лошадь перепрыгнуть через костер, направив ее к шатру Соуз-хана.

Закричали напуганные женщины, разбежались в стороны работники, а шайка Томасы кинулась грабить все, что попадало на глаза. Молодые бабасанские парни тоже кинулись в первый попавшийся им на пути шатер и вытащили оттуда каждый по ковру, набросили на лошадей вместо попоны, засмеялись довольные. Схватили сабли в дорогих ножнах, богатые халаты, еще какую-то одежду.

Где-то завизжала женщина и тут же затихла, а там другая голосит. Мечутся грабители по городку, как пьяные от безнаказанности, ловят молодых девок, тащат к себе, срывают одежды, валят прямо на землю.

Томасы привязывает к своему седлу бурдюки с кумысом, мешки с едой, сам весь разодет, как знатный бек. Даже белую чалму на голову нацепил.

Первым опомнился Зайнулла и закричал товарищам:

-- Уходим быстрее, чего доброго пожалует хозяин с нукерами. Кончайте, едем.

Грабители с явной неохотой шли к коням, навьюченным сверх всякой меры. Кто на ходу штаны натягивает, кто бороду мокрую от вина утирает. Так бы и погостили тут еще день-другой, да пора и честь знать.

Медленно выехали за ворота и потянулись в сторону ближайшего леса. Проезжая мимо своих замученных товарищей, Зайнулла тихо шепнул: