Роман Солнцев - Полураспад

Новые друзья сохранили ему ужин - миску с кашей, два куска хлеба, а мужичок в тельняшке протянул яблоко (видимо, из своей посылки с воли). Но Алексей Александрович от унижения и бессильной ярости не мог толком поесть - все захлебывался, давился...

- Вы спокойней, - посоветовал ему смуглый, но синеглазый, с шотландской бородой мужчина лет сорока. - Где были?

С пятое на десятое Алексей Александрович рассказал, как его возили и возвращали две эти ночи.

- Форма относительно элегантного давления, - пробормотал мужчина с шотландской бородой. - Чтобы вы потом подписали все, что они вам предложат.

- Главное, что не бьют, - шепнул мужичок в тельняшке. И боязливо спросил у бородача: - Ведь не бьют?

- Кажется, перестали бить, - осторожно ответил знаток.

- А раньше?

- Что раньше? - Бородач долго молчал. - Святой инквизиции не снились опыты наших. Взнуздывали ремнями - называется "ласточка". И на горшок с живой крысой сажали, и каблуком на гениталии, и круглые сутки свет в глаза... "Таганка, полная огня, Таганка, зачем сгубила ты меня?.." - это ведь не метафора, дескать, полная страстей. А именно - огня. Света.

- Но политические вроде в "Матросской тишине" сидели? - попытался выказать свои познания мужичок в тельняшке.

- В "Бутырках", в "Лефортово". Да куда сунут, там и сидели.

И впервые эти страшные названия прозвучали, как имеющие прямейшее касательство к судьбе Алексея Александровича. Он застонал. Сжимая зудящий правый кулак, подумал: вот сейчас ляжет - и ну ее, эту контору, на хрен. Орать будут - не встанет. Пусть пристреливают. И он повалился на койку, не раздеваясь, зло посверкивая из-под согнутой руки глазом на железную дверь...

Только упал человек в забытье, как ему показалось: тут же и разбудили:

- Левушкин-Александров!

"Не встану". Но встал. Господи, ведь еще ночь? Куда они его? Снова во дворе. И вновь лезет в автозак со включенным двигателем, опять везут по городу, рядом с ним садятся какие-то мрачные люди и милиция, их высаживают, машина кружит по городу, кружит... Измотанный профессор, кажется, заснул, мотая головой. Его будят, конвоир отпирает дверцу в серый рассвет и больно толкает в плечо:

- Приехали! - Внизу стоят двое других конвоиров. Где же мы? Ага, возле здания ФСБ. Очень, очень мило. Крыша дома уже красная - солнце встает...

И вот Левушкина-Александрова ведут наверх. Не в тот кабинет, в котором он бывал, а на третий этаж, в большую длинную комнату с портретами молодого Президента России и железного Феликса друг против друга на стенах. Огромный стол, стол поменьше и совсем маленький столик, на котором разложены подарки китайцев - кожаный кейс, конверт с иероглифами, памятная медаль и ноутбук.

За средним столом сидит, щелкая на клавиатуре компьютера, юная девица в очках. И выстроились, разглядывая вошедшего, трое офицеров госбезопасности. Но из тех троих, кто проводил обыск, здесь только один лейтенант Кутяев. Ближе к арестованному стоит миловидная женщина лет тридцати, в сером костюме с галстучком. И поодаль - волком смотрит майор Сокол.

Алексей Александрович понимает, что он жалок - небритый, грязный. Но что он мог поделать, если ему не дали и минуты отдохнуть?

- Здравствуйте, господа, - машинально здоровается и тут же, сердясь на себя, поправляется: - Это я левому портрету. Чем обязан? - И старательно улыбается, как некогда улыбался в любой ситуации друг студенческих лет Митька Дураков...

Первый допрос, как ни странно, не запомнился, как он должен бы запомниться, - до малейшего штриха, до малейшей интонации. Словно во сне или бреду.

- Как вы себя чувствуете, Алексей Александрович? - спрашивает женщина.

- Нормально.

- Тогда поговорим, - это уже вступил в разговор майор Сокол.

А юноша Кутяев сегодня в клетчатом, и лишь теперь, на свету и вблизи, можно разглядеть хлюпика с выступающими зубами кролика, почему и усики отрастил. Он так же, как и старший чекист, старается величественно водить взглядом, совершать медленные движения, столь неестественные для него... Кивает после каждого слова, которое произносит майор. Женщина смотрит на Левушкина-Александрова, пожалуй, сочувственно.

- Прежде всего вам понадобится адвокат... И мы можем предоставить...

- Я ни в чем не считаю себя виноватым. Поэтому адвокат не нужен.

- Но вам положен адвокат!

- Считайте, я сам и есть адвокат! Адвокат Левушкин у профессора Александрова! Можете мысленно разрезать меня надвое. А можете не мысленно...

- Намекает! - подал голос лейтенант. - У нас не режут, господин профессор.

- Четвертуют? - Алексей Александрович с досадой взялся за нос. Зря злит этих работничков. Да и страшноватая контора, честно говоря. - Хорошо! С юмором покончено! Чем я виноват перед государством? По какому праву арестовали, товарищи следователи?

Майор, опустив очочки под мохнатые брови, прошел за стол, сел и открыл папочку.

- Вот это правильно, Алексей Александрович. Сядьте, пожалуйста.

Левушкин-Александров продолжал стоять. Женщина опустилась на стул, Кутяев отошел к окну, облокотился на подоконник.

- У следствия к вам вопросы, Алексей Александрович. Вы, конечно, можете не отвечать, снова сославшись на пятьдесят первую статью Конституции Российской Федерации. Но в ваших же интересах разъяснить свои действия. Вы обвиняетесь в том, что передали китайской стороне информацию, являющуюся государственной тайной.

- Вы опять про электризацию спутников? Да сколько же можно! Это открытая, десять лет как открытая тема!

- А вот мы получили из двух академических институтов заключения по этой тематике. Они считают: ваши действия носили преступный характер.

- Из каких институтов?! - поразился Левушкин-Александров. - Этого не может быть! - Он потер лоб рукой и сел на стул. Бред какой-то.

- В свое время ознакомитесь. - Майор был доволен произведенным эффектом. - А пока отвечайте на вопросы. Итак, вы вполне осознанно передавали сведения, составляющие гостайну, зарубежным специалистам. Причем за вознаграждение. Вы слышите меня?

- Вознаграждение? - Алексей Александрович поднял глаза. - Деньги, да... переведены на расчетный счет Института физики.

- А тысяча долларов в конверте? Правда, их тут уже нет... А "дипломат"? А персональный компьютер? - Майор сделал театральный жест рукой в сторону маленького столика.

У Алексея Александровича от гнева помутилось в голове.

- А вы уверены, что деньги - это их подарок?

- А не их? - быстро спросил майор, впиваясь насмешливым, скачущим от возбуждения, словно бы пьяноватым взглядом в глаза арестованного.

- Их, их! - зло признал Алексей Александрович, хотя тут же пожалел о своих словах. - Я купил на них химреактивы для лаборатории! Идите, проверьте!

- Проверим. Но факт - вы приняли, приняли от них деньги, подарки и не сообщили, например, в налоговую! И приняли, наконец, орден!