Владимир Сорокин - День русского едока

Смех, долгие аплодисменты.

ШНОГОВНЯК (кланяется, отступая назад, потом подходит к микрофону). А сейчас перед вами выступит знаменитый, неповторимый, аппетитный музыкально-хореографический ансамбль "Росинка". Постановка Бориса Носова, хореография Валентина Журавлева. "Щи горячие"!

На сцене возникает огромная тарелка дымящихся щей; к краю тарелки прислонилась росписная русская ложка; звучит песня "Щи горячие"; на сцену выпрыгивают танцоры в костюмах, изображающие чесночные дольки и стручковые перцы; лихо танцуют вокруг тарелки, затем по ложке взбираются на край тарелки, танцуют на краю; внезапно раздается залихватский свист и танцоры ныряют в щи; ритм песни сменяется на более медленный, танцоры, используя элементы синхронного плаванья, выписывают на поверхности щей русские народные пословицы и поговорки на тему еды: ЩИ ДА КАША - ПИЩА НАША. ЩИ ХОРОШИ, КОГДА В НИХ ЛОЖКА СТОИТ. ПЕЙ, ДА ДЕЛО РАЗУМЕЙ! НЕ КРАСНА ИЗБА УГЛАМИ, А КРАСНА ПИРОГАМИ. ЕШЬ - ПОТЕЙ, РАБОТАЙ - МЕРЗНИ! КАК ПОТОПАЕШЬ, ТАК И ПОЛОПАЕШЬ. КАШУ МАСЛОМ НЕ ИСПОРТИШЬ. ХОРОША КАША, ДА НЕ НАША. ЧАЙ ПИТЬ НЕ ДРОВА РУБИТЬ.

Вдруг на сцену выкатывается танцор в круглом белом костюме сметаны; прокатившись вокруг тарелки, он вкатывается наверх по ложке и плюхается в щи; чесночины и стручки устраивают вокруг него настоящий водоворот, быстро плывя по кругу; сметана тонет и через некоторое время расплывается по поверхности щей белыми блестками; сверху в щи сыпется укроп; песня летит к бурному финалу; чесночины и стручки растворяются в щах.

Аплодисменты.

ОБОЛЕНСКИЙ. Ансамбль "Росинка"!

ШНОГОВНЯК. Во дают ребята! Эдик, у меня ш ноги сами плясать рвутся!

ОБОЛЕНСКИЙ. Так нам с тобой, Иван, никогда не сплясать!

ШНОГОВНЯК (хватается за свои дергающиеся колени). Ой, ой! Шо творится, мама дорогая!

Смех.

ОБОЛЕНСКИЙ (декламирует). Русская пляска, как русская еда - коль сердцу полюбилась, так навсегда!

Аплодисменты.

ШНОГОВНЯК. Точно! Лучше русских щей, да "Комаринского" ничего нет! Какие там макдональдсы, какой там рэйв! Все, с завтрашнего дня начинаю новую жизнь: с утра варю щи, днем пляшу! И никакой российской экономической депрессии! Слышите, господин Касатонов?! Очень вам рекомендую!

Хохот, бурные, продолжительные аплодисменты; зрители встают, хлопают и

свистят.

ОБОЛЕНСКИЙ (вытирает платком слезы). Теперь я понимаю, Иван, почему наш великий сатирик Аркадий Райкин взял тебя в свою труппу шестнадцатилетним!

ШНОГОВНЯК. Да, было дело! Я с Мелитополя тогда приехал в столицу нашей Родины с одной сменой белья, одним рублем и одной единственной репризой "Голая невеста". Аркадий Исаакович посмотрел, подумал так, висок потер и тихо сказал: " Берем. У этого парня атом в жопе."

Долго не смолкающий хохот.

ОБОЛЕНСКИЙ. И все-таки не везде едят и пляшут по-русски.Танец северо-американских квакеров "Сочная Дубина". Исполняют студенты Корнельского университета.

Занавес поднимается.

Сцена устлана дерном, на котором лежат десять "сэндвичей".

Каждый "сэндвич" составлен из двух громадных библий в кожаных переплетах и двух половин разрубленной вдоль лошадиной головы, втиснутыми между библий.Звучит банджо. Появляется женщина с деревянной тачкой в глухом длинном платье темно-серого сукна. Тачка полна домашнего мармелада. Женщина везет тачку по дерну, огибая "сэндвичи". Появляется мужчина в черных узких брюках, ковбойке, кожаной безрукавке и широкополой шляпе; ширинка на брюках расстегнута, из нее торчит напрягшийся член, стянутый уздой из шелковых нитей, концы которых привязаны к ногам и шее мужчины. От каждого движения нити впиваются в член, причиняя мужчине боль. Он движется за женщиной гусиным шагом, стоная и балансируя руками. Женщина, не обращая на него внимания, тупо толкает тяжелую тачку. Они медленно обходят "сэндвичи". Появляется невероятно толстый мужчина в розовой майке, белых шортах и белых кроссовках. В руках у него большая дубина, по форме напоминающая бейсбольную биту, но больше и увесистей. Толстяк подходит к тачке, сует дубину в мармелад, подносит ее к лицу мужчины, как бы отвлекая его от женщины. Мужчина идет за дубиной, тянется к ней губами и обсасывает. Толстяк выманивает мужчину на середину сцены и неожиданно изо всех сил бьет дубиной по голове. Мужчина падает замертво.Толстяк зачерпывает горсть мармелада, обмазывает багровый, с тянутый нитями член трупа и с жадностью начинает сосать. Он сосет с причмокиваниями и стонами, его тучное тело колышится и содрогается. Музыка убыстряется. По телу толстяка проходят судороги, он кричит и в изнеможении распластывается на траве. Женщина по-прежнему невозмутимо возит тачку. Сверху спускаются десять девушек, наряженных ангелами. Они держат на руках продолговатый меяаллический агрегат. Банджо смолкает. Звучит орган. Женщина, завидя ангелов, опускаетая перед тачкой на колени и погружает лицо в мармелад. Ангелы поют Hymns, одновременно раскрывают агрегат, напоминающий барокамеру. Толстяк оживает, встает, поднимает дубину и с поклоном подносит ее ангелам. Ангелы укладывают дубину в агрегат, заливают ее ананасовым соком, закрывают, завинчивают болты, включают мотор. Агрегат глухо гудит. Ангелы встают на "сэндвичи" и поют Hymns сложив руки на груди. Толстяк опускается на колени перед тачкой и тоже погружает лицо в мармелад. Это продолжается 12 минут. Ангелы сходят с "сэндвичей", открывают агрегат. Дубина, под воздействием большого давления, пропиталась ананасовым соком и разбухла, увеличившись по толщине почти вдвое.

АНГЕЛЫ (вынимают дубину). Hallelujah!

Мужчина и женщина поднимают головы. Их лица вымазаны мармеладом. Появляется friend Marc. Он в строгом костюме. Семь ангелов поднимаются вместе с агрегатом, три ангела держат на руках дубину. Friend Marc опускается перед ними на колени.

АНГЕЛЫ. For the Lord's blessings are on this bat!

FRIEND MARC. Hallelujah! (принимает дубину)

Ангелы воспаряют. Мужчина и женщина опускаются перед ними на колени.

FRIEND MARC. Suck the bat!

Мужчина и женщина сосут дубину. К friend Marc выстраивается очередь американских граждан.

FRIEND MARC. In the name of our Lord, suck the bat now and for ever more!

Американцы сосут дубину, затем каждый влезает на "сэндвич". Когда все десять сэндвичей оказываются занятыми, friend Marc взмахивает дубиной. Звучит веселая мелодия банджо.

АМЕРИКАНЦЫ. Hallelujah! (не слишком виртуозно, но старательно выбивают степ на "сэндвичах".)

Мужчина и женщина обливают тачку керосином и поджигают. Затем берут труп за ноги и уволакивают.

Занавес опускается. Свист, негодующие возгласы.

ОБОЛЕНСКИЙ. Да, так едят и танцуют за океаном.

ШНОГОВНЯК. А мы им не мешаем! Правда, друзья? Как говорит моя бабушка: "У них свой тоталитарный империализм, а у нас свой демократический капитализм!