Александр Башкуев - Призванье варяга (von Benckendorff) (части 1 и 2)

Лицо второго Мюнхгаузена имеет легкое сходство с настоящим бароном. (Что неудивительно, - эти люди троюродные кузены.) Но в отличие от толстого добряка первого варианта второй Мюнхгаузен -- зол (я бы даже сказал -хищен), несомненно жесток, необычайно умен, а формы его подбородка выдают -громадную силу воли. (Приглядитесь, - сей подбородок перешел по наследству дочери второго Мюнхгаузена -- Государыне Императрице Екатерине Великой!)

Да, - в сочинении Бергера на титульном листе изображен самый таинственный человек Пруссии: мой прадед -- барон Эрих фон Шеллинг своею персоной! Других изображений прадеда просто не сохранилось, - основатель Абвера не жаждал избыточной популярности и запрещал делать с себя портреты. Его личный секретарь Бергер воспользовался миниатюрой со "свадебного медальона", предоставленной ему моею прабабкой -- сию вещь прадед не смел уничтожить.

Однажды Бергер покупал детские книжки для внуков и внучек своего господина и наткнулся на книжку Распэ. Внешний вид барона Мюнхгаузена навел Бергера на размышления и быстро выяснилось, что сие -- бедный и неудачливый родственник моего прадеда. (К тому же -- не слишком законный.)

Фон Шеллинги весьма ценят родство и мой прадед мигом изменил судьбу сей "паршивой овцы" к весьма лучшему и бедный родственник не знал, как благодарить такого кузена. Тогда Бергер взял у него дозволение дописать "Приключения барона Мюнхгаузена" и сделал книжицу -- знаменитой!

Если творенье Распэ -- сказочка для детей дошкольного возраста, книга Бергера -- самый ядовитый памфлет на Пруссию Железного Фрица, берлинское общество и Академию. Но нужно знать все тонкости того времени, чтоб оценить полеты на пушечных ядрах (Пруссия истратила двести тысяч рейхсмарок на создание полых ядер, в кои предполагалось помещать лазутчиков -- лилипутов), изменение цвета глаз по моде "лунитов" (настоящая инструкция Абвера -- о том, что при допросах цвет глаз жертвы меняется, - на Луне якобы вошел в моду желтый цвет глаз: в инструкции -- "глаза человека желтеют, если он хочет врать!") и прочая, прочая, прочая...

Матушка узнала все эти шутки и байки в доме моего прадеда и теперь читала нам "Приключения", комментируя почти каждое предложение самым циническим образом. Мы с сестренкой хихикали так, что животам было больно и... учились придворному уму-разуму, да умению писать, да понять эзопову речь.

(Чего стоит одна только шутка про Луну, пропахшую протухшим лимбургским сыром!

В реальности, - Старый Фриц хотел аннексировать Лимбург, но сие означало б очередную войну с Россией и Францией, а былые силы оставили Пруссию. Тогда Фриц, наподобье Лисы из Эзопа, в последний раз облизнулся на виноград и произнес: "Мы не будем брать этот город, - в нем дурно пахнет!"

Теперь вспомните, - с какой язвой сия история описана Бергером в его варианте "Мюнхгаузена"!)

Кстати, - второй книжкой за Бергером матушка стала читать нам "Путешествия Гулливера" англичанина Свифта. И наши с Дашкой познанья в эзоповой речи и грязи в политике оформились совершенно.

С той поры нашими любимыми авторами стали Бергер и Свифт. А вот Мольер с Бомарше нас прошли стороной...

Видите ли, - кругом столько говорят про тонкий французский юмор, что мне хочется взвыть от бессилия. Да поймите вы простейшую вещь -- во Франции существует традиция ругать Власть, Богатеев и Церковь. Да тот же всесильный Король-Солнце считал своим долгом гладить по головке, да легонько журить Мольеров с Вольтерами. А если такое дозволено -- как может возникнуть эзопова речь, или злая сатира?! Разве что -- юмор... Да и то -- для детишек изрядного возраста.

А попробовал бы Бомарше писать свои гадости в Пруссии, где уже за намек в адрес прусской короны полагались топор и веревка! Иль -- в Англии, где умнейшему Томасу Мору живо усекли голову за "Утопию" - гораздо более мягкую, чем шутки Свифта!

Нет, истинная сатира рождается именно при жестоких режимах, да там, где правители шуток не понимают. Единожды осознав сатирическую сущность "Лиллипутии" и "Мюнхгаузена", вы просто не сможете смеяться над банальностями Скапена, да Фигаро... (Но для этого нужно родиться в жестокой стране, да кровавых правителях.)

Кстати, у вас мог возникнуть вопрос -- почему у Мефистофеля облик моего прадеда?

В дни "Бури и Натиска" юный страсбургский поэт по имени Гете близко сошелся с милой девицей -- наполовину француженкой. Брат ее работал на французскую жандармерию и существовал заговор, согласно которому немецкий Страсбург должен был перейти под французскую руку.

Окружение Гете было весьма якобинского и революционного толка, так что Абвер хотел забрать всех, но... Прадед мой к тому времени прочитал стихи вольнодумца и лично прибыл в Страсбург для беседы. О чем они говорили, - до сих пор неизвестно, но после этого Гете отошел ото всех якобинцев, так что их забирали в его отсутствие.

Говорят, что в день, когда его милую вели вешать, Гете писал в Абвер с мольбой о помилованьи, а ему вместо ответа положили на стол томик его стихов. Стихов, напечатанных в личной типографии прусского короля чудовищным тиражом -- так Гете стал самым известным поэтом Германии.

Говорят, что он плакал, получив вместо ответа томик стихов. (Девушка была казнена в тот же день.) Шепчут, что потом -- он долго пил. А потом взялся за ум и стал -- Гете. Просто -- ВЕЛИКИМ ГЕТЕ.

А еще утверждают, что имя той -- наполовину француженки было -- Марго. Иль -- Гретхен на немецкий манер.

Уже после Войны я встречал великого старца. В первый миг он мило со мною раскланялся, но потом... Он будто что-то увидел во мне. Лицо его исказилось, рука, которой он только что сердечно пожал мою руку, вдруг затряслась и он даже сделал такое движение, будто хотел обтереть ее об себя.

Прикусив губу и не глядя в мою сторону, он как-то сквозь зубы не то -произнес, не то - удивился:

- "Странная штука -- наследственность... Вы -- потомок одного из моих старых знакомых..?"

Я пожал плечами в ответ:

- "Не знаю, кого вы имели в виду, но если судить по рассказу моей матушки... Наверно, я правнук того, о ком вы спрашивали".

Глаза поэта подернулись странною пленкой. Будто он смотрел то ли сквозь меня, то ли -- внутрь себя. Он, странно улыбнувшись, вдруг прошептал:

- "Так вы -- его правнук... Правнук... И по слухам -- то же самое для России, чем он был для Германии. Стало быть в вас есть Сила..."

Глаза старика вдруг на миг стали безумными, он вцепился в мой локоть и лихорадочно зашептал:

- "Ведь я по глазам увидал -- в тебе горит сей Огонь! В тебе есть эта Сила! Сделай же все -- наоборот. Я был слишком молод, беден и жаждал денег, Славы и долгой жизни! И он дал мне все это -- слышишь ты -- Дал! А за это просил только малость... Любви...

Ты же знаешь, - с тех пор я получил все, но не умею Любить! Сын мой -идиот, жена... Так передай же своим, что... Я готов возвратить все за крупицу Любви! А ежели нет -- мне не нужно Бессмертие!"