Александр Башкуев - Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)

Будто искра прошла по мужикам и какой-то унтер потряс перед моим носом грязным - в земле и засохшей крови кулаком:

- "Ты, Вашбродь, словами-то не кидайся! Умереть-то мы и лучше пскопских - смогем! (Меж городами испокон веку - вражда.) Айда, братки!"

Потом мы построились, я бросил свой штуцер кому-то из латышей и снял китель. Что-то жарко мне стало в тот день...

А затем мы пошли к берегу Колочи и я отчего-то захотел, чтоб все шли в ногу. Я думал, что говорю: "Ать-два, левой!", но сразу поймал себя на том, что кто-то другой - с совершенно чужим голосом хрипло орет: "Айн, цвай, айн, цвае, драй!"

А еще мне приспичило, но я не знал, как мне выбраться из тела, чтобы отвалить подальше от солдафона, марширующего на верную смерть по обоженной кровью и порохом черной траве. Тут был обрыв и я прыгнул вниз, вернее прыгнул этот маньяк, а мне пришлось прыгать следом, потому что он не оставил мне выбора.

Врагов было много, но они не ждали, что мы посыплемся на их головы, и нам с тем идиотом удалось прирезать пару ублюдков, прежде чем они успели нагадить от ужаса. Тут и завертелось.

Только когда какие-то из лягушатников выкарабкались на обрыв реки, их командованию стало ясно, что внизу происходит и вернулись драгуны. Первые из них взяли за моду прыгать прямо на наши штыки и от этого тут внизу сразу стало совсем тесно и грязно. Если из человека вываливается столько дерьма, вообразите, что высыпается из брюха лошади. Нос зажимай!

Долго, конечно, продолжаться это все не могло и очередной саксонец, прыгая со своей лошадью прямо на меня, здорово полоснул саблей мне правую ногу.

Кровь хлестнула розовым облаком. Ублюдок думал, что дело сделано и обернулся, а я пустил ему кишки за эту невежливость.

Но кровь хлестала из меня, как из резаной свиньи, так что я принужден был спиной опереться на берег реки и уцепиться за него рукой. Силы быстро оставляли меня, а правая нога превратилась в пульсирующую гирю, тянущую меня вниз.

Тут очередной драгун, спрыгнув вниз, заметил меня и понесся, подымая кобылу, чтобы удар был пожестче.

Его сабля описала в небе бесконечную, ослепительно прекрасную дугу и понеслась вниз - прямо в мои глаза, кои я прикрыл "Хоакиной"...

Последнее, что я подумал, - мальчишка - молод и не знает рубки. Его кобыла перебирает ногами и потому удар будет в землю - в полвершке от моей головы. И тут...

Я, верно - сын Велса, ибо лошадь драгуна шагнула в какую-то ямку, провалилась в нее ногой, разбрызгивая жижу и грязь, и в последний миг юноша дернулся, пытаясь удержать равновесие!

Вражья сталь, отбросив почти бессильную "Хоакину", врезалась в мою голову и от нестерпимой боли и сознания того, что - убит, я закричал:

- "Мама!" - и жизнь в миг пролетела передо мной.

А потом я - умер.

x x x

Перевод А.Х.Бенкендорфа на немецкий

стихотворения Ли Бо.

Из журнала графини Элен Нессельрод.

Запись весны 1840 года.

"Гора Пэнлай

Средь вод морских

Высится,

Говорят.

Там в рощах

Нефритовых и золотых

Плоды, как Огонь

Горят.

Съешь один

И не будешь Седым,

Но - Молодым

Вовек.

Хотел бы уйти я

В Небесный дым,

Измученный

Человек".

* ЧАСТЬ IVb. Чернильница депутата *

"Что значит - Роза?

Роза пахнет Розой,

Хоть - Розой назови ее,

Хоть - нет".

Я сбился на рассказ о себе, но многие спрашивают: "Почему Вы бросили Ригу"? Ведь сие - "Золотая жила на Балтике"?!

Рига - единственная в Империи "перворазрядная крепость" с полным комплектом фортов с бастионами, "прибрежными батареями" и Цитаделью. (В прочих губерниях не было моей матушки и - ее денег!)

Ежели б Рига имела вволю защитников, сие была б - "абсолютная крепость", кою можно было б разрушить, - разве что Землетрясением! Но кое-кто не хотел пускать сюда русских, а своих сил, увы, - не было.

Захоти Бонапарт взять сию крепость, он согнал бы сюда инженеров с саперами и выкурил нас из фортов с бастионами.

Но он не двинул сюда ни единого инженера, - стратегия Бонапарта зиждилась на разгроме "живой силы противника". Взятие ж крепостей типа Рижской - с огромными людскими потерями в планы его не входило.

Наполеон не Суворов - ну... попробую объяснить.

Вообразите себе, что вы - полководец в стране, где писали Вольтер и Руссо, Дидро и Мольер... У вас прекрасная артиллерия, а заводы тысячами штампуют пушки, да готовят к ним порох. Попробуйте после этого взять Измаил с большими потерями!

Да ваши же бумагомараки - съедят вас заживо! А местные Бомарше обольют грязью так, что - вовек не отмоетесь.

Теперь вы - опять полководец. Но в стране вашей пушки из "рыхлого чугуна" и потому - "непрочны" и чудовищно тяжелы. Порох, конечно же, производится, но хватает его на две стрельбы в год. По три выстрела на солдата. И - все.

Зато солдаты у вас - особенные. Это - рабы. Жизнь их не стоит вообще ничего! Зато за каждую "утраченную" из сих "рыхлых" пушек - старшие офицеры идут под расстрел.

Ну, - нет у страны вообще "добрых" пушек! Не произвели - не придумали! Ну, - не знают пока ваши ученые, что такое "легирующие добавки", да как при их помощи получать "оружейную сталь"! (Все это будет буквально через десять лет - именно для этого моя бабушка и создала "Дерпт"!) Ну, - нельзя пока на русских заводах получать "ровное пороховое зерно"! Что делать?!

А - ничего. "Пуля - дура, штык - молодец!" "Ура, солдатушки, бравы ребятушки..." "Бей, барабан, круши врага в песи..."

За одно взятие Измаила - полегло больше солдат, чем у якобинцев за всю вторую "франко-австрийскую"... Ну и что?!

Значит ли это, что кровавый Кортес гораздо лучший стратег, чем безвестный индеец, разгромивший крупный испанский отряд - лишь голыми людьми, луком и стрелами?! Штатский скажет, что - ДА. Военный задумается, глотнет стакан, и еще раз - задумается...

Войны-то свои Суворов выигрывал... Равно как и - Наполеон.

Да, извините мне еще одно отступление... В дни Альпийского похода наши "взяли" у якобинцев с десяток пушчоночек - в три раза легче, да меньше наших. Так вот - эти пушечки били дальше и точнее обычного. Так простые солдаты тащили через перевалы их на руках... Дохли с голоду, но - тащили.

Тащили и говорили между собой: "Надобно их домой донести, - пусть умные люди на них посмотрят - авось, отмстят за всех нас антихристам!" А "наши" пушки - бросали. Все. До единой.

В Дерпте "пушечки" распилили на железные "бублики" с "палочками". А потом сии бублики растворили в кислотах.

Так в Империи началось то, что теперь называют "анализом". Прошел срок и мы создали пушки из той же стали, что - якобинские. Знаете что произошло?

Знатный чин из Артиллеристского Управления скривил нос:

- "На что нам сие? Что за глупость?! Всем же ясно, что русские пушки лучше всех в мире! Мы что - в Россию не верим?!"

Господин ни дня не был в "действующей" (такова уж особенность тогдашнего масонского правительства) и не мог взять в толк, - с чего это "тупые", неграмотные солдаты, надрываясь, тащили откуда-то трофейную пушку?! Да еще - "махонькую". Неказистую. "То ль дело - наши единороги!" Весом в полтонны...