Борис Зайцев - Том 8. Усадьба Ланиных

1. На половине странствия нашей жизни
Я оказался в некоем темном лесу,
Ибо с праведного пути сбился.
4. О сколь трудно рассказать об этом
Диком лесе, страшном и непроходимом,
Что наводит ужас при одном воспоминании.
7. Так он горек, что немногим горше его смерть:
Но дабы помянуть о добром, что я там нашел,
Скажу сначала об ином, замеченном в нем мною.
10. Не могу ясно передать, как я вошел в него.
Так глубоко был я погружен в сон,
Когда покидал истинный путь.
13. Но достигнув подножия того холма,
Где оканчивалась эта долина,
Теснившая страхом мое сердце,
16. Я взглянул вверх и увидел, что его склоны
Засияли уже в лучах планеты,
Путеводительницы по верным стезям.
19. Тогда несколько умерился страх,
Таившийся в озере моего сердца
Всю ночь, проведенную столь бедственно.
22. И как тот, кто, переводя дыхание,
Выходит на берег из моря,
И обернувшись к гибельным волнам, взирает,
25. Так и дух мой, все еще бежавший,
Обратился вспять, дабы взглянуть на проход,
Не пропустивший никого из смертных.
28. А затем, дав отдохнуть усталому телу,
Я вновь двинулся по пустынному брегу,
Так, что стоявшая нога всегда была ниже подымаемой.
31. И вот, почти у самого начала подъема,
Передо мной легкая пантера, и очень быстрая,
Которая была одета пятнистым мехом.
34. И она не отступила, увидав меня,
А напротив, так преграждала мне дорогу,
Что не однажды я пытался возвратиться.
37. Наступал час раннего утра
И Солнце восходило среди тех же звезд,
Что были с ним, когда божественная любовь
40. Впервые двинула эти прекрасные создания
Так что на победу над тем зверем
С пятнистой шкурой давали мне надежду
43. И ранний час, и нежное время года –
Но не настолько, чтобы меня не ужаснул
Лев, внезапно появившийся передо мною.
46. Он, как казалось, надвигался на меня
С поднятой головою, злобствуя от голода,
Как бы приводя в трепет самый воздух;
49. Затем появилась и волчица, отягченная
Всеми желаниями, несмотря на свою худобу,
И многих заставлявшая жить бедственно.
52. Она ввела меня в такую смуту,
Ужасом, изливавшимся в ее взоре,
Что я потерял надежду взойти на холм.
55. И как человек, охотно накопляющий,
Когда приходит время лишиться всего
Плачет и печалится в своих мыслях,
58. Так действовал на меня беспокойный зверь,
Который, надвигаясь спереди, понемногу
Оттеснял меня туда, где умолкает Солнце.
61. В то время, как я низвергался в тьму,
Глазам моим предстал тот,
Кто от долгого молчания, казалось, потерял голос.
64. Увидев его в этой великой пустыне –
«О, сжалься надо мною, – вскричал я,–
Кто бы ты ни был, человек или тень».
67. Он мне ответил: «Я не человек, но был им,
И родители мои были ломбардцы,
Происхождением же оба из Мантуи.
70. Я родился при Юлии, хотя и поздно,
И жил в Риме при добром Августе,
Во время ложных и обманчивых богов.
73. Я был поэт и воспевал того праведного
Сына Анхиза, который явился из Трои,
Когда был сожжен гордый Илион.
76. Но зачем возвращаешься ты к этим печалям?
Почему не всходишь на прелестный холм,
Начало и причину всякой радости?»
79. «Уж не Вергилий ли ты, источник,
Изливающий из себя широкую реку речи? –
Ответил я, смущенно склонив голову. –
82. О честь и светоч других поэтов,
Снизойди ко мне за долгий труд и за великую любовь,
Влекшие меня к твоим твореньям.
85. Ты мой учитель и мой поэт,
Лишь от тебя заимствовал я свой изящный стиль,
Уже доставивший мне славу.
88. Взгляни на зверя, пред которым отступаю,
Приди на помощь мне, о великий мудрец,
Ибо от страха у меня трепещет кровь и сердце».
91. «Тебе следует избрать иной путь,–
Ответил он, увидев мои слезы,–
Если хочешь спастись из этого дикого места,
94. Ибо этот зверь, вызывающий твои вопли,
Не дает никому пройти по своей дороге,
Но так препятствует, что наконец убивает.
97. Он по природе столь зол и порочен,
Что никогда не насыщает своего желанья,
И приняв пишу, делается еще голоднее.
100. Со многими животными он соединяется.
И впредь их будет еще больше, пока не явится
Великий Пес, который загрызет его.
103. Его пищей будет не земля и не злато,
Но мудрость, любовь и добродетель,
И его страной область между Фельтро и Фельтро.
106. Он спасет ту порабощенную Италию,
За которую пролили кровь дева
Камила, Низ, Турн и Эвриал.
109. Он погонит зверя через все города,
Пока не свергнет его в самый Ад,
Откуда некогда извлекла его зависть.
112. Итак, я думаю и уверен, для тебя лучше,
Если последуешь за мной как за вожатым,
И я проведу тебя отсюда через вечную обитель,
115. Где ты услышишь вопли отчаянья,
Увидишь страждущие души древних,
Криками взывающие о вторичной смерти;
118. И ты увидишь тех, которые довольны,
Хотя они и в огне, ибо надеются достичь
Когда бы то ни было царства блаженных.
121. Если захочешь проникнуть и в него,
Пред тобой явится душа, более достойная, чем я;
Ей я тебя оставлю, сам же удалюсь.
124. Ибо Властитель, царствующий там вверху –
Так как я противился его закону, –
Не желает, чтобы я вводил в его град.
127. Всюду он властвует, но там царит,
Там его град и вышний престол.
О, счастлив тот, кого он воззовет туда!»
130. И я ему: «Поэт, прошу тебя именем
Того Господа, которого ты не познал,
Чтоб я избег этого зла и еще худшего,
133. Веди меня туда и к тем, о ком сказал,
Дабы я увидал врата Апостола Петра
И тех, кого ты описал столь горестно».
136. Он тронулся, и я последовал за ним.