Евгений Замятин - Том 3. Лица

Мартин Мартинович (снова закрыв глаза ладонью) . Опять этот твой прежний голос…

Маша. Дай мне… мне…

Мартин Мартинович. Нет…

Маша (с ласковым упреком) . Ты опять только о себе думаешь. А я… когда тебя уведут… Дай же, слышишь!

Мартин Мартинович колеблется, потом подает Маше стакан.

(Сбросив с себя одеяло, садится на постели, берет стакан: смеется.) Ну вот… недаром мне снилось… что я куда-то еду… на юг… Вот и…

Мартин Мартинович. Ма… ша…

Маша. Ничего, ничего… Все равно мы… Все равно уже…

Мартин Мартинович растерянно оглядывается, потом берет связку писем.

Да, да, мои письма… Пусть они вместе со мной…

Мартин Мартинович бросает в огонь письма, потом в отчаянии, решительно выгребает из стола, не глядя, бумаги – и в печь. Берет с рояля ноты – тоже в печь. Огонь ярко вспыхивает.

Теперь… иди, погуляй немного. Не забудь, возьми ключ, а то захлопнешь, а открыть… а открыть некому…

Мартин Мартинович, сгорбившись, спотыкаясь, выбегает в переднюю, из передней – наружу. Маша со стаканом наготове прислушивается.

Занавес

ЛИЦА ВЕСЬМА ДЕЙСТВУЮЩИЕ

Князь Доисторический.

Брудастый, Великанов, Грустилов, Угрюм-Бурчеев – Князья исторические.

Ираидка, Амалька, Дунька-Толстопятая- Девки-самозванки.

ЛИЦА ДЕЙСТВУЮЩИЕ

Курицын-сын, в военном чине.

Предводитель.

Смотритель просвещения.

Доктор.

Казначей.

Казначейша.

Пфейферша.

Прочие дамы.

Анисьюшка

Миша-Возгрявый

Юродивые.

Квартальный.

Будочники.

Оловянные солдатики.

ЛИЦА,ПОДВЕРГАЕМЫЕ ДЕЙСТВИЮ

Садовая-Голова.

Чудак.

Часовых дел мастер Байбаков.

Крамольники.

Обоего пола Глуповцы.

Излюбленные старички.

Местность доисторическая. Вечевой колокол. Винная бочка, поставленная на попа. Три сосны. Издали – крики, гам. Вваливаются Головотяпы: бьются на кулачки, одни – стеной – пятятся, другие – стеной – наседают. За ними зеваки.

Головотяпы (бьют и крякают) . Ать! – Ать! – Ать! Зеваки. Бей! – Лупи! – Так! – Так! Дозорный (с сосны – кричит) . Па-хо-мыч! Ев-се-ич!

Они бегут на крик.

Евсеич. Опять они… Мать Пресвятая! (Звонит в колокол, бой утихает.)

Пахомыч (взобравшись на бочку) . Опять, а? Ну, чего, чего по мордам-то друг дружку лупите?

Садовая-Голова (показывает горшок) . А во – это самое… каша.

Пахомыч. Ну, каша – вижу: ну, дальше что?.. – садовая ты голова!

Садовая-Голова. Как что? Мы эту самую кашу в горшках варим, а они – в чугунках. Вот до чего разложились!

Пахомыч. Да ведь каша-то – одна?

Садовая-Голова. Мало бы что одна! Ну, стали мы им доказывать, они – нам. Троех убили да еще троех – и пошло… очень просто!

Пахомыч. Господа Головотяпы, ну как же это? Ведь если мы эдак головами друг об дружку тяпаться будем – так всех перетяпаем, и на развод не останется.

Головотяпы. Так! – Так!

Пахомыч. Уж сколько разов мы уговаривались, чтобы начать наново, миром жить…

Головотяпы. Так! – Так!

Пахомыч. Ну, да-к чего же? Уж время бы начинать-то…

Головотяпы. Так! – Так! – Время! Пахомыч. Ну вот, давно бы! (На Евсеича.) Мы с ним покурим пойдем, а вы начинайте – с Богом!

Уходят. Головотяпы стоят, чешут в затылках.

Чудак. Та-ак… А как же начинать-то?

Садовая-Голова. Чу-удак! Очень просто: бей горшки да чугунки – от них все пошло.

Головотяпы. Так! – Так! – Бей! – Лупи! (Бьют горшки. Перебили. Чешут в затылках.)

Чудак. Та-ак… А кашу-то теперь в чем делать будем?

Садовая-Голова. Эх, ты-ы! Очень просто: сыпь толокно прямо в реку. Реку толокном замесим – на весь мир хватит: ешь не хочу!

Головотяпы. Так. Садовая-Голова! – Так! Сыпь! – Сыпь веселей! (Тащат мешки, сыплют толокно.)

Садовая-Голова (распоряжается) . Весла у кого? Веслами помешивай! Во, во, во! Сыпь еще, еще сыпь! Так, так, так! Готово?

Головотяпы. Готово!

Садовая-Голова. Ну-ка… черпаки сюда волоки – черпаками хлебать будем… очень просто!

Головотяпы. Так! – Так! (Волокут черпаки.)

Садовая-Голова. Пущай они – ложками, а мы – черпаками… Знай наших!

Головотяпы. Так! – Так! (Хлебают. Попробовали – чешутся.)

Садовая-Голова. Что стали? Ешь еще – не жалей: хватит!

Чудак. Да чего есть-то?

Садовая-Голова. Чуда-ак! Как чего? Кашу. Чудак. Да ее нету: все толокно водой унесло. Садовая-Голова. Унесло? Батюшки, как же это мы… Братцы, догоняй кашу! Чудак. Догонишь!

Головотяпы. Догоняй! – Держи кашуН – Лови!

Гам, крик. Бегут.

Дозорный (с сосны.) Пахо-мыч! Евсе-ич!

Появляются Пахомыч и Евсеич.

Евсеич. Мать Пресвятая… Опять! (Звонит в колокол.)

Головотяпы остановились, затихают.

Пахомыч (с бочки) . Ну? Что? Начали?

Садовая-Голова. Начали. Горшки перебили, реку толокном замесили…

Пахомыч. Ну?

Садовая-Голова (почесываясь) . А каша уплыла… очень просто!

Пахомыч. Эх… Господа Головотяпы, дело-то ведь не тово…

Головотяпы. Так! – Так! – Не тово!

Пахомыч. Как же это так: нет на свете народа нас храбрее и умнее…

Головотяпы. Так! – Так! – Нету!

Пахомыч. Головы у нас на плечах – крепкие растут, хоть кол на них теши…

Головотяпы. Так! – Так!

Пахомыч. А как ни верти – все у нас выходит согласно истории Иловайского…

Крамольник. Какого там Иловайского! Вместо Иловайского – нынче этот… как его…

Пахомыч. Крамольник… заткнись! Выходит, говорю, согласно истории: велика наша земля и обильна, а порядка в ней нет.

Головотяпы. Так! – Так!

Пахомыч. Одно нам осталось: князя себе завести. Он, батюшка, чиновников, солдатов у нас понаделает и острог с решеткой поставит… – заживем по-хорошему!

Головотяпы. Князя! – Так! – Так!

Крамольник. Дотакаетесь!

Другой крамольник. Волю протекаете!

Головотяпы. Крамольники, цыц! – Князя. Так!

Крамольники. Не так! – Не так!

Пахомыч. Эх… Ну, видно, делать нечего: открываю прения. Желающих прошу высказаться. Кто желает?

Садовая-Голова. Я! (Поплевав на руки, подходит к Крамольникам – начинает.) Ать! Ать!