Константин Тетерин - Проза

Ты знаешь, подует ветер и мигом прогонит тучу. Успеешь ли ты до того умыться под этими каплями? И станешь ли снова чистым, как будто снова родился? И выйдешь навстречу солцу, чтоб высохнуть после дождя?

Спеши, постарайся быстрее. Кто знает, когда он подует? Дождя хватит всем, но все ли купаться в нем захотят?

И тот, кто остался грязным. Как сможет он выйти с нами? Зачем ему сохнуть нужно, ведь он ни на миг не промок? Останется там, где был он. В тени, за семью замками. И будет жалеть, что солнцу себя он не приберег.

Мы снова споемся с птицами! Мы снова станем счастливыми! Мы снова будем петь песни, когда закончится дождь (пока не начнется дождь?)ї

БЕГ

Почему мы так сложно живем? Почему путаемся в своих же законах и расставляем на себя сети? Почему пытаемся понять необъятное и при этом усложняем разумеещееся? Знаешь ли это ты? Знал ли это Игорь?

Не знал. Точно не знал. Иначе зачем бы он шел сейчас по заросшей солнцем улице, торопясь успеть на работу. Иногда срываясь на бег, он подносил часы к глазам и вглядывался в них, словно надеялся успокоить себя. Но они не показывали совершенно ничего утешительного. Игорь мысленно представлял себе, что ему прийдется выслушать от своего начальника и проклинал все на свете, считая вселенную повинной в его опоздании.

Сердце часто билось у него в груди, выскакивая наружу. Как на зло, улица была многолюдной. Он бежал, расталкивая идущих навстречу людей и иногда вскрикивая от непонятного леденящего ужаса.

- Сумасшедший! Идиот! - кричали ему сзади. С громким визжанием останавливались автомобили, из них выпрыгивали шоферы и грозили вслед кулаками. Кто-то попытался было остановить его рукой, но Игорь оттолкнул его так, что тот упал на мостовую. Он бежал, не разбирая дороги и думая только об одном: как сильно он опоздал. Смеющиеся, кричащие, удивленные и злые лица проплывали мимо, смазываясь в одну общую кашу, а затем исчезали. Светофоры, казалось, мигали не переставая, но Игорь уже не мог различить их свет. Он бежал вперед, ни о чем не заботясь и ничего не замечая.

Споткнулся. Упал. Дорогой импортный дипломат с важными бумагами отлетел в сторону. Игорь поднялся и побежал дальше. Он стал постепенно забывать, куда бежит, и что ему там нужно. Он уже просто бежал, потому что надо было бежать. Потому что не мог иначе. Потому что впереди было нечто важное, отчасти неприятное. Но в этом Игорь был виноват сам, он знал это наверняка. Это как-то было связано с бегом и временем.

Игорь впопыхах посмотрел на часы. Большая стрелка зашла за маленькую. Больше он ничего не понял и не вспомнил. Некогда было думать, надо быо бежать. Бежать, не разбирая дороги. Бежать и надеяться, что впереди что-то есть. Что-то, ради чего собственно и весь этот бег.

Бежать... И тут часы остановились. Игорь с громким криком упал на дорогу, широко раскинув руки. Прохожие с визгом кинулись к нему, но он был мертв. Он так и не добежал туда, куда зачем-то нужно было очень быстро бежать...

ШКОЛЬНЫЙ СПЕКТАКЛЬ

Директор школы Иван Осипович Кандыба держал потрепанную тетрадку и дрожащей рукой листал исписанные страницы, изредка слюнявя пальцы. Это была пьеса ученицы пятого класса той же школы, которую вручил директору непосредственно сам учитель русского языка, с благоговением воззирая на вышеупомянутую тетрадь.

Его губы беззвучно шептали вновь и вновь повторяющиеся буквы, которые сливались в общую гармонию где-то глубоко в сердце, заставляя рассудок трепетать и радоваться.

- А вы были правы, Александр Никитич, - наконец обратился он к учителю, сидевшему напротив, - Если это не новый Шекспир, то я ничего не смыслю в педагогике и литературе.

- Да вы обратите внимание на речь! На стиль! - восторгался тот.

- Согласен с вами, - Кандыба перевернул еще один листок и бегло пробежался по строкам, - А знаете что, почему бы вам не заняться спектаклем по этой пьесе?

- Да, Иван Осипович, - сказал учитель, бережно принимая тетрадь назад, Великолепная идея, Иван Осипович. Завтра же займусь...

Кто знает, может быть именно в тот день и родилась идея спектакля; а может, она была уже преопределена судьбой той незнакомой девочки из пятого класса, но известно одно - на следующий день Александр Никитич после уроков собрал старшие классы и предложил ученикам поучавствовать в спектакле.

В то время весна была в самом разгаре. Зацветали первые цветы и распускались молодые хрупкие листья, заражая всех радостью своего пробуждения. Начинался урок литературы в пятом классе. И хотя звонок уже прозвенел, учитель никак не мог успокоить развеселившуюся толпу детей, мгновенно заполнивших пустые парты.

- Дети, тише, - повторял он, с улыбкой глядя на всю эту возню и слушая общее пыхтение, сопение, шепот и смех. Наконец все стихло. Он подождал еще немного и начал говорить:

- У меня к вам хорошая новость, - сказал он, чувствуя, как десятки глаз с интересом впились в него, готовые принять все, что он скажет.

- Во-первых, хочу, чтобы все знали, что ваша одноклассница Алена написала чудесную пьесу.

Все молчали. Только Аленка почему-то покраснела. "От скромности", подумал Александр Никитич и продолжил:

- И мы, посоветовавшись с директором Иваном Осиповичем, решили сделать по ней спектакль, - он улыбнулся, ожидая непонятно чего. Но произошедшее после окончательно сбило его с толку, так как было лишено всякой доступной ему логики.

Алена покраснела еще больше. Видно было, что сейчас она расплачется. И только Александр Осипович открыл рот, чтобы успокоить ее, как кто-то с первых парт зло прошептпал:

- Опять эта матрена вперед прыгает.

И началось.

Все повернулись к Аленке и стали злословить на нее. Чувствуя такую огромную общую ненависть, Александр Никитич оцепенел от неожиданности.

- Дети, тише, - почти шептал он, бледнея. Глаза сами посмотрели на Аленку. Та сидела, молча глядя ему в лицо. И столько упрека было в ее внезапно повзрослевших глазах, что учитель не выдержал. С криком "Что же вы делаете" он ворвался в проход между партами и стал разворачивать детей лицом к доске. Но они, не слушаясь его, поворачивались назад и продолжали злословить.

- Что же вы делаете... Что же вы делаете... - шептал учитель. Алена все время смотрела на него как то мягко и тем не менее осуждающе. Она доверила ему тайну, которую сама берегла. Но ведь он не думал, что такое может случиться после раскрытия столь незначительной тайны!

- Молчать, - крикнул он, пытаясь взять контроль в свои руки.

- А ты чего орешь? - и тут учитель почувствовал, что его толкнули. Он отлетел к противоположному ряду, но там его толкнули снова. Безысходность сменилась удивлением.

- Дети, что вы делаете? - закричал он и под общий смех упал на пол.