Елена Ткач - Самодурка

Мысли мерцали как огоньки фонарей за окнами злосчастного абаканского поезда - высверкивали из темноты, мгновенно сливаясь в единую линию света. Надя не знала, куда вынесет её этот путь, этот поезд и верна ли дорога, но свернуть с неё уже не могла. А только пыталась поспеть за потоком сознания, чтобы удержать его в памяти, чтобы не смыло его взбесившимся ритмом секунд, которые перехлестывали через край, угрожая низвергнуть в небытие...

Да, - вспыхнуло в ней, - только в творчестве путь! Восстановление порванного в земном. Смыкание души с сокровенной ведущей волей. Оно как магнит, который притягивает к любви, - той, которая творит мир... И если творчество станет молитвой, побегом ребенка к Отцу, зовущего блудного сына домой, то творящая сила становится безграничной. И тот, кто встанет на этот путь, находит себя. Он идет к себе истинному, он рождается заново и узнает в себе силу, которая соединяет миры, - юдоль земную и Небеса, что её сотворили. Эта сила до срока таится в душе и называется силою духа... а иные зовут её по-другому: любовью.

Она, - покачнулась Надя, - эта любовь... как семечко. Зарытое во влажной сырой земле. Оно начинает расти, разбухать тут - в грешной юдоли земной, чтобы прорвать оболочку. Чтобы восстать и выйти к благодатному свету.

Надя задохнулась, перевела дух. Огляделась...

Господи, лица-то у людей какие убитые! Помоги им! Дай им силы. И мне... Да будет воля Твоя! Не моя, Господи, - только Твоя! Да будет вовеки! И прости Ты меня грешную, я уже поняла, что самодурство - синоним смерти. Названье прорехи в живой оболочке семечка. И ценой своей жизни я хочу её залатать!

Надя выскочила из вагона на Щелковской. Что-то помимо воли толкало её вперед. И разум, сигналящий об опасности, пасовал перед тем неизъяснимым в душе, что несло её к цели - к Кащею, поджидвшему в своем логове.

А разве это не самодурство, - панически пронеслось в голове на бегу по ступеням к выходу, - наперекор разуму рваться к гибели... Ведь стремленье вернуть кота ставит все по угрозу - и жизнь, и творчество - то святое, ради чего сюда призвана! Нет, неправда - на этом пути я себя осознала, значит его и должна пройти до конца. Не из прежнего утверждения своей капризной хотящей воли, не из чувства мести - нет! Только из воли преодолеть этот хаос. Убрать сор. Искупить зло. Только убравшись в собственном доме - в себе - смогу по-настоящему танцевать. Только после этого я смогу станцевать Деву - сотворить свою живую молитву...

Богородица, Дева Пречистая, помоги!

Снова дом из светлого кирпича у края шоссе.

Крайний подъезд от угла. Второй этаж. Металлическая дверь. Кнопка звонка.

Но Надежде звонить не пришлось - дверь перед ней распахнулась...

И ни слова не говоря, кто-то втащил её внутрь.

8

Хлопнула и защелкнулась дверь за спиной. Рамаз с силой отшвырнул Надю в глубь коридора, запер дверь на второй замок и накинул цепочку.

- Все, девочка, клетка захлопнулась! Ты влезла в чужую игру и сейчас пожалеешь, что родилась.

Он был пьян, но не только... Надя ещё при вчерашней встрече с ним поняла, что Рамаз не чурается того, чем торгует... Курит он или колется сейчас не имело значения: глядя в его глаза она даже представить боялась, какая страшная бездна разверзлась в его душе...

В квартире по-видимому больше никого не было. Надя застыла, прислонившись к стене коридора, и Рамаз, чуть покачиваясь, прошел в комнату мимо нее. Он улыбался.

- Заходи - посидим, поболтаем...

Он налил себе полстакана коньяку и махнул его залпом. Закурил.

- Выпить хочешь?

Надя не отвечала. Отвращение и брезгливость пересиливали в ней страх. Поскорее бы все... Она не сомневалась, что он собирается прикончить её.

- Где мой кот? - спросила она, стараясь, чтобы не дрогнул голос, и, пройдя в комнату, села на край дивана.

Она почти не контролировала сейчас свое тело - мышцы были ватными, словно бы скисшими и размятыми как будто под воздействием какой-то гипнотической темной силы.

- Кот? - Рамаз ухмыльнулся. - Да, вот он!

Нагнулся и вынул из-под стола пластиковую переносную клетку. В ней сидел Ларион.

Надя вскочила. Ларион, увидав хозяйку и кошачьим своим чутьем угадывая опасность, заметался, утробно мяуча и царапая прутья решетки.

Рамаз, глядя Наде в глаза, протянул руку и отпер двверцу. Ларион метнулся к хозяйке и прыгнул к ней на колени. Она вцепилась в теплый мягкий загривок и сжала пальцы.

- Что? Получила свое сок-ро-ви-ще?! - он что-то пробормотал на непонятном ей языке. - А в нем - смерть твоя!

Рамаз вдруг злорадно захохотал, не сводя глаз со своей жертвы, и Надя поняла, что в этих звериных гортанных звуках и в самом деле таится смерть.

- О коте беспокоишься? Ба-ле-ри-на! Чего тебе не сидится? Чего напролом лезешь? Тихо сидела бы - ничего бы тебе не сделали. Плюнули и дело с концом. Так нет, напросилась! Видно жить надоело... - он налил себе ещё коньяку. - Своих разборок хватает, а тут ещё ты... ментов навела! Из-за них нас местные вычислили - группировка, которая контролирует этот район. Только он будет мой!

Некоторое время он молчал, тяжело дыша, потом одним резким движением смахнул со стола все, что было на нем: вазу, пепельницу...

- Игоря я потерял. Это твой оч-чень близкий знакомый. Тот, что первого января тебя навестил... - он снова загоготал, запрокинув голову. - Ну как, понравился он тебе? - Рамаз перешел на сдавленный шепот. - Дешевка он был. Фраер вонючий! Цацками соблазнился. А должен был не цацки - тебя убрать. А ты везу-у-учая! Давно бы мои люди тебя убрали, если бы не меты твои... и не Коля Ставрополь. Он из конкурентов - из местных. Человек Галима. Если б не ты и не менты твои - Галим ещё до-о-олго про мой канал не узнал. Но днем раньше - днем позже... какая разница! Для меня даже лучше. Быстрей сор уберу. Скоро здесь все узнают, кто новый хозяин! А ты... помолись напоследок за Колю Ставрополя. Он тебе лишний десяток дней на земле подарил. Это он Игоря убрал. Видно, приглянулась ты ему. Пожалел. Это ведь он тебя пас - он из-под декорации выдернул. Мой человек с декорацией поработал, только в тот раз не судьба была. Да-а-а... Только я - не Коля Ставрополь. Я сделаю то, чего мой человек не сделал.

"Человек в черном пальто! - догадалась Надя. - Коля Ставрополь. Человек из группировки какого-то Галима. И он... меня пожалел. Странно, так не бывает... Эх, жалко - не успею про Галима Коле сказать."

- И зачем людей навела? Жила бы припеваючи... - Рамаз медленно сжимал и разжимал кулаки, все так же без смига глядя на Надю.

- Мне с тобой разговаривать не о чем! - Ларион, согревавший её колени, придал ей сил. - Это ты влез грязными лапами в чужой город, не свою землю мараешь! Что ты в Москве забыл? Маковую соломку? У нас тут и своей дряни хватает... так ещё ты! Но недолго тебе осталось землю мою осквернять... её голос предательски задрожал.