Михаил Белиловский - Нить непрерывная (Часть 2)

Аня проходила вначале клинические обследования и курсы лечения, которые действовали на нее довольно изнуряюще.

Несмотря на ее болезнь, они продолжали давнюю их традицию выезжать в свободное от работы время на прогулку в загородный лес.

Поселок Опалиха. Всего в тридцати минутах от Москвы. Просторная зеленая поляна в лесу с единственной сосной в центре была излюбленным местом для Ани и Володи. Там был простор для игры на зеленой, густой траве. В жаркую погоду можно было отдохнуть в густой тени под широко раскинутыми хвойными ветвями.

Как-то за полгода до страшного известия о ее болезни они затеяли здесь игру в... футбол. Эта идея возникла в споре во время прогулки по лесу. Анька, как это бывало неоднократно, горячо доказывала, что в любом деле женщина может дать фору мужчине. Володя предложил футбол. Она согласилась. Они всегда брали с собой в лес волейбольный мяч, и на этот раз он был использован, как футбольный.

Тогда в разгаре игры он поскользнулся и упал. Возникла опасность, что Анька забьет гол в его "ворота". Ему удалось быстро вскочить на ноги, забежать вперед, и, преградив ей путь, широко, свободно сомкнуть руки в кольцо вокруг своего противника, - яростного, потного, разгоряченного зверёныша с горящими от азарта и негодования глазами, готовыми поразить его на повал из глубины свисающего над ними буйным хохолком. Пока он запыхавшийся твердил, что со столь очаровательной особой футбол может быть лишь только футболом с поцелуями, она, отчаянно протестуя, беспомощно колотила его в грудь со сжатыми до бледности в пальцах кулаками. В его власти оказалась буйная, непокорная любовь и кровь его все больше закипала безумной, счастливой страстью.

Тогда энергия, задор, пульс жизни еще бил ключом, хотя обоим было уже без малого шестьдесят ...

А потом, всего лишь через полгода...

Здесь, у любимой сосны посреди небольшой солнечной поляны они отдыхали после игры в бадминтон. Это была одна из последних поездок загород. Он уже знал всю суровую правду от врачей. А она? Надеялась и говорила, что пока она чувствует себя еще не важно. После нескольких сеансов химиотерапии ей уже было тяжело играть. Временами останавливалась и не надолго прикладывала руку к правому боку. Он решил не отказывать ей ни в чем, - она сама попросила поиграть. Может быть, чтобы подбодрить ее и себя. Каждое ее удачное движение порождало в нем надежду на то, что врачи ошибаются. Он смотрел на это румяное лицо и алые губы, на живые, умные глаза, из глубины которых сквозь еле заметную пелену печали по прежнему светила ему жгучая, неспокойная, безмерно счастливая заря, - и не мог, никак не мог, заставить свое сердце поверить в то, что впереди, - роковой исход. Временами, оставаясь наедине с собой, со своими горькими мыслями, он до крови сдавливал челюсти и сквозь зубы цедил: " Не быть тому! Такое совсем исчезнуть не может и не должно! Великий создатель не в состоянии поднять руку на собственное неповторимое детище. Не может! Иначе..., - фатальное крушение веры в жизнь, ее красоту, смысл и, да простят меня люди на этой земле, полный провал веры в существовании Благосклонного, Всемогущего бога на небесах!"

В чем только надежда на ее выздоровление не толкала его искать свое подтверждение. Сколько раз он загадывал. Едет он в автобусе мимо театральных афиш. Мелькают названия театральных представлений, кинофильмов. И словно наваждение: "Потухшие зори", "Над пропастью", " Крах вселенной". Володя вздрагивал, ладонью закрывал глаза... Но проходило немного времени, и надежда вновь оживала.

Лежали они рядом в тени раскидистой нестройной, одинокой сосны и смотрели сквозь ее ветви в голубое небо. Протянувшиеся в разные стороны длинные толстые стволы светились позолоченной корой. Даже, когда солнце скрывалось за облаками, они отдавали благородством своей позолоты.

Вот и сейчас рядом с Аней у сосны он опять принялся за свое. Он обратил свой взгляд на начало одной ветви, кора которой особенно поражала своей яркостью.

" Не нужно больше загадывать. Хватит! Думай о другом!"

Назойливое желание подтвердить свою веру в благополучный исход упорно сверлило мозг, лишало покоя. Но риск может не оправдаться и тогда, отчаяние и страх могут совсем выбить его из колеи. С диким усилием удерживает свой взгляд в начале ветки. Ему хочется видеть, куда дальше она устремилась, - ввысь к свету или печально склонилась к земле. Ощущение, словно стоит у края пропасти, и загадочная сила увлекает его сделать шаг в сторону черной бездны.

И вдруг Анин голос.

- Смотри, какой светлый и теплый над нами шатёр. Сколько веток и все устремились в разные стороны. Интересно, почему сосна не выросла стройной?

- Не знаю. Видимо, порода такая.

- А я знаю. В стройной сосне одна только судьба, одна жизнь. Пусть блистательная, счастливая, но одна. А вот в этой, - сколько веток, столько судеб.

- Ты о чем? - встревожился он.

- Смотри сюда, там смелый, дальний вылет и дружное устремление иголок ввысь. А вот с другой стороны...

В длинных овалах глаз голубые зрачки, словно два драгоценных камня, медленно и прерывисто уходили вправо, обозначая свой путь звездными вспышками. Не спеша подняла руку вверх к другому стволу. В плавной, спокойной гармонии от плеча к тонким, нежным пальцам таилась бездна женственности, обаяния и выразительности.

- Рядом, - совсем другое. Сколько скорби под грузом жизненных невзгод в согнутой ветке?! А приспущенные в глубокой печали хвойные окончания?! продолжала она, постепенно извлекая из памяти нужные слова.

Пытаясь скрыть нарастающую в сердце боль, Володя энергично встал, и поспешил прервать Аню.

- Если хочешь, тут и о нас с тобой. Смотри на эту пару. Одна из них прямолинейно уходит к синему небу, а вторая увивается вокруг нее и тоже тянется за ней к свету.

Он наклоняется к жене, берет ее за руки, нежно их целует и бережно ставит ее на ноги. В страхе выдать свои чувства он находит выход. Повернулся к ней спиной и произнес:

- Между прочим, куда подевался наш волан?

Медленно шагает он по траве к месту, где находится волан, не спеша, поднимает его и, убедившись, что способен держать себя в руках, идет обратно ей навстречу.

На миг посмотрел ей в глаза и прочитал в свой адрес:

"Друг мой, если бы ты знал, как мне тяжело. Тебе, однако, не легче. Я очень и очень устала молчать. Боже, как я устала!? А сказать, что нужно, не могу. Хоть на минутку склонить бы голову к тебе на плечи, выплакаться, зарыдать... Но, увы, нельзя! Сам знаешь, что нельзя! Жизнь раньше времени погаснет. Как же, если ты останешься без меня!? Об этом мне бы нужно..."

День рождения Леночки. Пять лет ей исполнилось. Не суждено было осуществиться счастью сполна. Аня не в силах была взять на себя всю заботу и провести этот праздник по- своему, ярко, красочно, как мечтала.