Александр Вельтман - Не дом, а игрушечка !

И взор его оцепенел на ней.

- Барышне-то дурно, водицы надо... постой, я принесу, - сказал какой-то неизвестный человек с растрепанными волосами, в стареньком сюртучишке, пробираясь в другую комнату.

- Куда! - крикнула няня. - О господи, и присмотреть-то некому!.. Постойте, барышня...

И она бросилась за заботливым незнакомцем.

Сашенька пошатнулась от порыва няни. Порфирий успел ее поддержать. Она взглянула на него, и все чувства ее как будто замерли, голова приклонилась к плечу молодого человека.

- Не троньте! Извольте идти отсюда! А не то здкричу! - раздался голос няни из другой комнаты.

- Что ж... я ничего.... я прислужиться хотел... водицы подать.. говорил, пошатываясь, неизвестный, выходя из дверей.

- Вишь, нашел водицу на гвозде! Пошли-те вон отсюда!

- Что ж... пойду... Я вашему же покойнику, поклониться хотел... последний долг отдать...

- Да, да, знаем мы вас! - продолжала няня. - Спасибо, батюшка, что поддержал барышню мою, - сказала она Порфирию.

- Позвольте мне принять участие в вашем горе и помочь вам распорядиться, - сказал Порфирий Сашеньке, когда она очнулась и стыдливо отклонилась от него к няне.

- А вы кто такой, батюшка? - спросила няня.

- Я сосед ваш. Если угодно, я и мой человек к вашим услугам...

Вы можете положиться.

- Да вот бы надо было послать кого-нибудь на кладбище, заказать могилу.

- Я сам съезжу, - вызвался Порфирий и, поручив Семена в распоряжение Сашеньки, отправился на кладбище. Приехав на ниву божью, он долго ходил между могил, не встречая.никого, покуда не увидел выходящего из ворот дома старика священника.

- Где мне, батюшка, отыскать тут могильщиков? - спросил его Порфирий.

- Что вам, могилку, что ли? - сказал священник.

- Да, батюшка, не знаю, к кому обратиться.

- Могилку? хорошо, хорошо, доброе дело, мы очень рады, пойдемте... Чай, выберете место, а то у нас и готовые есть.

- Это все. равно, я думаю.

- Все равно: здесь славные места, славные места! Сухие, грунт песчаный... Эй! Ферапонт!.. Где ты?

- Здесь, - отозвался могильщик из глубины могилы, которую он рыл.

- Что, это заказная или так, на случай? - спросил священник.

- Заказная.

- Так вот и господину-то выройте могилку.

- Ладно. Младенцу, верно?

- Нет, старику, - отвечал Порфирий.

- Так бы уж и говорили. Ладно.

Заказав могилку, Порфирий отправился назад. Истомленная бессонными ночами во время болезни дедушки, Сашенька заснула.

Но за нее было уже кому хлопотать. Порфирий обо всем озаботился и, провожая покойника, шел рядом с его внучкой, Когда опустили гроб в-могилу, Сашенька, почти без чувств, упала к нему на руки.

- Это, верно, жених ее, - говорили в толпе народа, собравшегося около могилы, - вот парочка.

И Порфирдй и Сашенька это слышали.

Порфирий проводил ее до дому и хотел проститься.

- Куда ж вы? - сказала она ему.

Порфирий вошел в дом.

Сели и молчат, бояться даже смотреть друг на друга...

Посидев немного, Порфирий встал.

- Куда же вы? - повторила Сашенька.

- Вы утомились, вам надо отдохнуть.

- Когда же вы к нам будете?

- Если только позволите... - проговорил несвязно смущенный Порфирий.

На следующий же день он явился к соседке узнать об ее здоровье.

На этот раз она была разговорчивее, Порфирий смелее.

Слово "здравствуйте" напомнило и ему и ей первое сладостное ощущение сердца. Они произнесли его, и оба вспыхнули.

Няне ужасно как понравился скромный молодой человек.

"Вот бы парочек барышне", - думала и она.

- Уж если б вы видели, Порфирий Александрович, как покойник наряжал барышню - смех, да и только! Совсем не подевичьему! мальчик, да и только.

"Да, не видал!" - подумали в одно время и Порфирий и Сашенька, взглянув друг на друга и невольно улыбнувшись.

- Это амазонское платье я носила, нянюшка, - сказала Сашенька, - ко-мне оно лучше шло. В чепчике хуже.

Порфирий вспыхнул. Она заметила это, поняла, что некстати

упомянула о чепчике, и, также покраснев, опустила глаза и замолчала.

- Я вас и принял за мужчину, - сказал Порфирий, оставшись -наедине с Сашенькой.

- А я думала, что вы девушка.

Порфирий рассказал ей, как бабушка берегла его от простуды и рядила в чепчик, платок.

- Я хоть бы опять надеть чепчик, - прибавил он.

- Ах боже мой, для чего это?

- Так... вам нравилось.

- Ах, нисколько, так гораздо лучше, - опрометчиво вскрикнула Сашенька.

- Тогда вы мне сказали... - начал было Порфирий с простодушною откровенностию сердца, но вспомнил испуг Сашеньки

и замолчал.

Сашенька, казалось, также все припомнила, покраснела и потупила глаза.

Но, верно, в самой природе женщины есть хитрость.

- Что ж я вам сказала? - спросила она, не поднимая взоров.

- Вы сказали... "Если б мы были всегда вместе", - произнес тихо Порфирий.

Сашенька снова вспыхнула и, стыдясь своего смущения, закрыла лицо руками.

V

Первая любовь пуглива, как вольная птичка; много, много проходит времени, покуда она сделается "ручною". Природа ведет себя необыкновенно как умно, стройно и отчетливо. Порфирий был свободен, Сашенька также; за ними ничей глаз не присматривал, ничье ухо их не подслушивало, чувства так и влекли их друг к другу; а между тем самый строгий, ревнивый к благочестию присмотр не упрекнул бы их ни в чем. Казалось бы, им опасно сидеть вместе на дерновой скамье, под липой; сладкое воспоминание первого поцелуя должно бы было взволновать их чувства, давало право на полную откровенность; напротив: тут-то чувства их и становились боязливее. И это продолжалось до тех пор, покуда любовь взросла, созрела на сердце и вдруг в одно утро расцвела, как махровая роза. И в глазах, и в выражении голоса явилась какая-то особенная нежность. Все в них стало ясно друг для друга, они взглянули один на другого и обнялись.

- Помните, я сказал: как я вас люблю! - прошептал Порфирий.

- Помню!

- А вы сказали: ах, как и я вас лцоблю; если б мы были всегда вместе! Помните?

- Помню, помню!

Казалось бы, это блаженное мгновение надо было продлить, скрыть от всех свое счастье, но Сашенька вскрикнула опять:

пустите! И, вырвавшись из объятий Порфирия, побежала вон из комнаты.

- Куда вы? Чего вы испугались? - и Порфирий вообразил, что Сашенька опять так же испугалась чего-то, как в первый раз в садике.

Но Сашенька побежала поделиться своим счастьем с няней.

Порфирий задумался, сердце его сжалось, вдруг слышит голос Сашеньки: "Пойдем, пойдем скорее".

И, притащив няню за руку, она вскричала:

- Смотри, нянюшка!

И бросилась на шею к Порфирию.

- Ах вы, баловники, греховодники! - вскричала няня, всплеснув руками и качая головою.

Вырвавшись снова из объятий Порфирия, Сашенька бросилась на шею к няне и задушила ее поцелуями.

- Ну, ну, ну, пошла от меня, бесстыдница! Пошла к своему любезному на шею! Вот погоди, поп-то вас обвенчает, а посаженыйто отец плетку даст на тебя.