Джозеф Д’Лейси - DARKER: Рассказы (2011-2015)

— А ты невинен, — хихикнули сзади.

— Ферлинг! — крикнул Тьюлиг. — Я чист!

— М-м-м… — облизнулись рядом.

— Я чист, как младенец, — прошептал Тьюлиг, сползая на пол на подломившихся ногах.

— От тебя так пахнет клубникой, — дохнули ему в затылок, и он с ужасом опознал знакомые нотки. — Ты — дьявольски сладкий. Ты как те маленькие детки…

Щелкнули и погасли лампы.

© Андрей Кокоулин, 2014

Вы никогда не задумывались, почему слова «Санта» и «Сатана» так похожи? Вдруг это не простое совпадение? Кое-кто из жителей городка Розо еще помнит историю о человеке, который пришел к фермерам в неурожайный год и с помощью странного ритуала спас посевы пшеницы. Но обещанную плату он так и не получил, поэтому одной холодной декабрьской ночью навестил должников и забрал то, что ему захотелось…

Новогодний хоррор от признанного мастера жанра.

DARKER. № 1 январь 2015

GRAHAM MASTERTON, «ANTI–CLAUS», 2003

Это был самый суровый октябрь за последние одиннадцать лет. Из Канады через северную Миннесоту пришел ледяной шторм и не утихал уже девять дней и девять ночей, а это значило, что Джерри и мне ничего не оставалось, как забронировать пару номеров в мотеле «Стерджон» в городе Розо с населением 12 574 человека и ждать, пока не наладится погода.

Бо́льшую часть времени мы проводили в баре «Северная звезда», общаясь с местными жителями и слушая кантри-песенки о несчастных охотниках и неверных женщинах. Снаружи весь мир был покрыт льдом: силовые линии обрывались; из-за топлива, превратившегося в воск, застревали грузовики; а залеплявший глаза снег временно лишал людей зрения.

Джерри был спокоен как пес у камина и, кажется, не стал бы особо переживать, если б ему пришлось провести остаток своей жизни в «Северной звезде», но меня длительное пребывание взаперти уже через два дня сделало крайне раздражительным. Я просто хотел продолжить работу и вернуться к семье в Сент-Пол. Дважды в день я звонил Дженни и разговаривал с детьми — Трейси и Майки, но их было слышно так плохо, а голоса казались такими далекими, что изоляция ощущалась еще острее.

Большую часть времени мы разговаривали с барменшей, Альмой Линдемут. У нее были зачесанные наверх высветленные волосы с уже видневшимися корнями и густой, прокуренный голос. Она носила джинсовую рубашку на клепках, щедро обнажавшую декольте; пахла «Tommy Girl» и чем-то еще, сексом, наверное: так пахнут простыни, если зарыться в них лицом поутру.

— Ребята, вам не стоило приезжать сюда осенью, нужно было приехать в августе, когда очень тепло и красиво, можно ловить рыбу и все такое.

— Так мы приехали не прохлаждаться. Мы собираем данные для Департамента лесного хозяйства Миннесоты.

— Разве вы не можете развлечься хоть немного?

— О, я могу, — сказал Джерри, прищурив глаз, рядом с которым свисала сигарета. — А у Джека жена и двое маленьких детей. Развлечения verbotten [243] Запрещены (нем.) .

Альма наклонилась на стойку бара, вызывающе стиснув вместе свои испещренные родинками груди.

— Ты знаешь, как готовят меренгу? — спросила она Джерри.

— Конечно, я могу приготовить все что угодно.

Еще мы разговаривали со стариком, который сидел в дальнем конце бара, опрокидывая одну рюмку «Джека Дэниэлса» за другой, примерно по порции каждые десять минут. Старик носил нелепый седой парик, выглядевший старше, чем он сам, и у него было тощее, изможденное лицо с белыми иглами щетины в морщинах. Одет он был сплошь в черное, и его глаза тоже были черными, как шахты до центра земли.

— Так для чего же вы сюда приехали? — даже не глядя на нас, поинтересовался он.

— Исследование, вот и все. Департамент лесного хозяйства хочет вырубить несколько тысяч акров черной и желтой сосны и заменить их белой и австрийской сосной.

— Почему они хотят это сделать?

— Потому что белая сосна и австрийская сосна коммерчески гораздо более выгодны.

— Ах, деньги. Можно было догадаться. И где конкретно вы проводите свое исследование?

— В основном в верховьях Лост-Ривер-Форест, отсюда и до границы.

— Возле Сент-Николаса?

— Верно. Сент-Николас и Пайнроуд.

Старик сухо шмыгнул и толкнул рюмку вперед для новой порции.

— Знаете, почему они назвали его Сент-Николас?

— Понятия не имею.

— Они называют его Сент-Николасом, потому что Санта-Клаус родом оттуда.

— Да неужели? Я думал, Санта-Клаус родом из Лапландии или откуда-то из тех краев. С Северного полюса, разве нет? — вставил Джерри и издал свой типичный возглас.

Старик повернулся ко мне, в его выражении лица было что-то очень тревожащее. Я только раз в жизни видел такой взгляд: когда проводил исследование в Ла-Куи-Парле, где ко мне подъехал фермер на джипе и направился в мою сторону с помповым дробовиком, которым, казалось, действительно намеревался воспользоваться. Старик хрипло сказал:

— Есть сказочный Санта-Клаус, и есть настоящий. Настоящий Санта-Клаус живет в своей хижине на Сэд-Дог-Ривер.

— Ну, конечно, — сказал Джерри. — А как же он появляется каждый год в универмаге Дейтон?

Старик залпом выпил налитое и подтолкнул свою рюмку для другой порции.

— Вы хотите узнать кое-что или нет?

— Конечно, продолжайте, — поддержал я его и быстро кивнул Джерри головой, обозначая, что он должен держать свои умные замечания при себе.

— Это было как раз на рубеже веков, когда в Розо жило всего пять или шесть сотен человек, — сказал старик. — Жизнь в те дни была довольно рисковой, в 1898 году яровая пшеница не уродилась, и некоторые фермерские семьи оказались очень близки к голодной смерти. Но однажды просто из ниоткуда объявился этот парень и сказал, что может изменить их судьбы, если они согласятся отдать ему десять процентов от прибыли.

Конечно, они не поверили ему, но он ушел в поля и провел на каждой ферме что-то вроде ритуала: с дымом, костями и кругами, нарисованными в грязи. Он проводил их каждую неделю в течение всего сезона, пока фермеры не стали относиться к нему как к ветеринару или сборщику молока.

Поселился он глубоко в чаще леса, в лачуге на излучине Сэд-Дог, покрасил хижину в черный как ночь цвет. Никто не знал, что он вытворял, когда был один, но некоторые говорили, что слышали исходящие из лачуги крики и вопли, словно демоны ревели в аду. Местный священник сказал, что он посланник Сатаны и ничего хорошего от этих ритуалов ждать не стоит. За спиной жители Розо стали называть его Сатана, но все же позволяли ему с костями и дымом посещать свои хозяйства, потому что были сколь религиозны, столь и суеверны; и если Сатана действительно мог заставить их пшеницу расти, они не собирались ему противодействовать.