Джозеф Д’Лейси - DARKER: Рассказы (2011-2015)

Наконец она добралась до окна кухни. Подоконник располагался слишком высоко, и ей было не дотянуться. Тогда мистер Касабян принес деревянное корытце, в котором обычно выращивал растения, и она взобралась на него. Очистив замерзшее стекло перчаткой, заглянула вовнутрь.

Сначала не было видно ничего, кроме теней и смутной белизны ящика со льдом. Но затем на кухне что-то медленно пошевелилось. Что-то крупное, с бессильно висящими по бокам руками и необычайно маленькой головой. Миссис Густафссон несколько мгновений озадаченно смотрела на существо, а затем спустилась вниз.

— Там кто-то есть, — сказала она, и ее обычно резкий голос показался мямлением ребенка, увидевшего в темноте у своей кроватки нечто такое, что было слишком пугающим, чтобы это можно было описать словами.

— Они мертвы? — спросил мистер Касабян.

— Нет. Не знаю.

— Нужно звонить копам.

— Я должна посмотреть, что это.

— Плохая идея, миссис Густафссон. Кто знает, что там? Вдруг это какой-нибудь убийственный убийца.

— Я должна узнать, что увидела. Пойдем со мной.

— Миссис Густафссон, я всего лишь старик.

— А я старуха. Какая тут разница?

Она снова поднялась по ступенькам к задней двери, держась за перила, и вернулась к двери Дэвида и Мелани. Мистер Касабян следовал за ней. Она надавила на дверь плечом, и та немного подалась. Мистер Касабян тоже приложился. Казалось, дверь подпирал диван, но, продолжая давить, им удавалось понемногу открывать ее. Наконец проем стал достаточно широким, и они смогли попасть в гостиную.

— Это точно запах мертвечины, — сказал мистер Касабян.

В гостиной было темно и ужасно холодно, повсюду валялись книги, журналы и одежда. На обоях стояли отметки, похожие на отпечатки рук.

— Я считаю, что в самом деле пора звонить копам.

Дойдя до середины гостиной, они услышали еще один глухой звук и какое-то шарканье.

— Господи Иисусе, что это такое? — прошептал мистер Касабян.

Миссис Густафссон, ничего не говоря, сделала еще два-три шага в сторону кухни. Дверь в нее была слегка приоткрыта.

Они вместе подошли к кухне и встали прямо перед дверью. Миссис Густафссон, наклонив голову, произнесла:

— Я слышу… Что это? Кто-то плачет?

Но на самом деле было похоже, будто кто-то задыхался, перенося какую-то тяжесть.

— Мистер Стевенджер? — позвала миссис Густафссон, постаравшись, чтобы ее голос прозвучал так властно, насколько это было возможно. — Мне нужно с вами поговорить, мистер Стевенджер.

Она приоткрыла кухонную дверь сначала чуть-чуть, а затем нараспашку. У мистера Касабяна от ужаса вырвался слабый стон.

В кухне действительно кое-кто был. На фоне окна стоял силуэт необычайно крупного существа с маленькой головой, огромными плечами и бесполезно свисающими по бокам руками. Когда миссис Густафссон сделала шаг вперед, оно покачнулось, будто было на грани изнеможения. Мистер Касабян зажег свет.

Отделанная сосной кухня походила на бойню. По всему полу виднелись пятна засохшей крови, повсюду были кровавые отпечатки рук, а в раковине лежала куча почерневшей плоти. Запах стоял такой едкий, что у миссис Густафссон заслезились глаза.

Огромная фигура, качавшаяся перед ними, оказалась Дэвидом… Дэвидом, который был давно мертв. Его кожа имела белый — и местами зеленый — оттенок. Его руки свисали вдоль тела, ноги сгибались в коленях и волочились по линолеуму. Головы у него не было, но на месте шеи торчала голова Мелани со слипшимися от засохшей крови волосами. Она пристально смотрела на гостей.

Сердца миссис Густафссон и мистера Касабяна произвели с десяток биений каждое, прежде чем они поняли, что предстало перед ними. Мелани вскрыла тело Дэвида от груди до паха и очистила его от большей части внутренностей. Затем отрезала голову и расширила горло, чтобы забраться вовнутрь грудной клетки и протолкнуть наружу свою голову. Она носила тело Дэвида как тяжелую, разлагающуюся накидку.

Накрасила его отрезанную голову тональным кремом и губной помадой и увенчала сушеными хризантемами. Затем положила в сетку вместе с головой Эхо и повесила себе на шею. Вставила облезлый хвост Эхо во влагалище — он свисал у нее между бедер.

— Мелани, — сказал совершенно пораженный мистер Касабян. — Мелани, что случилось?

Мелани попыталась сделать шаг вперед, но тело Дэвида было слишком тяжелым для нее, и она лишь покосилась набок.

— Мы — один человек, — сказала она с такой радостью и возбуждением в голосе, что миссис Густафссон прикрыла уши. — Мы — один человек!

Перевод Артема Агеева

Вы молоды, влюблены, вас готовятся сочетать законным браком. Все вроде бы прекрасно, но… Вас привели сюда по приказу Томаса Торквемады, который приготовил своеобразное испытание.

Впервые на русском — новелла классика французской литературы, автора знаменитых «Жестоких рассказов».

DARKER. № 3 март 2015

AUGUSTE VILLIERS DE L'ISLE-ADAM, «LES AMANTS DE TOLEDE», 1888

Восточная заря окрасила в красный цвет гранитные скульптуры на фронтоне Церковного суда в Толедо — и среди прочих «Пса, несущего в зубах пылающий факел», эмблему Святой Инквизиции.

Пара пышных смоковниц укрывала своей тенью бронзовый портал; за порогом, четырехгранными каменными ступенями, восставало чрево дворца, — путаница глубин, построенная на искусно рассчитанных отклонениях подъемов и спусков. Эти спирали терялись — одни в залах совета, кельях инквизиторов, тайной часовне, ста шестидесяти двух камерах, даже в саду и дортуарах приближенных; другие в длинных коридорах, холодных и бесконечных, ведущих к различным убежищам… к столовой, библиотеке.

В одной из этих комнат — ее богатая обстановка, кордовские гобелены, растения, освещенные солнцем витражи, картины резко отличались от аскетизма других помещений, — стоял в этот рассветный час, босыми ногами в сандалиях, в середине круглого византийского ковра, со сложенными руками, с неподвижным взглядом больших глаз худой старик огромного роста в белом одеянии с красным крестом, длинной черной мантии на плечах и с черной кардинальской шапочкой на голове, с железными четками на поясе. Казалось, что ему уже за восемьдесят. Бледный, со следами умерщвления плоти, наверняка кровоточащими под невидимой власяницей, которую он никогда не снимал, он разглядывал альков, где стояла, задрапированная и украшенная гирляндами, пышная и мягкая кровать. Имя этому человеку было Томас Торквемада.