Влад. Азов - Теплая компания (Те, с кем мы воюем). Сборник

За доброту все любили доброго Якова, но глядя на него все думали:

– Как это несправедливо! Яков всех добрее нас и всех беднее. Неужели такая добродетель, как доброта, ничем не должна быть награждена?

Но слепые люди ничего не видели. Они не знали, какое счастье ждет доброго Якова.

Однажды вечером добрый Яков возвращался с поля домой.

– Господи! – думал он, – мир так прекрасен…

Вдруг он заметил в стороне от дороги, под деревом, что-то черное.

Приблизившись, он увидел спящего путника. Последний, положив под голову кожаный мешок, крепко спал.

– Как сладко спит! – подумал добрый Яков, – хорошо человеку, когда он спит.

Невольно он подумал:

– Теперь он спит, и ему хорошо, а проснется… Сколько горя и неприятностей дает человеку жизнь. Сон – счастье. Жизнь – горе.

И так жалко стало путника бедному Якову, что он, не колеблясь, решил:

– Я избавлю этого человека от горя… Пусть не просыпается он никогда…

Тут добрый Яков вынул из кармана свой складной нож, открыл его и всадил его по рукоятку в горло путника.

Сделав это, добрый Яков открыл кожаный мешок и увидел, что он набит серебром.

Тут добрый Яков вынул из кармана свой складной нож…

Добрый Яков стал богаче всех на селе, и никто ему не завидовал. Все говорили:

– Он заслужил это. Ему это награда за доброту.

Подобных сказок много у венгров.

В зимние вечера старики рассказывают их молодежи, внимательно слушающей.

Эти сказки развивают в чуткой деревенской молодежи желание быть добродетельными и добрыми.

Каждому хочется быть таким, как герой в сказке.

В больших городах нищие, собирающие на улице милостыню, имеют каменные дома.

По большей части самый заурядный нищий богаче богача средней руки.

С каждого копеечка, а копеечка рубль бережет.

Когда говорят о венгерской литературе, о венгерском искусстве, невольно вспоминаются богатые нищие в больших городах.

Литература у венгров – самая богатая литература в мире.

У них есть Шекспир, Гете, Гейне, Вольтер, Золя, Пушкин, Сервантес.

У них все есть.

О венгерских великих поэтах, драматургах, романистах, новеллистах и т. д. мир мало осведомлен.

У каждого народа есть свой великий поэт.

У венгров нет.

Да зачем он им?

Венгры, как нищие, сидят на тротуаре и выпрашивают у каждого по грошику.

Каждый прохожий подаст. Нищему отчего не подать? Много ли нищему нужно?

А он по грошику, по грошику с каждого прохожего. Ан глядишь, и дом готов.

Лучшая литература именно у венгров.

У них Толстой, Шекспир, Гете, Мильтон, Диккенс, Пушкин, Вольтер.

Не важно, откуда кирпичики натасканы. Важен факт. Важно то, что существует дом.

Своих кирпичей в здании венгерской литературы у венгров нет.

То же самое в искусстве.

У венгров есть Рафаэль, Леонардо да Винчи, Рембрандт, Пракситель, Роден…

По грошику с каждого…

Венгерское искусство – богатейшее в мире.

Театр в Венгрии до сих пор стоит на недосягаемой высоте.

Самой гениальной пьесой до нынешнего дня в Венгрии считается (и вполне справедливо) "Цыганский барон".

Венгерского театра не коснулись новые веяния.

Рейнгартовщина, меерхольдизм и крэгизм прошли мимо него, не задев его ни капельки.

По старому, венгерский театр стоит незыблемо, и бессменно ставятся в нем "Цыганский барон", "Птички певчие" и "Корнвильские колокола".

По старому, театр является в Венгрии храмом чистого искусства.

Венгры любят везде чувствовать себя как дома, и в театр они приходят со всей семьей, с кофейником и с чашками для кофе.

Мужчины приносят в карманах бутылочку с хорошей венгерской настойкой.

Когда поет тенор, женщины пьют кофе.

Под баритона мужчины пьют настойку.

Под баса пьют венгерское.

Часто, к концу спектакля, мужчины по-семейному храпят, откинувшись на спинку кресла.

Верные жены охраняют их сон.

Венгрия дала театру огромное количество великих артистов, артисток, певцов и певиц.

Кому, например, не известны имена Дузе, Сарры Бернар, Савиной, Шаляпина, Мазини, Аделаиды Патти Баттистини и других.

Какие имена!

Какой еще народ дал сразу столько блестящих имен.

Ни один!

Теперь в Венгрии существует сильное течение поднять театр еще выше.

С этой целью выработан проект о перенесении всех театров в Венгрии на вершины Карпат.

Если этот проект будет осуществлен, то выше венгерского театра не будет ни один театр в мире.

В заключение несколько слов о венгерском климате.

Венгрия находится почти на одной широте с прекрасной Францией.

И много веков тому назад климат там был такой же мягкий и благодатный, как во Франции.

Было это до пришествия венгров в нынешнюю Венгрию…

С пришествием венгров стало замечаться сильное ухудшение климата.

Венгры испортили климат.

Даже теперь, когда стали устанавливать везде канализацию, когда появились превосходные электрические вентиляторы, озонаторы и тому подобные воздухоочистительные средства, климат в Венгрии к лучшему не изменился.

Не даром говорится, что климат человека боится.

ТУРЦИЯ

Мы почти ничего не знаем о Турции. Нужно иметь мужество признать это. А так как мы, русские, в смысле искренности народ чрезвычайно мужественный, то мы охотно признаем, что о Турции ничего не знаем.

Есть, конечно, несколько русских ученых, которые с легким сердцем жонглируют таким загадочными словами, как вилайет, редиф, низам, Новобазарский (?!) Санджак (?), но и эти люди в тиши ночей, когда совесть остается глаз на глаз с человеком – проводят время, назначенное для сна, в терзаниях и сомнениях: правильно ли они употребили в своей статье слово «вилайет» – обозначив этим понятием свадебный обычай турецкого низама? Не ошиблись ли они, полагая, что Новобазарский Санджак – это род одежды, носимой городскими племенами восточного редифа.

А в какое положение ученых ставят такие слова, как «ливы», "казы" и "нагиры".

В чем тут дело?

Съедобны ли эти ливы и живут ли в этих «казах»? Покрываются ли нагирами или сморкаются в них?

Единственное турецкое слово, которое не возбуждает никаких сомнений, – это кофе; но легко ли по одному слову вывести заключение об этнографическом, политическом и административном устройстве современной Турции.