Валентин Иванов - Златая цепь времен

Наука есть величайшее благо, которое без «поправки на человека» способно превращаться в злейшее бедствие.

В книге В. Н. К. постоянно и в разных контекстах употребляются термины — предвидение, предсказание, прогнозирование, научное предвидение . Сегодня эти слова стерты и обесценены бесконечными неквалифицированными повторениями. В. Н. К. следовало бы начать с объяснения, как он сам понимает эти термины и будущее время, к которому они относятся.

В моем этюде «О политическом предвидении» я старался обосновать следующие положения:

а) будущее, в каком бы то ни было физически-естественном образе, не существует и поэтому не может быть, как несуществующее, «увиденным», «прочтенным»;

б) наша наука основана на наблюдениях, опытах, экспериментах над существующим : будущее, как несуществующее, не может быть исследуемо научными методами, поэтому нельзя говорить о научном предвидении;

в) политико-социальная модель организует волю людей, указывая им цели, для достижения которых люди стремятся осуществить модель, и воплощение модели есть результат человеческих усилий, а не результат «предвидения будущего» авторами модели.

Из-за стертости слов, из-за неквалифицированного употребления терминов мы постоянно, в речи и в сознании, смешиваем — и подставляем одно вместо другого понятия — предвидение, предсказание, провидение, прогнозирование (по-русски — предзнание) с понятием «планирование». Из-за этой путаницы мы склонны принимать планирование за предвидение, и нам свойственно видеть в удачном осуществлении планирования (особенно крупного масштаба) — провидение, предсказание.

В. Н. К. говорит в своей книге о прогнозировании будущего, которое «становится неотъемлемой частью деятельности современного общества».

Замечу, между прочим, удобство иностранных словечек. Если бы вместо прогнозирования В. Н. К. взял русские эквиваленты, например предвидение, или перевел прогнозирование как предзнание, то приведенная цитата выглядела бы особенно забавно.

Но если устранить путаницу в терминах, заменив прогнозирование планированием, то «дефицитную информацию» о будущем, о которой говорит автор, можно было бы, казалось, получить, начав с вычисления результатов устремления в будущее всего пучка плановых лучей через год, два, три и так далее.

Конечно же, В. Н. К. не так наивен: тут же, на следующей странице, он говорит о теории вероятности в применении ее к естествознанию, какая теория «охватывает все виды области современной человеческой деятельности». Терминология и здесь хромает: теория вероятности не «охватывает» , а, по В. Н. К. же, может объяснять . Но не буду отвлекаться. Замечу по существу, что В. Н. К. совершенно справедливо отмечает, что «любой прогноз является (только! — В. И. ) вероятностным и чем более конкретен прогноз, тем выше степень его неопределенности».

Отсюда можно заключить, что поведение людей, по В. Н. К., «прогнозируется» с высокой степенью неопределенности. А так как состояние общества и выполнение планов зависит от поведения людей, то как быть с «предвиденьями», «предсказаниями»? Об этом В. Н. К. как будто бы не думает, ибо сказанное им о теории вероятности он подтверждает и развивает на общих примерах из… космологии!!

Но человека В. Н. К. не забывает, говорит о «динамичности научного прогноза», который «должен постоянно уточняться, представляя собой цепь последовательных, все более точных приближений, проверяемых практикой, опытом».

Следовательно, прогноз, составленный сегодня, завтра исправляется фактами, выявившимися завтра. Исправленный завтра прогноз исправляется в свою очередь фактами, давшими о себе знать на третий день. И так далее, до бесконечности или до какого-то условного дня? Но подобная практика выглядит подтасовкой, для чего? Для спасения репутации прогнозиста, что ли?

Таков результат терминологической путаницы, результат, надо сказать, не только нелепый, но и, в своем роде, даже опасный: многократно подчищенный «прогноз», сто раз подогнанный под действительность и волей правщиков превращенный в описание действительности, продолжает слыть прогнозом, предвиденьем, провиденьем. Настоящее шаманство!

Насколько проще и здоровее называть вещи своими именами: есть планирование, краткосрочное и долгосрочное, без которого общество не может обойтись. Если хотят говорить о прогнозе, то под ним нужно разуметь не предзнание, а размышление о возможных последствиях нынешних действий, без чего общество тоже не может обойтись, и такое размышление мы обязаны опирать на все доступные нам объективные данные. Политически-социальная модель есть необходимейшая программа общественных мероприятий, вызываемая ходом Истории.

Реализуясь, социальная модель, как и планирование, вступает во взаимодействие с неограниченно большим количеством разнообразнейших и сложнейших обстоятельств — с Жизнью, и через это взаимодействие складывается будущее.

Большая беда В. Н. К., что меньше всего он интересуется человеком, рассматривая его как робота, который будет исправляться селекцией, а недостатки психики и характера этого робота будут «точно и избирательно» корректироваться «разнообразными химическими препаратами».

Автору книги как будто неизвестно, что общество очень давно занималось искусственным отбором, селекцией не только в растениеводстве и скотоводстве, но и в собственной среде. Бывало даже, что скотоводческие опыты переносились в общество прямо. Так, издавна бык, с его воинственным характером, превращался в кроткого рабочего вола. Тот же метод в Персии, Византии, Китае, Турции и некоторых других странах применялся и к людям. И так как, по тогдашним научным теориям, «холодный ум» евнуха был надежнее мужского, то в некоторые периоды истории указанных стран именно евнухи оказывались высшими сановниками…

Автор декларирует бесконечность расширения знаний, и через некоторое время его потомки будут не в восторге от кругозора своего предка. Но сам он смотрит в прошлое с дешевым высокомерием. Да, была у русских поговорка: от судьбы не уйдешь. Но говорили и — каждый кузнец своего счастья. Древние славяне вообще не признавали фатальности. Русское православие давало свободу воли и выбора между полюсами рая и ада, тот или иной удел был не предначертан, но обусловливался свободной волей. Фатализм ислама не помешал арабам стремительно распространить свое политическое влияние и культуру от Испании до Инда.

Будущее науки… Размышления В. Н. К. таковы по своему антигуманистическому строю, что пора спросить, наука для человека или человек для науки?

Да, конечно, наука значит бесконечно много, да. Но в какой мере? Наука — не подобие Америки, которая не так давно не существовала в сознании европейцев. Наука есть продукт человеческого творчества. Преклоняться перед ней — быть дикарем, который обожает собственноручно отесанный кусок дерева. Технократия, наукократия — религия дикарей нашей современности.