Камиль Зиганшин - История Варлаама (Скитник)

Смельчак понимал, что их выдает резкий неприятный запах. И вот что он придумал... Перед нападением волки, следуя примеру главаря, долго терлись о мочу и свежий помет оленей. Эта немудреная процедура позволила подойти к табуну настолько близко, что им удалось зарезать сразу двух оленух. Хищники попировали и залегли на долгожданный отдых. Наткнувшиеся на место трапезы охотники вспугнули зверей. Переевшие волки убегали сначала непозволительно медленно и тяжело, но , когда меткий выстрел уложил одного из них, они изрыгнули съеденные куски мяса на снег и быстро оторвались от преследователей. Но пущеная вдогонку пуля настигла еше одного, замыкавшего цепочку, волка. Раненный зверь побежал шатаясь, часто падая. Промокшая от снега шерсть страшно всклокочилась. Изнемогая, бедолага повернулся к бегущим на снегоступах стрелкам и достойно встретил смерть. Остальные члены стаи укрылись в окрестностях пещерного скита, куда охотники заходить не смели.

Корней, как никто изучивший Смельчака, был полностью согласен с утверждением Маркела, что вожак и его прихвостни - слуги дьявола.

-Не мог же Господь наделить столь выдающимися способностями до такой степени бездушное существо!

Но и Смельчак тоже досконально изучил своего противника. Он ненавидел и одновременно остерегался Корнея, чуя в нем более высшее, независимое создание. Особенно зверь тушевался от взгляда его проницательных глаз. Волк привык видеть в глубине зрачков любого существа затаившийся, порой панический страх, в глазах же Корнея горел особый огонь, а взгляд был смелый и неустрашимый. Он смущал Смельчака даже в те минуты, когда взор скитника не был устремлен непосредственно на него.

Осмотрительно избегая прямой стычки с Корнеем, он, желая хоть чем-то навредить ему, замыслил прикончить его верного друга - Лютого. Волки и без того давно точили клыки на слишком самостоятельного и ловкого кота, но Лютый был не дурак: спал только на деревьях, а уж бдительности у него было несравненно больше, чем у волков. Тем не менее удобный случай им вскоре представился.

По следам волки поняли, что он повредил лапу и сильно хромает. Не воспользоваться таким шансом было глупо и вожак со своими ближайшими прихвостиями пустились в погоню. Через час они увидели рысь, бредущую по склону высокого отрога. Спасаясь от появившихся волков, кот побежал, заметно припадая на переднюю лапу, к горе Башне, при этом даже дважды неловко растянулся на камнях. Вдохновленная близостью жертвы, свора прибавила ходу и уже предвкушала скорую расправу, но, почти настигнутый, Лютый успел заскочить на узкую горную тропу и, скрылся за скалистым ребром, где их уже поджидал Корней с дубиной. Он пропустил рысь, а затем по очереди молча сшиб в пропасть всех выродков, выбегавших из-за скалы.

Благодаря понятливости и бесстрашию кота рискованный план удался на славу! Лютый, весьма гордый убедительной игрой, подошел к другу. На дне пропасти лежала груда окровавленных тел. Смерть выродков дала надежду на воцарение покоя и Божьей благодати во Впадине.

Но самое невероятное во всей этой истории было то, что Смельчак остался внизу, затаившись в кустах. Увидев улыбающегося Корнея, спускавшегося с абсолютно здоровым Лютым , он понял, что предчувствие и в этот раз его не подвело. Проводив "артистов" взглядом полным ненависти, Смельчак осторожно поднялся на гору и увидел, что все его подельники погибли.

Утрата верной шайки была для Смельчака сильнейшим ударом. Оправившись от потрясения, он на следующий день догнал основную стаю. Волки дремали, лениво развалясь в самых немыслимых позах, в тени деревьев. Заметив вожака, они по привычке встали, но смотрели на него напряженно, даже враждебно. Во время его отсутствия в стае верховодил Широколобый и теперь, увидев, что Смельчак один, без своей свиты, он демонстративно игнорировал предводителя. Назревала схватка.

Смельчак понимал, что нужно осадить самозванца, но праздный образ жизни последних лет не прошел даром : он утратил былую силу и ловкость.

Склонив набок голову Широколобый зорко следил за каждым движением вожака. Чуть приоткрытая пасть придавала его морде выражение абсолютной уверенности в победе. Взбешенный Смельчак подскочил к нему. Соперники, ощерившись, встали друг против друга, демонстрируя свою мощь и твердую решимость отстоять право на стаю.

Уже были показаны белые, как снег, клыки, поднята дыбом шерсть, наморщен нос, неоднократно прозвучало устрашающее рычание, а они все стояли, не двигаясь с места. Вдруг Широколобый неуловимым боковым ударом сбил противника с ног и, нависнув над ним, принялся остервенело трепать загривок.

Смельчак вырвался, метнулся в чащу, ударился о дерево и, шатаясь пошел прочь. Его фигура выражала безнадежное отчаяние: еще никогда он не чувствовал себя таким униженным. Власть Смельчака держалась на страхе и силе. Как только тиран лишился этих опор -- она рухнула и никто, даже его волчица, не последовал за ним, чтобы выразить сочувствие.

Уже давно заглохли последние верховые запахи стаи, а Смельчак все брел и брел, кипя от бессильной ярости. Наконец, он добрался до участка Северного хребта, вдоль которого зияли темные лазы пещер. Эта окраина Впадины была богата зверьем, а следы пребывания людей вообще отсутствовали и волки часто укрывались в этих местах от опасности.

Постепенно, свыкаясь с участью изгоя, Смельчак успокоился и жил тихо. Иногда, правда, наваливалась невыносимая тоска, но, не желая выдавать себя, он воздерживался от исполнения заунывных песен о своей обиде на предавших его сородичей. Чтобы облегчить душу, он в такие минуты лишь уныло и жалобно скулил, сунув морду в мох.

Как-то , стая Широколобого, перемещаясь по Впадине за оленями, случайно столкнулась со Смельчаком. Волки с полным безразличием прошли мимо свергнутого тирана -вожака. А бывшая подруга даже не скрывала своего предпочтения Широколобому. "Ты уж , Смельчак, не серчай, но твое время прошло,"- говорили ее глаза.

От повторного унижения и позора Смельчак так стиснул клыки, что на одном из них скололась эмаль. Ему, всю жизнь одержимому стремлением к главенству, жаждой превзойти других, видеть такое демонстративное предательство было невыносимой мукой, но приходилось терпеть. Сразу же вспомнилась волчица Деда: та не отходила от смертельно раненного ударом копыта суженного ни на шаг и, когда тот околел, еще долго тихо лежала, обняв лапами его остывающее тело.

Разучившись за время царствования скрадывать добычу и неутомимо гнать ее, волк поначалу вынужден был довольствоваться мелкой, как правило, случайной добычей. Зато хорошо разбираясь в мотивах голоса ворона- вещуна, Смельчак легко определял, когда тот находил падаль, и не гнушался сбегать к ней покормиться.