Анатолий Злобин - Бонжур, Антуан !

Еще как мило, просто прелестно, восхитительно, очаровательно: звякнул колокольчиком, чтобы прислуга на кухне не заблудилась, - шарман, манифик, а главное, демократично. По-нашему, по-рабочему брякнул колокольчиком супница на столе. Еще брякнул - силь ву пле - рыба под бешемелью. Шарман, да и только!

А ведь и в самом деле, шарман. Ответа-то на свой вопрос о машине я так и не получил. Впрочем, это мелочь. Какое значение имеет судьба одной машины с неведомыми узниками на фоне тех глобальных событий, которые нарисовал передо мной демократичный президент. Зона четыре, сектор пять - так это звучит на штабном языке, а машина и вообще там значится под трехзначным номером с дробью, строка, мелькнувшая в сводке, мелочь, недоступная глобальному взору. Как-нибудь да и узнали в штабе, это же детали. Их разрабатывал сам Виль.

Пора и мне менять пластинку.

- Проблема, волнующая меня в данную минуту, - продолжал я, поглядывая на президента, - имеет не столько политический, сколько исторический интерес. В наших разговорах часто проскальзывает имя полковника Виля. Позавчера мсье президент сказал мне, что Виль скрывался со всеми документами. Зачем это ему понадобилось?

За президента ответила президентша: как? Неужели вам еще не рассказали об этой истории? Человек, которого называли арденнским героем, совершил некрасивый поступок. Незадолго до освобождения он ограбил главный банк в Льеже и взял там несколько миллионов. После этого он, естественно, был вынужден скрыться, забрав с собой все документы.

- Да, - сказал я, еще не зная, стоит ли мне заниматься деталями этой истории, - это явно не манифик. И даже не адорабль!

Президент Поль Батист тоже молвил слово, и они все трое зашелестели хором, изображая бурный смех.

- Мой друг очень тонко чувствует юмор, - начала урожденная Буш. - Он только что сделал юмористическое заявление, что с обедом, равно как с предателями и грабителями, мы покончили, и предлагает на ваш выбор два следующих развлечения и одну сигару. До собрания остается свыше двух часов, и вы могли бы посетить музей Курциуса или галерею изящных искусств, которую посещают все туристы. Нельзя быть в Льеже и не побывать в музее Курциуса.

- Не будь туристом, - сказал Командир.

- Будь человеком, - подхватил Виктор-старший.

- И вообще, наведи у них порядок, - заключил Николай.

Горничная вошла без колокольчика, за нею в дверях появился Антуан. Увидев столь изысканное общество, он несколько смутился и застыл, подмигнув мне.

Они быстро заговорили. По мере того как Антуан отвечал, лицо президента хмурилось. Сначала он не соглашался с Антуаном, но тот продолжал настаивать. Президент положил ладони на край стола и задумался.

- О чем они говорят? - спросил я урожденную.

- О, этот молодой человек, - улыбнулась она вислой улыбкой, - прибыл с дурной целью: он хочет отнять вас от нас.

- Нам в самом деле необходимо ехать, - поддержал я Антуана, насколько я понимаю, речь идет о мадам Икс? Этот визит предусмотрен программой.

- Мой друг Поль Батист действительно упомянул об этом, но ваш друг мсье Антуан не подтверждает этого. Он говорит, что вам необходимо поспешить к одному человеку, чтобы поговорить с ним, а мой друг боится, что вы не успеете вернуться к началу собрания. Теперь мой друг должен принять решение.

Президент продолжал думать, нервно поглаживая скатерть, глянул на часы, еще подумал, опять заговорил с Антуаном.

- Тридцать минут на дорогу, полтора часа на встречу, - вставил я. - В восемь тридцать мы будем на месте, мсье президент. Собрание не задержится.

Президент принял решение. Что тут началось! Поль Батист игриво погрозил Антуану пальчиком, мадам закатила глаза, уроженная заохала: какая жалость, мой друг, такая прелестная беседа, мы не переживем этого, мы будем просто убиты, мне очень жаль, вы так любезны, шарман, манифик, адорабль.

Я схватил папку.

- Умоляю вас, не забывайте о программе, - заклинал президент, кидаясь за нами к лестнице. - Мы должны выполнить нашу программу.

ГЛАВА 9

Мы понеслись. В машине я увидел Ивана Шульгу и обрадовался еще больше. Однако Иван был рассеян.

- Что, Иван, невесел, по какой причине нос повесил?

- Отстань, ты мешаешь Антуану управлять машиной.

- Ах, ребята, какие вы молотки, что приехали за мной! - Иван не реагировал. - Да ты бледен, Иван? Фирма продается с молотка?

- У меня дочь рожает, - сосредоточенно отозвался он.

- Что может быть лучше: заделаешься дедом! Но ты же говорил, еще нескоро. Не волнуйся, отметим это событие.

- Куда мы едем? - Иван повернулся ко мне, а в глазах его была тоска.

- Он меня спрашивает, куда мы едем? Разве Антуан тебе не говорил?

- Я был занятый с Терезой и Мари. Антуан позвонил: приезжай. Я все бросил и поехал, потому что я должен быть полезен для тебя. Я примчался к нему, мы пересели в его машину и помчались до президента. Он только говорит: "Скорей, скорей", а куда спешим, не говорит.

- Понятно, - ответил я. - Антуан это человек. Он и президенту ничего не сказал. Взял меня за руку и вывел. Но тебе-то я скажу, Иван, мы несемся в Эвай, к мадам Икс, то бишь к Жермен.

- Чихал я на вашу Жермен, - с тоской огрызнулся Иван. - Как я жить теперь буду? Тереза говорит: вези ее скорее. Ты знаешь, сколько стоит ихний родильный дом? Больше тысячи франков за день. Я живу тут всеми эксплуатированный.

- Слушай, Иван, я получил по чеку десять тысяч, возьми у меня. Мне ваши франки до лампочки.

Он немного оттаял, неумело принялся отказываться. Антуан сидел, подавшись к рулю. Мы уже оставили Льеж, пересекли Урт и ехали по всхолмленной равнине. Размытые тени лежали на дальних холмах. Солнце клонилось в сторону Мааса.

Матье Ру остался за спиной, а на белом камне проступало новое имя Жермен.

Магазин еще торговал. Антуан с шиком развернулся на перекрестке, тормознул за углом.

Покупателей в зале почти не было. Две молоденькие продавщицы с любопытством наблюдали за нами. Антуан пересек магазин и скрылся в двери, подав нам знак следовать за ним. Мы оказались в низком помещении с настенным зеркалом и квадратным столом, накрытым цветной клеенкой. Чувствовалось: здесь командует женщина. Рядом была комнатка поменьше, за столом сидел пожилой мужчина и потрошил кур, которые были навалены перед ним жирно-желтой кучей. Мужчина кивком поздоровался с нами и продолжал работу.

Деревянная лестница привела нас на второй этаж. Антуан уверенно постучал в дверь.

Жермен была ярколицая, широкая в кости, с высоким бюстом и сложной прической на голове. Все на месте, все пригнано и как надо уложено. Конечно, она ждала нас, но, увидев меня, матово побелела, судорожно провела ладонью по глазам, как бы прогоняя наваждение. Я открыто стоял перед ней, давая ей первое слово.