З Вендров - Наша улица (сборник)

- Дал бы он ей хорошенько, она бы не так пошла, - заметил я.

Васька сердито посмотрел на меня.

- Нет, браток. Породистый конь норовистее паненки и капризнее тоже. Не то что удара - грубого слова не стерпит... Взять хотя бы Антона - чистый зверь, - доверительно сказал мне Васька, - чуть что не по нем, он тебя сразу так отдубасит, так двинет в зубы!.. Но с лошадьми - ни-ни! Ты же видишь - пальцем не тронет, только похорошему, терпеливо, мягко. Да, браток, лошадь - это тебе не человек. Лошадь - она ласку любит.

Видеть, как Васька с Антоном обуздывают лошадей, мне так и не довелось. Зато мне часто случалось видеть, как Антон "обуздывает" Ваську, если ему покажется, что мальчик недостаточно быстро подал ему щетку, ведро с водой или тряпку, когда он чистил лошадей.

Обучая меня ездить верхом на старой лошади, которая когда-то "ходила под паничем", Васька неустанно читал мне лекции о том, как надо беречь лошадь, как с ней надо обходиться, повторяя, видно, науку, которую Антон вколотил в него подзатыльниками.

- Что ты будешь делать, - экзаменовал он меня, строя из себя старого, опытного конюха, - если тебя посадят верхом на лошадь, на хорошую лошадь, и скажут:

"Скачи в город и привези, ну... скажем, лекарство из аптеки, только поскорей"? Как ты проедешь эти двенадцать верст до города и обратно?

Услышав такой вопрос, я совершенно забыл, как не раз сваливался с лошади, учась ездить верхом, и тыкался носом в пыль.

- Что я буду делать? - хвастливо заговорил я, желая хоть в чем-нибудь не уступить Ваське. - Я прыгну в седло, вытяну лошадь хлыстом, пришпорю ее - и пошел, и пошел! За один час сгоняю туда и обратно.

- Ну и дурак! - не задумываясь определил Васька. - "Вытяну арапником", "туда и обратно"... Голова еловая!

Так ты привезешь обратно дохлую лошадь, а не лекарство для больного. Таким всадникам, как ты, больше пристало ездить верхом на метле, чем на коне. Хороший наездник, - заговорил он басом, подражая Антону, - хороший наездник не вытягивает лошадь арапником и не пускает ее сразу в карьер. Главное - это держать в узде самого себя, а не лошадь. Как бы ты ни спешил, пусти раньше лошадь шагом, потом легкой рысцой, и только тогда, когда она разогреется, пусти ее полным карьером, и то не всю дорогу, чтобы не привести ее распаленной, чтобы она у тебя не задыхалась, понимаешь? Прибыл на место, оботри ее хорошенько, поводи немного - пусть помаленьку остынет, потом напои ее, кормить и не думай - и езжай тем же манером обратно.

Вот тогда ты привезешь лекарство для больного и лошадь у тебя будет цела... А ты говоришь: "За один час туда и обратно". Эх вы, городские!

Васька знал не только все, что касается лошадей, ему было открыто еще многое, что мне раньше было неизвестно:

он знал, какие грибы ядовитые и какие съедобные, какими травами и растениями можно при нужде питаться или же лечить раны. Он знал, как охотятся за лисицами и зайцами, он умел убивать змей и ящериц. Ему были знакомы все дорожки в лесу. Он знал все источники и озерца, все ямы и пещеры. Он умел предсказывать дождь и хорошую погоду - Васька все знал и все умел.

Вот с кем хорошо бы путешествовать вокруг света.

С таким Васькой нигде не пропадешь!

С большим увлечением рисовал я ему свободную жизнь на Занзибаре, охоту на львов в джунглях Африки, богатства Индии... Я возбуждал его аппетит рассказами о бананах и кокосовых орехах Таити и Токлау, я призывал его Делить со мной добычу и славу.

К моей большой радости, Васька сразу согласился принять участие в путешествии. Ему хотелось покушать * кокосовых орехов и бананов. От картошки у него уже раздуло живот. Все картошка да картошка. Ему хотелось попробовать бананов. Они, наверно, вкусные, эти бананы...

Ваське хотелось только знать, есть ли на Таити баранки.

И сахар. Да, сахар. Васька очень любил сахар.

- Хе, сахар. Подумаешь, сахар! Мы ведь будем в Индии и на Гавайских островах. Там сахар растет, как у нас камыш на болоте... Отломи кусочек сахарного тростника и ешь.

Васька был поражен.

- Сахар растет, говоришь ты, как у нас камыш на болоте? А какой он, этот сахар, пиленый или целыми головами растет?

Я твердо знал, что в Индии и на Гавайских островах растет сахар, но в каком виде - не мог сказать, Это не помешало мне, дабы Васька не остыл, заверить его:

- И такой, и такой...

Васькина фантазия была воспламенена не меньше моей. Он был готов хоть завтра пуститься в путь. Но здравый смысл крестьянского мальчика подсказывал ему, что в такую дорогу нельзя отправиться с пустыми руками.

Первым делом нужно запастись харчами. Пока дело дойдет до бананов и кокосовых орехов, не худо иметь с собой немного сухарей и несколько луковиц. Сахар тоже пригодится. И Васька велел мне каждый день приносить по нескольку ломтиков хлеба, а уж он высушит их на солнце.

И сахар он мне велел понемножку таскать из тетиной сахарницы. О луке он уже сам позаботится. Во-вторых, надо где-нибудь раздобыть дробовик и охотничий нож.

- Не то что льва - зайца ты без дробовика не положишь, - говорил практичный Васька. - Без охотничьего ножа тоже нельзя. Мало ли что может случиться... А вдруг мы встретимся в африканских лесах лицом к лицу с медведем...

Васька советовал и Юдку захватить с собой. Лишний человек в пути не помешает. Поскольку сахар там просто растет, хватит для всех.

Но у Юдки не было никакого желания путешествовать.

Слишком это далеко. Скоро он станет бармицво, а где ты там в лесах найдешь филактерии [Филактерии - две кубические коробочки, содержащие записанные на пергаменте десять заповедей. Филактерии привязывали во время молитвы ко лбу и к левой руке с помощью ремешка. Впервые филактерии надевались мальчиками в тринадцать лет, когда они становились бармицво совершеннолетними.].

Ну что ж, - значит, без Юдки. Лишь бы Васька остался мне верен. С таким Васькой нигде не пропадешь.

Но, видно, мне не суждено было прославиться, а Ваське - поесть бананов и кокосовых орехов.

Однажды в субботний день в конце лета, как раз накануне нашего отправления в путь, когда вся семья дяди и я в том числе сидели за столом и с деревенским аппетитом уплетали хорошо упревший чолит [Чолит - тушеные кушанья, которые ставили в печь с пятницы на субботу, так как, субботу религиозным законом печь топить запрещалось] - гречневую кашу с фасолью, мой двоюродный брат Рувим, тот, который старался походить на городского, навострил уши и с видом человека, который знает все на свете, сказал:

- Держу пари: урядник Зубила едет. Его колокольчик...

Ложки повисли на полпути к открытым ртам, и все за столом стали прислушиваться к звону колокольчика, который все более приближался.

- Пойти разве встретить этого борова? - сказал дядя и вышел из-за стола.