Э Ветемаа - Пришелец

- Откуда?.. Вроде бы сверху. Сверху и слева.

- Определенно слева? - Молодой человек был по-прежнему требователен, точно судебный следователь.

- Ну да. Совершенно определенно. Как бы с потолка и слева.

- Это согласуется с литературными данными, - успокоился наконец молодой человек. - А дальше?

- Я был наверху и знал, что меня еще можно спасти. Наступила клиническая смерть, или как ее там называют? Одним словом, полусмерть. Надо было позвонить доктору Дубельману по телефону 666-439. Не пойму только - откуда я это знал, никогда прежде не слышал о таком докторе. Но вам-то, конечно, я ничего передать не мог, да и какой был резон: вы ведь меньше всего хотели вернуть меня к жизни. Потом вы изволили немножко поразмышлять и стали бедного Себастьяна силой заталкивать в холодильник. Потом... потом я надолго отключился. Но со временем появилось некое чувство туннеля, будто меня куда-то всасывает, аж в ушах свистит... В конце туннеля меня ждал человек, совершенно на меня похожий, как бы моя копия, он шагнул ко мне и поманил, дескать, иди за мной. Жутковато было, что и говорить... Он оставил меня возле каких-то ворот. Я видел за ними людей, людей в белых одеждах, вроде бы совсем живых. Один извините за выражение - смачно харкнул, что, на мой взгляд, уж вовсе некультурно! Особенно в таком святом месте. Немного погодя похожий на меня человек вернулся и произнес одно лишь слово. Но я его не понял.

- Какое слово?

- Пур-га-ториум!

Молодой человек задумчиво кивнул.

- А что оно значит? - несколько испуганно спросил Себастьян.

- Пургаториум означает очистительный огонь. Так что вас, Себастьян, ждет чистилище.

- Это ужасно, да? - спросил Себастьян, передернув плечами.

- Я не знаю, - усмехнулся молодой человек. - Во всяком случае, многие прошли через него. Между прочим, удивительно, почему они вас не спустили прямой дорогой в ад.

- Выходит, я не попаду в ад? - в свою очередь чистосердечно удивился Себастьян. - В аду ведь, кажется, вечный огонь, а этот пургаториум, надо полагать, короче. Уж не знаете ли вы, насколько?

- Писали о сорока днях, видимо, так oно и есть, потому что в подобных вещах весьма консервативны.

- Ну, стало быть, этот пургаториум продолжается столько же, сколько приличный санаториум. Как-то раз я получил путевку точно на сорок дней.

Молодой человек нахмурил брови: с такими вещами не шутят, но Себастьян представлялся ему столь комичным, что на него и обижаться-то не стоило. К тому же он не шутил.

- Но сейчас я определенно не в пургаториуме. Может, и там своя очередь, размышлял Себастьян совершенно серьезно, и наш молодой человек опять усмехнулся. Раз уж такого подлеца, что и представить трудно, уберегли от ада, подумал он, то, наверное, учли его умственную отсталость, ибо это покусывающее сигарету, посыпанное пеплом и перхотью существо было в высшей степени недоразвитым. Как бы даже невменяемым.

- Откройте окно, Себастьян! От вас ужасно воняет!

Себастьян немедленно исполнил приказ и признался, что даже сам чует свой запах, а что уж тут говорить о хозяине.

- Ведь вы по натуре куда чувствительнее.

- Ну, зловонный Себастьян Семимортуус, что же мне с вами делать? Чтоб вам пусто было... - размышлял вслух чувствительнейшая натура.

- Как вы сказали? Себастьян Семимортуус? Звучит здорово!.. Себастьян Семимортуус Первый. Я требую называть меня отныне только так! А... что это значит?

- "Мортуус" по-латыни значит "мертвый". А "семи" - "наполовину". Конечно, "полумертвый" не совсем корректное словосочетание, потому что вы мертвы окончательно и бесповоротно, однако, с другой стороны, пока вы находитесь в фазе ожидания, так сказать, в предвариловке, представляете собой предпургаториумного, - пояснил молодой человек, которому эта странная ситуация, если не брать в расчет запаха, пожалуй, даже нравилась.

- Мне очень-очень мила ваша песенка про голубку... Молодость вспоминается. И моя первая жена, между прочим, известнейшая в свое время карманная воровка. Сто очков вперед давала большинству коллег мужского пола. Ox, какие у нее были ловкие, нежные ручки. Ее прикосновение было совершенно воздушным, будто легкий ветерок. Всякий раз, когда я ее целовал, ну, в первую пору нашей любви, она обчищала мои карманы. Внутренние тоже, - с умилением вспоминал Себастьян. Да-а, может, позволите мне еще разок послушать вашу песенку? - чуть не клянчил он.

Молодой человек кивнул. Правда, эта идея - наслаждаться пением в компании со зловонным астральным существом - показалась ему несколько сюрреалистической, но ведь принято удовлетворять последнюю просьбу присужденного к смерти, а раньше, как известно, Себастьян с такой просьбой обратиться не успел.

Вновь зазвучала песенка о синем море, надо полагать, Средиземном, и о голубке, которая так красиво парила над волнами, что кто-нибудь неизбежно сочинил бы о ней стишок...

- Позвольте заметить, я весьма счастлив, что вы меня кокнули. Таким образом, я не нарушил извечной традиции нашего рода, - пустился в объяснения Себастьян. И поведал, что почти все мужчины в роду умерли насильственной смертью. Одного из дальних предков Александр Македонский лично отправил на тот свет, трахнув своим святым кавалерийским сапогом, и тоже, видать, по голове. Во всяком случае, Себастьян считает это большой честью. Основанием послужили мерзкие рассказы и похабные выдумки предка, столь непотребные, что даже видавший виды вояка не смог их вынести. Вообще генеалогическое древо Себастьяна повидало целый ряд казней. Предков вешали, четвертовали, топили в бочке с дерьмом и так далее. За самые разные преступления - насилия, ограбление церквей, осквернение святых мощей, убийства, предательства, не говоря уж о лжесвидетельствах. Но никого не сражали столь драгоценной реликвией. Подумать только - золото и брильянты! Предшественникам Себастьяна приходилось довольствоваться камнями и дубинками.

Между тем разглагольствования Себастьяна, его душевный эксгибиционизм, сладострастный и в то же время раболепный, поднадоели молодому человеку.

- Придержите-ка язык до вечера! - вмешался он. - Неровен час, вернется жизненная сила, потому что я еще не слышал о трупах, наслаждающихся "Ла Паломой"!

- Да я уж пятнами пошел, - запальчиво возразил Себастьян. - Государь мой хороший, я же разлагаюсь по мере возможности и сверх того! - И правда, на левом его виске, по которому пришелся удар булавой, зеленело и смердило трупное пятно. А вокруг него расползались паутинки плесени, наполовину покрывая хитро прищуренный глаз. - Один запах чего стоит! За свою долгую жизнь мне пришлось выслушать немало нареканий по поводу вони от ног, да только та вонь не чета этой. Так, пустячок, цветочки!

- А может быть, это всего лишь сильнейшее самовнушение? - Молодой человек продолжал поддразнивать полумертвого Себастьяна, отстаивавшего свое право на смерть. - Если в душе человек очень-очень во что-то поверит, то вера и его бренному телу может передаться. Такое и раньше случалось.