Э Ветемаа - Пришелец

- Что?! - задохнулся молодой человек. - Не хотите ли вы сказать... - и он не докончил, столь ошеломляющая картина возникла в его воображении.

- Должны же дети уступать родительским прихотям. Как же иначе, государь мой хороший. К тому же бывает обоюдное влечение...

- Это правда? - обратился к Магдалине потрясенный молодой человек искатель мировой гармонии, любитель музыки и птичек.

- А то нет. Себашка раньше-то жуть какой заводной был. Тот еще жеребец! Да и сейчас норовит полапать, хотя у самого не маячит...

Нечто вроде сдавленного стона исторгла грудь легко ранимого молодого человека. Он побледнел, и та самая жилка на лбу стала уже толщиною в палец.

- Инцест! Кровосмешение! Карается смертью... - бормотал он.

- Хе-хе-е... Нет состава преступления. Кто посмеет утверждать, что активной стороной выступал я, а не эта молодая дама с такой отныне гладенькой спинкой. Даже в Библии говорится о старом Лоте и двух дочерях, переспавших с ним. Так что...

- Булаву! - требовательно гаркнул молодой человек, белый, как мел.

- Прежде деньги! - не менее запальчиво грохнул в ответ Себастьян. - И доплату за молчание, так как... - Но тут фраза прервалась, и ей не суждено было возобновиться, ибо молодой человек - нам трудно поверить своим глазам! взял, вернее, вырвал из рук гостя золотую булаву, с легким вздохом замахнулся, и в тот же миг кумпол Себастьяна лопнул с сухим треском, снова напугав и без того потревоженных птичек.

- Приговор приведен в исполнение, - спокойно молвил молодой человек и повесил булаву за маленькую петельку на старое место. - Потом я отвезу этого человека на свалку. А пока... - он ненадолго задумался. - Наверное, самое разумное перетащить его в большой холодильник на кухне. Он должен поместиться, если вытащить полочки. Ничего, запихнем, - хозяин проявил неожиданную деловитость.

- Заморозим Себашку, и баста! - пронзительно взвизгнула девица, в поведении которой, пожалуй, и впрямь обнаружились признаки размягчения мозга. Она запела звонким голосом, можно даже сказать, залилась серебристым колокольчиком и ткнула туфелькой своего посыпанного перхотью папашку.

Они запихнули труп в холодильник, большого труда это не составило мужичишко был худенький, а вынимать из шкафа почти ничего не пришлось, разве немного хлеба и увесистый шматок свежей печенки, которую молодой человек, как он объяснил девушке, режет на кусочки для своих невесомых, но весьма прожорливых пернатых, а те обычно самым несносным образом прячут их, насаживая на специально предусмотренные проволочки. Про запас. Он признался, что сие не очень ему нравится, но ничего не поделаешь - у птичек этого вида глубоко укоренившиеся привычки, выработанные в процессе эволюции.

Магдалину не слишком интересовали вопросы, связанные с эволюционным процессом, ее занимало другое.

- А что... со мной теперь станет? - спросила она с несколько неожиданной логичностью, во всяком случае, явно недобирая на кандидата в дом умалишенных. - На что я буду жить? - Вместе с тем она подумала и о молодом человеке. - А вы? Вас ведь посадят в тюрьму, шпики Монока...

- Полицейские Моноцетти, - сурово поправил молодой человек и попросил не коверкать в его доме имя великого вождя.

- Ведь полицейские Моноцетти все вынюхают, - послушно договорила девушка. Затем, немного подумав, подсказала выход: - Вы должны сказать, что убили его при самообороне. Я могу подтвердить. А если потребуется, Граф тоже засвидетельствует...

- Предоставьте это мне! Я не намерен лгать. Наш кодекс предусматривает смертную казнь за некоторые нарушения закона, совершенные при особо отягчающих обстоятельствах. И отцу, который не смущается... собственную дочь... - молодой человек подыскивал слова.

- ...поставить раком, - невинно улыбнувшись, помогла ему Магдалина.

- О небеса! - тяжело вздохнул молодой человек. - Право же, как вы, Магдалина, выражаетесь!

- Я придерживаюсь свободных взглядов! - сообщила девушка. - Я сочувствую движению, которое рекомендует все называть своими именами. Долой ложный стыд! Да здравствует простонародный язык! Фокс попули - фокс по полу! - лихо провозгласила она.

Молодому человеку показалось, что он уже где-то слышал эти лозунги. В том числе и "фокс по полу", то есть, конечно, "Vох рорuli - vох Dеi!", что означает: "Глас народа - глас Божий". Уж не Его ли Величество провозглашало их?

- Отец, насилующий собственную дочь, не достоин жить в нашем обществе. И я уверен, что он втихомолку презирал это общество.

- А вот об этом лучше не распространяться!.. Ну, о презрении к обществу. Себашка сам был на жалованье у людей Моно...цетти. Он даже был старшим стукачом в чине подполковника. Ведь мы жили не только на гонорары от моих гонорей.

- Вот как... - нахмурился молодой человек. - Значит, старший стукач... Ну, и это еще не велика шишка...

Однако мы вынуждены констатировать, что он все-таки встревожился.

- Но у нас есть еще один козырь! - улыбнулась Магдалина. - Несмотря на все это, Себастьян изменял родине. Он работал еще на одно государство. Так-то вот!.. Он составлял картотеку на тех, кого выдавал, и сообщал за рубеж, будто они борцы за свободу. Ну, оттуда ему опять же поступали деньги как защитнику борцов за свободу и распорядителю некоего фонда. Какую-то часть он, конечно, отдавал нашему государству, но и себя не обижал - кое-что утаивал. Кстати, он на Графа тоже настучал, чего я ему никогда не прощу! - и тут Магдалина вновь напомнила готового к прыжку хищного зверька, как некогда в торфяном сарае.

- Ах, и этого тоже выдал? - изумился молодой человек, однако добавил затем с презрением: - Ну, знаете... какой же он борец за свободу...

- Он-то как раз и борется за свободу! - горячо заступилась Магдалина и заявила, что если Моноку, то есть Его Величеству, и подложат когда-нибудь бомбу под зад, то она, Магдалина, точно будет знать, кого за это благодарить.

- Ну что вы несете! - рассердился молодой человек. - У вас и впрямь ум за разум зашел от трех бутылок бензина.

- Кто его знает. Может, и так, - не стала возражать Магдалина.

- А как мы докажем, что Себастьян поставлял сведения за границу, - это ведь надо чем-то подкрепить, нельзя голословно...

- Эка! Нет ничего проще. Надо только в нужник заглянуть. У него списки в жестяной коробке в выгребной яме. Я могу их когда угодно из дерьма выудить, весело выложила девушка. Но тут же поинтересовалась, чего это молодой человек сбледнул: - Никак замутило?

- Обойдется... - пробормотал наш чувствительный герой, но его и правда подташнивало: венерические болезни, стукачи, кровосмешение да еще выгребная яма с жестяной коробкой - явный перебор... Он попросил прощения, сказав, что должен сменить воду у птичек, и отправился в аналогичное помянутому выше местечко, разумеется, выложенное чистым кафелем и опрыснутое дезодорантом. Конечно, мы не знаем, о чем он думал, освежая лицо холодной водой, но когда вернулся обратно, внес предложение почтить павшего минутой молчания.