Ирина Безладнова - Такая женщина

- Наверное, я не имею права вмешиваться, - сказал он, когда они остались одни. - Это твоя дочь, но именно поэтому я бы все оставил как есть: она там выросла, это в некотором смысле ее родина. И потом, она может выйти замуж... нам и здесь отлично: шутка сказать - двухкомнатная квартира на двоих!

- Курятник! - возразила Кира, но вопрос о семейном обмене был закрыт.

В эту ночь Кира не стала экспериментировать и приняла снотворное. Она легла и, перед тем как погасить свет, привычно взглянула на фотографию на стене напротив: Сережа с маленьким Муськой на плече смотрел на нее внимательно и чуть печально; Муська, как всегда, широко улыбался. Заснула Кира с привычной, но напрасной надеждой этой ночью увидеть Сережу во сне. Напрасной потому, что в последний раз он приснился ей год тому назад и с тех пор больше не снился...

Через десять дней после третьей годовщины его гибели Кире приснился сон. Они шли с Сережей по полутемному магазину: свет еле пробивался сквозь маленькие окна под самым потолком. Что-то они покупали, какую-то жалкую снедь, и ее раздражало, что она не может купить своей любимой копченой колбасы: не хватало денег. Она на ходу все пересчитывала деньги в кошельке и не заметила, как он отстал; потом уронила мелочь на пол, опустилась на корточки и рассердилась, что он не помогает ей собирать монеты. Тогда она оглянулась и увидела его спину - Сережа медленно шел к выходу. Она громко позвала его, но он, не оглядываясь, потянул на себя дверь и вышел. Тогда она рванулась за ним, бежала по бетонному полу и на весь магазин гулко цокала высокими каблуками, и так же гулко цокало в груди ее сердце. Добежала, толчком открыла дверь и увидела - уходящее вдаль голое снежное поле, и за ним пустоту, абсолютную пустоту, вакуум.

Они встретились на дне рождения Веры: Сережа был ее сослуживцем, одним из немногих избранных, с которыми общалась разборчивая Вера. За столом он оказался напротив, и Кира несколько раз встречала его внимательный долгий взгляд, который ничем не напоминал тех вопрошающих и призывных, к которым она привыкла. Просто это была его манера: он смотрел на нее, и в его серых глазах, казавшихся темными по контрасту с абсолютно седыми волосами, таилась печаль, как будто он увидел что-то такое, от чего ему сделалось грустно... Он вообще не производил впечатления веселого человека: когда все помирали со смеху, Сережа просто улыбался. Он сидел, слушал и смотрел на говорящего своим замедленным взглядом; и, даже не глядя на него, Кира весь вечер остро чувствовала его присутствие.

Когда гости разошлись, Кира немного задержалась, чтобы помочь Вере убрать со стола, а потом поехала домой в Купчино. Вот и все... Но несколько дней после этого она ходила с таким ощущением, как будто должна сделать что-то неотложное, пока не поняла, что просто хочет снова увидеть Сережу.

Тогда она позвонила Вере и без обиняков приступила к делу.

- Послушай, - сказала она. - Этот седой Сережа, ну, помнишь, на твоем дне рождения... почему он был один? Он что - не женат?

- Разведен... а тебе-то что?

- Просто я не люблю иметь дело с женатыми...

- Ты что - положила глаз?

- Сама не знаю, - призналась Кира. - А он тебя не спрашивал обо мне?

- Представь себе, нет, - отрезала Вера. - Послушай, Кирка, а тебе не надоело?

- Что надоело?

- Порхать... Все же ты не девочка.

Этого Кира от нее не ожидала. Выходило, что единственная подруга считает ее легкомысленной бабочкой, порхающей с цветка на цветок и, так сказать, вкушающей нектар жизни.

- Я не порхаю... я ищу. Я думала - ты понимаешь... - помолчав, ответила она. - Проблема заключается в том, что, наверное, я ищу то, чего нет!

- Мужчину, достойного тебя? - уточнила Вера.

- Мужчину, которому можно верить... А таких нет. Не существует на свете.

- Я же нашла - значит, существуют!

- Тебе повезло, - возразила Кира. - Тебе достался последний экземпляр. Не могла же она сказать, что Верин муж не пропускает ни одного удобного случая притиснуть ее в темном уголке...

Настроение было испорчено, и она собралась вешать трубку, но Вера, наверное, устыдясь, что взяла себе этот последний экземпляр, решила восстановить справедливость.

- Черт с тобой, - сказала она. - Чего не сделаешь ради любимой подруги... Ну, хочешь, я ему позвоню и приглашу в гости - скажу, что испекла пирог с капустой. Тем более что я его и вправду испекла... хочешь?

Вечером того же дня они вчетвером съели обещанный пирог, посмотрели по телевизору программу "Время", бурно обсудили новости и, не сойдясь во мнениях, чуть не поругались. Безапелляционная Вера, что называется, ловила на лету каждое слово Горбачева, воспринимая всякое инакомыслие как личное оскорбление; ее муж и Кира составляли оппозицию.

- Он просто не мог поступить иначе! - кричала Вера. - Как вы не понимаете? Как можно отпустить Грузию? Сначала Эстония, теперь Грузия... чего доброго, так все запросятся!

- Запросятся - и отлично! И отпустить! - подхватывал ее муж. - А то "сплотила навеки великая Русь"... Хватит! Досплачивалась!

- Нет, в самом деле, - поддерживала его Кира. - Его же словами - "процесс пошел"! А это насилие... и потом, Грузия...

Сережа молча слушал и не вступал в спор. Помитинговали, снова попили чайку и разошлись. Вдвоем с Сережей они вышли на Кировский проспект и спустились в метро. Вечерние пассажиры сидели, уткнувшись в газеты, со скамейки напротив донеслось:

- Это все равно ничего не даст - ты слышал репортаж Невзорова?

- Сплошная политизация, - улыбнулся Сережа. - Гласность плюс политизация всей страны.

Кира засмеялась.

- Давайте поговорим о чем-нибудь другом, - предложила она. -Например, о Верином пироге. Вы любите пироги с капустой?

Все случилось быстро, в тот же вечер... Случилось, как случалось не раз за эти семнадцать лет ее одинокой жизни: они поднялись к ней, и он остался до утра. С той разницей, что утром, заваривая на кухне крепкий чай, Кира знала совершенно точно, что хочет быть женой этого почти не знакомого ей молчаливого седого человека... Она готовила на кухне завтрак, а Сережа принимал душ. Вышел он из ванной со словами:

- Там раковина засорилась: вода плохо проходит.

- Знаю, - сказала Кира. - Я как раз собиралась вызвать водопроводчика.

- Не надо водопроводчика, там пустяки, - сказал Сережа, засучил рукава и вернулся в ванную.

Через полчаса они простились, и, стоя у окна, она смотрела, как он идет к автобусной остановке напротив, той самой, около которой семь лет спустя его переехала пожарная машина.

Сережа перебрался к ней в Купчино, потому что после развода с женой жил с матерью и сестрой в двухкомнатной квартире на Гороховой.

- Что же ты не выменял себе хотя бы комнату? - спросила его Кира.

- Зачем? У меня же было где жить, - удивился он.