Александр Чаковский - Блокада. Книга 4

Самолет, на котором генерал армии Жуков, вызванный Сталиным из Ленинграда, прилетел в Москву, приземлился на Центральном аэродроме в сумерки.

Второй пилот, поспешно выйдя из кабины, прошел мимо сидевшего у окна Жукова, сказал: «Прибыли, товарищ генерал!» – резким движением откинул металлическую щеколду, толчком ноги открыл дверь, с лязгом спустил короткую железную лестницу и, вытянувшись, сделал шаг в сторону, приглашая Жукова к выходу.

Жуков встал и направился к раскрытой двери, из которой тянуло влажным, холодным осенним воздухом.

Он увидел неожиданно пустынный аэродром. Метрах в тридцати стояла длинная черная легковая автомашина, от нее к самолету быстро шел человек в военной форме.

Жуков узнал его еще издали – это был начальник управления НКВД, который уже много лет являлся фактически начальником охраны Сталина. Находился он при Сталине почти безотлучно. Несколько мгновений Жуков стоял у раскрытой двери самолета, наблюдая за быстро шагавшим к нему генералом, затем стал не спеша спускаться по трапу.

– Товарищ Сталин ждет вас! – произнес тот и лишь потом поздоровался, не по-военному, предварительно не козырнув, а просто протянул Жукову руку.

Хотя Жуков и не испытывал каких-либо резко выраженных чувств к этому генералу, однако каждый раз, когда ему приходилось встречать его в приемной Сталина или на кунцевской даче, он невольно с неприязнью вспоминал, что именно этот человек долго отказывался подозвать Сталина к телефону в ту грозную ночь двадцать второго июня…

Жуков пожал протянутую ему руку и коротко ответил:

– Я готов. – Повернулся к стоявшему в почтительном отдалении адъютанту, державшему в одной руке портфель Жукова, в другой – его серый прорезиненный плащ с зелеными генеральскими звездами в полевых петлицах, и сказал: – Дай портфель. А это, – он кивнул на плащ, – не надо. И поезжай в Генштаб. Понадобишься – вызову.

Потом оглядел пустынный аэродром. Лишь далеко в стороне стояли два закамуфлированных истребителя. Не было на поле и людей, если не считать сержанта с белым и красным флажками в руках, дежурившего у посадочного знака «Т».

Заметив выражение недоумения на лице Жукова, генерал объяснил вполголоса:

– Решено сохранить ваш приезд в секрете. – И добавил с многозначительной усмешкой: – От лишних глаз и ушей. Поехали, Георгий Константинович. – Еще раз повторил: – Товарищ Сталин ждет.

…Когда Жуков в сопровождении начальника охраны вошел в маленькую переднюю, было около десяти часов вечера.

Жукову приходилось не раз бывать у Сталина и в его кремлевском кабинете, и на кунцевской даче, и в маленьком особняке на Кировской, но в кремлевской квартире он не был еще ни разу.

– Подождите, – тихо сказал генерал и исчез за дверью.

И хотя все мысли Жукова были обращены сейчас к предстоящей встрече со Сталиным, которого не видел с момента отъезда в Ленинград, тем не менее он с невольным любопытством окинул взглядом окрашенные серой клеевой краской стены прихожей и прибитую слева от входной двери вешалку, на которой одиноко висела хорошо знакомая Жукову серая, полувоенного образца фуражка с красной армейской звездочкой над козырьком.

Жуков снял свою фуражку, повесил ее на вешалку в некотором отдалении от сталинской, посмотрел, куда бы положить туго набитый портфель, но, так как в прихожей не было ни столика, ни стула, поставил его на пол, прислонив к стене.

В этот момент снова появился начальник охраны. Так же тихо сказал:

– Ждет.

Привычным движением кадрового военного Жуков одернул китель и, перешагнув порог, громко спросил:

– Разрешите?

Оставшийся в прихожей генерал плотно притворил за ним дверь.

Сталин стоял у стола, на котором были разложены карты.

Жукову было непривычно видеть Верховного в этом небольшом, вдвое меньшем, чем служебный, кабинете, уставленном непохожей на кремлевскую мебелью, такой же, какую можно было встретить в любой московской квартире тех лет. Да и вид самого Сталина с плотно забинтованным горлом – толстая компрессная повязка резко выделялась над расстегнутым отложным воротничком его серой тужурки – был необычен.

Жуков знал, что всякие расспросы о самочувствии исключались. Поэтому он ограничился лишь коротким приветствием.

Сталин ответил кивком головы. Затем жестом пригласил Жукова войти и повернулся к столу с картами.

Жуков подошел и встал рядом. Одного взгляда на карту, лежавшую поверх остальных, было достаточно, чтобы понять положение дел на Центральном направлении. Синие прямые и расходящиеся полукругом стрелы, рассекая фронты, нацеливались на Москву с севера, запада и юга.

На севере они упирались своими остриями в Калинин, на западе тянулись к пригородам Москвы – Солнцеву и Кубинке, на юге – к Серпухову, Туле, Кашире и Сталиногорску.

Сталин спросил:

– Как дела в Ленинграде?

– Разрешите взять карту, товарищ Сталин, – сказал Жуков, – я оставил портфель в передней.

– Не надо, – сказал Сталин. – Просто ответьте на вопрос: могут ли немцы, по вашему мнению, предпринять в ближайшее время новое наступление на Ленинград?

Какое-то мгновение Жуков молчал, хотя ответ на этот вопрос был у него давно готов. Он не раз задавал его самому себе, не раз анализировал вместе с Ждановым и Васнецовым ситуацию, создавшуюся под Ленинградом к концу сентября. И если сейчас не сразу ответил Сталину, то не только потому, что понимал, какую ответственность берет на себя каждый, от кого Сталин ждет ясного и недвусмысленного ответа, но и потому, что сознавал, какое значение будут иметь его слова для принятия правильных решений здесь, на Центральном направлении.

– Полагаю, что нет, не смогут, товарищ Сталин, – твердо сказал наконец Жуков.

– Почему? – спросил Сталин, глядя на Жукова в упор.

– Потому, – чуть опуская свой массивный, с ямочкой в центре подбородок, но глядя прямо в глаза Сталину, ответил Жуков, – что, как мы докладывали Ставке, немцы отводят из-под Ленинграда часть своих танковых и моторизованных войск. Оставшимися силами они не смогут взять город.

– Так… – медленно произнес Сталин, не то обдумывая этот ответ, не то выражая свое согласие с ним, но Жукову показалось, что в голосе его прозвучала нотка облегчения.

– А где, по вашему мнению, – снова заговорил Сталин, – могут быть использованы эти танковые и моторизованные войска?

– Надо полагать, что после пополнения и приведения в порядок материальной части они будут действовать на Московском направлении, – еще тверже и увереннее ответил Жуков.

– Будут? – с горькой и в то же время злой усмешкой переспросил Сталин. – Возможно, они уже действуют против Конева… Смотрите, товарищ Жуков, – сказал он, протягивая указательный палец по направлению к карте, – такова сложившаяся здесь, у нас, обстановка. – Он помолчал мгновение и добавил с едва заметным сарказмом: – Предполагаемая обстановка.