Александр Чаковский - Блокада. Книга 3

– Чего туды-сюды ходить! Ноги-то не чужие, – махнул рукой Воронихин. – А сплю я совсем мало. И до войны так было. Старикам, говорят, не спится.

– Связному тоже придется «туды-сюды» ходить, – усмехнулся Пастухов.

– Так то по делу.

Пастухов посмотрел на бойца с любопытством.

– Где работали до войны?

– В Государственном академическом имени Кирова театре оперы и балета, – ответил Воронихин так торжественно, точно рапортовал о принадлежности к какой-то особо прославленной части.

– Что же вы там делали? – с невольной улыбкой спросил Пастухов. – Пели?

– В гардеробе работал. Ну, а потом, кто чего по художественной ценности стоил, тех в тыл эвакуировали.

– А вас оставили?

– Зачем? – обиженно сказал Воронихин. – Я в Мариинке, почитай, четверть века работал. И мне было сказано: пожалуйста, Степан Гаврилыч, эвакуируйтесь, поезд двадцать семь, вагон восемь.

– Ну и что же вы?

– Я-то? Как подумал: ну его, туды-сюды ездить… Спросил: а в солдаты можно? Давай, говорят, Воронихин, возьмем, – хоть и молодых у нас хватает, а все без тебя и ополчение не ополчение. Вот так оно и получилось.

Последние фразы связной произнес уже с явной усмешкой, Но Пастухов предпочел ее не заметить.

– Ладно, друг Воронихин, – сказал он, – будем воевать вместе. А пока вот что, наведи-ка ты тут на полу порядок. Видишь, вон книжки какие-то ветер треплет, листки вырванные, – словом, собери все это в стопку, бечевку найди и свяжи. Может быть, что и ценное звездочеты впопыхах забыли.

Где-то внизу разорвался снаряд.

Пастухов поднес к глазам бинокль. Наши позиции у подножия высоты оживали: бойцы тащили пулеметы, устанавливали противотанковую пушку. Немцы, видимо, заметили движение и начали обстрел.

За спиной Пастухова снова раздался голос Воронихина. Обернувшись, Пастухов увидел, что связной, вместо того чтобы собирать разбросанное, сидит на корточках и читает вслух:

– «…Цель учреждений Главной обсерватории состоит в производстве: а) постоянных и сколь можно совершеннейших наблюдений, необходимых для географических предприятий империи и…»

– Отставить, Воронихин, здесь не библиотека, – сердито сказал Пастухов. – Вам было приказано…

– Больно интересно, товарищ комиссар, – с обезоруживающей улыбкой произнес Воронихин, вставая, но не выпуская книги из рук.

– Дайте сюда.

Пастухов перелистал грязные, уже покоробившиеся от дождя и ветра страницы книги. Это была популярная брошюра, посвященная истории сооружения Пулковской обсерватории. Глаза Пастухова скользили по строчкам: «Точное определение положения звезд…», «В галереях хранятся меридианные инструменты…»

«Положение звезд… меридианные инструменты… – мысленно повторил он про себя. – Как странно звучат сейчас эти слова!.. Подумать только: все хочет знать человек, когда на земле мир, – и положение звезд на небе, и все эти меридианы и параллели… А сейчас смысл жизни сводится к одному – выстоять, не пустить фашистов в родной город, уничтожить врага».

Снова где-то внизу разорвался снаряд. Пастухов бросил книжку в угол и опять повернулся к пролому. Он увидел Суровцева, поднимающегося наверх в сопровождении трех командиров. Двое из них, лейтенанты Сухарев и Огарков, командовали ротами, третьего Пастухов не знал.

«А где же командир третьей роты лейтенант Рыжов?» – тревожно подумал Пастухов.

– Так вот, комиссар, – сказал, подходя, Суровцев, – еще бой не начался, а уже потери имеем. Рыжова убило. Пока бойцы окоп для ротного КП отрывали, его и убило. То ли пулей шальной, то ли осколком. Командир полка в это время в расположении роты находился, приказал принять командование вот ему… младшему лейтенанту… извините, запамятовал фамилию…

Пастухов взглянул на нового ротного. Он был явно старше других командиров, небольшого роста, с рыжеватыми усами на морщинистом лице. Ротный выпрямился, прижал свои короткие, с несоразмерно широкими ладонями руки к бедрам и медленно, точно не отдавая рапорт, а начиная спокойную беседу, сказал:

– Горелов я, Михаил Игнатьичем звать.

– Из ополчения? – спросил Пастухов.

– Из него. С «Электросилы», – может, слышали, такой завод есть.

– Чем командовали? – настороженно спросил Пастухов, от которого не укрылось, что два других ротных, молодых, стройных, подтянутых, смотрели на Горелова несколько иронически.

– Взводом командовал, – все так же спокойно и рассудительно ответил тот. – Да и ротой пришлось. Помене суток. Ротного у нас вчера миной убило. Прямое попадание. На клочки, можно сказать, разнесло человека. Вот я командование и принял.

– Насколько я понимаю, вы из батальона, который мы сменили. Почему не ушли на переформирование?

Горелов пожал плечами:

– Да как же уйти-то? Комполка приказал в распоряжение комбата поступить. – Он кивнул на Суровцева.

– Мог бы посоветоваться со мной, – вырвалось у Суровцева.

– Приказы командования обсуждать прав не имею, – бесстрастно ответил Горелов.

– Ладно, – махнул рукой Суровцев, – для разговоров времени нет.

Он расстегнул планшет, вынул карту, огляделся, на чем бы ее расстелить, и крикнул:

– Связной! Тащи эту библиотеку сюда!

Воронихин приподнял кипу книг и рукописей, которые уже успел сложить и перевязать обрывком телефонного провода, и понес к Суровцеву.

– Здорово, Воронихин! – сказал, увидев его, Горелов. – Ты здесь откуда?

– А я ведь и вас о том же спросить бы мог, товарищ младший лейтенант, – усмехнувшись, ответил Воронихин. – Только знаю, по чину не полагается, вот и молчу.

– Разговорчики! – пробурчал Суровцев и, дав знак Воронихину отойти, сказал, обращаясь к командирам:

– Я привел вас сюда, товарищи, чтобы вы могли с высоты ознакомиться с местностью. Глядите… – Он подождал, пока командиры рот осмотрели район боев. – Теперь попрошу внимания, товарищи. Противник много раз атаковал эту высоту, и не исключено, что снова попытается захватить ее. Не только не исключено, – поправился он, – наверняка будет атаковать. Недавно здесь были командующий армией и член Военного совета фронта. Командующий сказал, что нас надежно поддержат и соседи и артиллерия. Если противник бросит танки, артиллерия поставит перед ними ПЗО. Да и ваши бойцы знают, что делать, – противотанковых бутылок в ротах достаточно.

Командиры слушали Суровцева с напряженным вниманием.

– Как только противник заляжет, – продолжал он, – а мы должны сбить его с ног! – рота Сухарева на правом фланге, а на левом рота Горелова – ваша рота, – обратился Суровцев непосредственно к младшему лейтенанту, точно опасаясь, что этот явно некадровый командир недостаточно ясно поймет его приказ, – начнут контратаку. Я буду находиться здесь, на НП. Вопросы есть?